— Какая встреча, доктор Хеллман!
Уверенно ступая, к ним приближался высокий мужчина, одетый в строгий деловой костюм, безукоризненно пошитый по последней земной моде. Тони видел его лишь однажды, когда тот навестил Лабораторию на пару с комиссаром Беллом, чтобы высказать свои чудовищные обвинения в адрес колонистов. Впрочем, Хьюго Бреннер был не из тех людей, кого легко забыть.
— Добрый день, — коротко ответил Тони и отвернулся, сделав вид, что занят своим чемоданом.
— Так и знал, что непременно увижу вас здесь, — продолжал Бреннер, нисколько не смущаясь холодностью оказанного ему приема. — Я хотел бы выразить свои искренние сожаления по поводу случившегося. Честно признаться, знай я тогда, что след приведет в ваш поселок, то подумал бы хорошенько, прежде чем вызывать полицию. Но поймите и вы меня, доктор! Если бы это случилось впервые… Но я уже столько раз закрывал глаза, чтобы не поднимать лишнего шума. И потом — раньше никогда не пропадало такого количества товара. Я просто не мог позволить себе оставить эту кражу без последствий!
— Я прекрасно понимаю ваши чувства, мистер Бреннер, — сухо кивнул Тони. — Смею вас уверить, колонисты Сан-Лейк-Сити тоже не одобряют уголовщины во всех ее проявлениях.
— Очень хорошо. Я рад, что вы не воспринимаете мои действия как личный выпад. По правде говоря, я в чем-то даже доволен, что так случилось, потому что имел честь поближе познакомиться с вами, доктор Хеллман. Я столько слышал о вас и вашей благородной деятельности… Полагаю, мы могли бы стать друзьями, произойди наша встреча при не столь неблагоприятных обстоятельствах.
— Очень приятно слышать такую высокую оценку из ваших уст, мистер Бреннер, — прервал его доктор, намеренно превратно истолковывая смысл слов собеседника. — Вот уж никогда бы не подумал, что бизнесмена вашего ранга могут заинтересовать скромные достижения нашей маленькой колонии.
Лицо маркаинового короля искривилось в едва заметной гримасе.
— Разумеется, доктор Хеллман, меня крайне интересует проходящий в Сан-Лейк-Сити социологический и психологический эксперимент, — протянул он таким тоном, что даже дураку было ясно, как мало волнуют его проблемы и судьбы колонистов, — но я имел в виду другой аспект…
— Конечно, мистер Бреннер, — снова поспешил прервать его Тони, твердо решивший не позволить торговцу наркотиками никаких персональных высказываний в свой адрес. — Мы понимаем, что вас в первую очередь занимает возврат похищенного. И мы делаем все возможное, чтобы найти вора — при условии, разумеется, что он находится среди нас.
— Только не надо приписывать мне того, чего я не говорил, доктор, поморщился Бреннер. — Безусловно, мне хотелось бы получить назад украденный товар, но в данный момент меня это не особенно заботит. Не сомневаюсь, что рано или поздно вы обязательно отыщете преступника и найдете маркаин.
Судя по тону, у наркодельца на сей счет было прямо противоположное только что высказанному мнение.
— Комиссар Белл со своей стороны уже приложил все возможные усилия в этом направлении, — не удержался от сарказма Тони.
— Полагаю, комиссар в своих действиях был неоправданно суров, — пожал плечами Бреннер. — Будь моя воля… Но я не хотел бы критиковать Белла. Это его служба, и он исполняет ее как умеет. Давайте прекратим ходить вокруг да около, доктор. Я искал вас, чтобы предложить работу, а не вести пустые разговоры.
— Нет.
— Но ведь вы даже не выслушали моего предложения.
— Нет!
— Ладно, назовите ваши условия. Я заранее согласен на любую сумму. Мне нужен врач. Хороший. Такой, как вы.
— Я не хочу работать на вас ни за какие деньги.
Уголки рта Бреннера чуть заметно сместились вверх. Было очевидно, что он испытывает наслаждение от этой игры. Столь же очевидно было, что магнат ни на мгновение не сомневается, кто останется победителем.
— Позвольте мне все-таки назвать цифру, — вкрадчиво заговорил он, придвигаясь поближе. — Как вам понравится годовое жалованье в один миллион долларов?
Ну вот он и узнал наконец себе цену! Точнее говоря, получил некоторое представление о ее границах, потому что продаваться за миллион долларов не желал. Неплохие деньги — миллион долларов. В лучшие годы на Земле он не зарабатывал и десятой части этой суммы. Тони посмотрел прямо влицо Бреннеру, бестрепетно встретив его торжествующий взгляд, и с кристальной ясностью понял вдруг, что никогда еще не был так дьявольски зол в своей жизни. И еще он понял, что сыт по горло всеми этими дипломатическими уловками. Намеренно повысив голос, Хеллман заговорил, с удовольствием отметив, что люди вокруг начинают оборачиваться в их сторону:
— Разве я неясно выразился, Бреннер? Или вы меня неправильно поняли? Тогда давайте я повторю, чтобы покончить с этим раз и навсегда. Я не желаю и не буду работать на вас. Мне противно иметь дело с такими, как вы! Я прекрасно знаю, для чего вам врач, как знают это все жители Марса. И если ваши работники в Райских Кущах, где вы производите свою отраву, не могут удержаться от дармовой понюшки, меня это не касается. Я не для того столько лет изучал медицину, чтобы стать врачом-надзирателем на фабрике по производству наркотиков. И мой вам совет, Бреннер: в дальнейшем держитесь от меня подальше!
Торжествующее выражение давно исчезло с лица маркаинового короля. Сейчас оно было перекошено злобным оскалом и пылало жгучей ненавистью. Тони слишком поздно сообразил, что стоит слишком близко к своему врагу и тот уже отводит кулак для удара. Душа провалилась куда-то в пятки, и он сразу перестал ощущать себя героем.
Внезапно приближающийся кулак прекратил поступательное движение к челюсти доктора, а сам Бреннер по непонятной причине распростерся у его ног. Завороженно глядя на валяющееся в красной пыли тело магната, Хеллман попытался сообразить, как это произошло, восстановить ход событий, но у него ничего не получилось. Когда же он окончательно пришел в себя, его окружала куча народу со страшно довольными физиономиями. Рядом отирался Тед Кемпбелл. Он весело подпрыгивал на одной ножке и злорадно хихикал. Все что-то говорили наперебой, но Тони не стал вслушиваться в поздравления, молча кивнул мальчику и зашагал к оставленной в нескольких ярдах экспресс-лаборатории.
Никто не помог Бреннеру подняться. Должно быть, он сумел сделать это сам, потому что, когда доктор оглянулся, его уже не было.
Какой-то коротышка подкатился к ним и с чувством потряс руку Тони:
— Я все слышал! Вы молодец, доктор Хеллман! Жаль, я не заметил, как вы ему врезали, но и на словах вы ему выдали по первое число! — От полноты чувств он снова схватил руку врача и несколько раз энергично встряхнул.
