Я пришел к вам из колыбели жизни нашей системы.
Когда-нибудь Родо погаснет, потому-что необъятные глубины Вселенной, где мириады метагалактик приветствуют друг друга лишь прикосновением света, являются источником вечного рождения и умирания, колыбелью изменений форм и безостановочного движения.
Миллиарды единиц времени будут свидетелями славной истории, что уже после нас, торийцев, на Бонгаве и у вас, на прекрасной Маноме, а впоследствии и на Тамаруку создаст мыслящая материя.
Я знаю, что мое послание сохранится и вы читаете его. Вы теперь высоко, еще немножко — и станете похожими на нас.
Стойте!
Остановитесь!
Мать-природа скрывает от вас уже самую последнюю страницу своих тайн.
Не раскрывайте последних тайн природы, пока это послание не прочтете миллионам ваших.
Печальная судьба Торы и Бонгаве должна стать известна всей Маноме!
Судьба непослушного ребенка Рода, который сменил мудрость на неистовство и подготовил себе неминуемую гибель.
Пусть этот единственный возглас дойдет до вас в грядущее время!
Перита с Торы".
Старик замолчал, и в комнате наступила гробовая тишина.
Все словно окаменели. Яшкевич, Лэмар и Олег почти не дышали. В их сознании, казалось, громко отдавались древние слова неизвестного ученого, которые словно били тревогу, обращаясь к современным людям.
— Так, так, — откашлялся академик Владимиров. Его голос прорезал тишину, словно треск расколотого молнией столетнего великана.
— Завещание гения десятой планеты! — растроганно промолвил Олег Балашов.
— Десятой планеты? — словно просыпаясь от сна, переспросил доктор Лэмар.
— Да. Этот текст неопровержимо доказывает, что гипотеза Лебедевой и Олега верна. Десятая планета Солнца — Тора существовала, а ракета является созданием науки и техники ее жителей, — подтвердил профессор Яшкевич и ласково взглянул на юношу.
— Профессор, это же замечательно! Наше Солнце — Родо, на языке обитателей планеты Тора — наделило свое пятое дитя первенством. На Торе возникли и, очевидно, вымерли первые в Солнечной системе разумные существа. Завещание Периты — неоценимо. Давайте рассмотрим его хотя бы в общих чертах, — попросил Олег.
— Вот бери. Читай и рассматривай. Пока что почти дословно подтвердилась реальность твоих и Таниних догадок, — поощрил его старик.
— Спасибо, но без вас я не справлюсь, — скромно сказал Олег и начал читать первое предложение: — "С родственной семьи прихожу я к вам, существа будущего". Вполне понятно. По моему мнению, Перита хотел достичь ближайшей планеты, на которой найдены признаки жизни.
— Согласен, читай дальше! — попросил Яшкевич.
Олег прочитал еще два предложения и попытался растолковать их содержание:
— Перита, наверное, чувствовал, что он последний свидетель событий, которые происходили на Торе, во имя мирной жизни и ее развития на других планетах собирал культурное богатство созданное его обществом. Он, видимо, хотел собрать литературные произведения, звуковые ленты и другие исторические свидетельства живых существ тех времен.
— Правильно, Олег! — Яшкевич обратился ко всем: — Я только что закончил переписывать последнюю звукозапись. Там зафиксирован язык необычной артикуляции с немного сиплыми звуками. Возможно, автомат доктора Лэмара, через некоторое время заговорит устами Периты.
— Это будет не так быстро. Не забывайте, что наш электронный автомат приспособлен пока что только для печатного текста. Замена знаков на фонетическую форму будет очень трудной, а может и вовсе невозможной, — возразил доктор Лэмар.
— Я уверен, что Перита оставил подсказку и здесь. Мы только начали изучение библиотеки, но уверяю, что Перита был гений! Он подготовил книги о строении его родного языка так умело, что перевод чужих знаков был для науки не проблемой, а лишь вопросом времени. Олег, читай дальше! — вмешался в разговор директор Института языкознания.
Олег продолжал:
— "Мы овладели им, и оно подчинилась нам. Служило нам, пока мозг был рассудительным и спокойным". Я думаю, что ученые на Торе постепенно открыли все законы природы и заставили ее стать помощником общества в повышении благосостояния. Но дальше, с достижениями науки начали обращаться неразумно. Очевидно, в обществе возникли идеи, которые противоречили мирному развитию… Какие это были идеи — возможно, мы узнаем со временем, потому что уже дальше говорится о том, что на Торе существовало классовое общество, которым овладело безумие. Об этом сам Перита говорит так: "И безумие, охватившее кучку сильных богатством, но слабых духом, готовит погибель, погибель ужасную".
— Точнее, говорит о безумии кучки людей, которая обладая богатством, то есть капиталом, в плену этого фетиша теряет здравый смысл, сознательно ведет общество к гибели. Если вернемся к предыдущей фразе — "Служило нам, пока мозг был рассудительным и спокойным", — то можно сделать вывод, что населению Торы грозило уничтожение со стороны науки, которой начали злоупотреблять господствующие классы, — добавил к комментариям Олега доктор Лэмар.
Академик Владимиров и профессор Яшкевич одобрительно кивнули. Олег читал дальше:
— "Беспредельная Вселенная едина в своей материальной основе, а природа — добросовестная учительница науки, поэтому когда-нибудь вы пойдете дальше, чем наш ограниченный разум". Это прекрасное философское доказательство того, что вся Вселенная материально единая и состоит из одинаковых элементов, единого строительного материала. Вселенная познаваема, природа сама постепенно и настойчиво учит мыслящие существа разгадывать ее тайны. Прогноз Периты замечательно точный. Он знал, что на Земле, которую они называли Маномой, человек достигнет высшей степени совершенства, чем жители Торы, сейчас его прогноз становится реальностью. Мы готовим межпланетные перелеты, и как будет развиваться наша наука в будущем, достаточно ясно видно уже сейчас, — страстно проговорил Олег, напрочь забыв, что он в обществе выдающихся ученых.
Академик Владимиров, довольно поглаживая бородку, присоединился к молодому биологу.
— Перита приводит нам доказательства того, что материалистическое мировоззрение — непоколебимое, единственно правильное и возможное. Опубликование полученного материала будет иметь большое значение для всего человечества. Действительно гениальное послание!
Теперь уже молодой Балашов обратился к профессору Яшкевичу:
