Прекрасный мир, изумительный мир… И самое в нем поразительное — Лебеди. Тот, кто хоть раз видел их в полете, никогда не забудет это великолепное зрелище. Изумрудное, постепенно чернеющее небо, огромные яркие звезды, складывающиеся в фантастические созвездия, у самой земли висит бледной маской, напоминающей безносое человеческое лицо, далекое шаровое скопление, и среди этого невероятного мира в стратосфере мчатся огромные стремительные птицы… Впервые увидев Лебедя, я был поражен. Мне захотелось написать картину, в которой бы воплотился этот стремительный полет. Но снимки, полученные СКАНами, не давали представления об этих загадочных существах, и я захотел познакомиться с ними ближе.
Правдами и неправдами я получил в свое полное распоряжение орбитальный лидер и принялся искать Лебедей на свой страх и риск. Поначалу мне не везло, я находил только старые гнездовья, о которых сообщал Натуралистам. Совершенно неожиданно меня вызвал инспектор Миронов, отвечающий за индивидуальную безопасность поселенцев, и потребовал, чтобы я прекратил поиски. Миронов потребовал также, чтобы я немедленно вернул лидер. Разумеется, я пообещал ему это, но в тот же вечер улизнул из города на поиски птиц.
И этот вечер улыбнулся мне удачей: я оказался в нужном месте и в нужное время. Пролети я чуть раньше или чуть позже, и я бы разминулся со Стаей. Но я оказался в урочище именно тогда, когда Лебеди плавно заходили на посадку и исчезали в пещере. Они походили скорее не на живых существ, а на необычные летательные аппараты.
Я уже не мог повернуть. Во мне проснулось любопытство. Я бы себе никогда не простил, если бы после встречи со Стаей спокойно вернулся к себе домой, в Дмитровград.
Разумеется, я мог бы остаться снаружи и утром сделать массу снимков и зарисовок. Но мне захотелось увидеть их ночную жизнь.
Я посадил лидер у ручья и зарулил в рощу. Нетерпение подстегивало меня. Я быстро собрался, захватил генератор-вспышку, цветной «минокс» и, на всякий случай, рейтер, который на сварочном режиме без наконечника можно использовать как оружие.
Я изрезал себе руки и порвал комбинезон, пока лез к пещере. Никогда не думал, что камни могут быть такими острыми. Уже почти добравшись, я попал на осыпь и загремел метров на двенадцать вниз. Грохот стоял такой, что я подумал — все, теперь не только Лебедей вспугну, вся живность из Урочища разбежится! Но из пещеры не раздалось ни звука.
Я стал осторожнее, а потому удачливее.
Вход в пещеру был огромным. Каменный свод пещеры голубовато светился. Местами это свечение становилось нежно-розовым. Я потрогал камни. Они были холодными и слегка влажными. Надев «ночники», я пошел увереннее. То и дело я озирался. Я боялся наткнуться на Лебедей. С ними еще никто не сталкивался, а потому и я должен был проявлять осторожность.
Пещера постепенно расширялась. Пройдя еще немного, я оказался в огромном гроте: свода пещеры не было видно и в «ночниках». Где-то далеко и оттого невидимо, но звонко падали тяжелые капли воды: блюмм… блюмм…
В глубине грота что-то светилось, и я пошел на это свечение, прижимаясь к шероховатой, в глубоких трещинах стене. В высоте что-то шуршало, словно гигантские стрекозы носились в воздухе. Честно говоря, я не решался поднять голову и посмотреть, что там такое. Я едва сдерживал желание полоснуть по этому шуршанию из рейтера.
Грот оканчивался широкой плоской площадкой, обрывающейся круто над черной бездной. На площадке группами сидели птицы. Их огромные серебристые тела были видны издалека. Я уже говорил, что в пещере было светло: площадка освещалась четырьмя круглыми источниками света диаметром метра по полтора. Даже на расстоянии от этих источников тепло. Что они собой представляли, я не понял. Впрочем, тогда это для меня было абсолютно не важно.
В воздухе стоял густой запах. Не могу сказать, что он мне напомнил.
Скорее всего ничего. Потому что я не могу его сравнить с каким-то земным аналогом.
Я торопливо делал зарисовки «миноксом», не обращая внимания на детали. Когда торопливость первых мгновений прошла, я заметил: между птицами мелькает что-то бурое и пушистое. Что это могло быть? Я ломал над этим голову, пока не вспомнил, что съемным видоискателем «минокса» можно пользоваться, как приличным десятикратным биноклем!
Суетящиеся бурые комочки оказались существами, похожими на земных обезьян. Шкура у них была бурая, а голова с вытянутым черепом и вздутыми ушными раковинами лишена волос. Похоже было, что Прыгуны (название их стало мне известно позже) и Лебеди друг друга не опасались. Прыгуны даже влазили в пуховые сумки, расположенные вдоль туловищ птиц, и, ковыляя на задних лапах, носили странные голубые шарики сантиметров по пятьдесят в диаметре. Эти шарики они стаскивали к краю площадки, где над пропастью висело нечто похожее на паутину. Прыгуны укладывали шарики в паутину. Еще одна группа Прыгунов укладывала туда же неровные куски какого-то вещества, напоминающего лед.
В пещере было тихо, но у меня болели барабанные перепонки. Машинально я переключил фон на ультразвуковой диапазон, и звуки, которые внезапно стали слышны, оглушили меня.
Я почувствовал внезапную слабость. Наблюдать дальше л не мог: голова раскалывалась от боли, в глазах плыли разноцветные круги, а тело стало непослушным и тяжелым.
Не помню, как я оказался снаружи. От тишины и прохлады мне стало легче. Добравшись до лидера, я поднял машину в воздух. И тут меня окончательно скрутило. Уже включая реактор, я почти терял сознание. Дальше рассказывать нечего. Меня перехватил патрульный катер, после того как наблюдатели СКАНа обратили внимание на лидер, барражирующий в стратосфере. Меня спасло то, что рейсомедин был подключен к креслу пилота и своевременно начал профилактическое лечение по общему диагнозу.
Стоит ли говорить, что пленка «минокса» была безнадежно засвечена?
Рассказу моему никто не поверил. Бред, единодушно решили врачи, реакция организма на облучение. Что ж! Мне трудно спорить со специалистами. Но картину я все-таки написал. Это было нетрудно — стоило закрыть глаза, и я видел серебристых птиц, мчавшихся в стратосфере планеты, россыпь разноцветных звезд, серебристую маску далекого звездного скопления и алую горошину Антареса — левее и чуть ниже скопления.
Можно ли это забыть человеку, которому навсегда запрещено покидать Землю?
КРЕЙСЕР «САМАТЛОР». ДАЛЬНИЙ КОСМОС, 2294 ГОД
Корабль вошел в световую зону в пяти миллионах километров от звездной системы Теллура. После недельной слепоты ожили экраны обзора, и купол над пультом управления вспыхнул звездным небом. Созвездия были незнакомыми. Привлекали внимание два звездных скопления: одно напоминало причудливую двухголовую птицу, второе — ниже которого алой горошиной горела звезда — напоминало уродливое человеческое лицо.
