— Вот уж не думал, что технология анабиоза была разработана еще в двадцатом веке, — сказал да Винчи, почесывая ухо.
— Ну, — протянул Бак, — это скорее был несчастный случай.
Вашингтон рассмеялся.
— Мне все равно, что там было, — сказал он. — Главное, что вы — тот человек, чья заслуга — вот эти прекрасные корабли.
— Не заслуга, а вина, — с усмешкой произнес Бак.
Рикенбакер оторвался от осмотра одного из истребителей и повернулся к Баку.
— Как, черт подери, вам удалось это провернуть?
Бак развел руками.
— Я только подбросил идею. Понадобился спец по компьютерам, чтобы доставить эти корабли сюда.
— И вы его нашли?
— Могу вам сказать, что у меня есть личный друг в компьютерном бизнесе.
Вашингтон фыркнул.
— Готов поспорить, они дали ему компьютерного «джинни» РАМовской технологии.
Бак улыбнулся: этот мужчина пришелся ему по душе.
— Все устали от моих вопросов, — сказал он, — поэтому и приставили ко мне Дока Хьюэра.
— А вы использовали его для того, чтобы стянуть шесть самых прекрасных истребителей, какие я только видел в жизни, — произнес Рикенбакер. — Не могу этому поверить.
Бак жестом указал на корабли, сохраняя на лице выражение невинного младенца. Вашингтон открыто расхохотался.
— Думаю, мне понравятся воздушные силы этого человека, — сказал он.
Формирование боевого авиакрыла доставило Баку несколько бессонных ночей. Он был отличным командиром для своего времени и сознавал, что имеет какое-то обаяние, которое привлекает к нему людей, но сейчас не был уверен в нем. Он знал по опыту, что человек с репутацией и со славой имеет не один минус, действующий против него. Слава раздражает, а Бак сейчас был самым знаменитым человеком в мире. Он был легендой, его подвиги с течением времени раздувались все больше. Но, после того как Вашингтон рассмеялся, он понял, что волноваться нечего. Пилот оставался пилотом. Они могли толкать друг друга, но под любой внешней оболочкой они оставались братьями. Бак с любовью похлопал корабль.
— Эти леди нуждаются в некоторых упражнениях. Надо бы поговорить об этом.
— Еще бы! — Глаза Вашингтона блестели от радости.
После этого вступления летное подразделение распределилось. Бак оказался прав в своей оценке Вашингтона. Он был не только самым старшим из пилотов, но и ключом ко всей группе. Он летал давно, и все пилоты знали его, если не лично, то хотя бы понаслышке. То, что он сразу признал Бака, было добрым знаком, поскольку Бак замечал некоторую неопределенность в отношениях Вильмы с остальными пилотами.
Бак видел, как они относились к ней. По заботливому обращению было видно, каким уважением она пользуется у них. Неравнодушное отношение к ее мнению говорило о том, что они признают ее превосходство. Ее лидерства не оспаривал никто.
Начались изнурительные тренировочные полеты со «Спасителя-3». Существовал риск обнаружения, но другого места у них не было. Турабиан и Лафайет разработали для них график полетов, указав точно время ежедневных вылетов, регистрируемых РАМ, и увязав время запуска истребителей и их траектории с моментами затишья в космическом движении. Поскольку «Спаситель» был окружен мертвой зоной, пилотам удавалось покидать станцию без особых проблем, но приходилось тратить чертовски много времени на поиски места для маневров. Однако они упорно продолжали оттачивать мастерство, и уже через несколько дней могли действовать, как одно целое.
В конце третьего дня Бак вошел в помещение, отведенное Турабианом для инструктажа, и швырнул на стол летные перчатки. Он повернулся к пилотам, по одному входившим в дверь. Его крупная фигура излучала энергию.
— Представляю, чего бы мы добились, будь у нас больше времени, — сказал он, обращаясь к ним. — Никогда мне не приходилось видеть такого созвездия талантов!
— Спасибо за добрые слова, — ответил Рикенбакер, опускаясь на стул, — но у меня есть одна проблема.
Бак вопросительно поднял бровь.
— Мне очень нравиться летать на этой птице, но мне думается, она меня побивает. Я привык к ведру с болтами, которое движется как толстая, неповоротливая леди, а эта штучка живая как ртуть.
Бак оглядел группу. Радостное настроение, охватившее их при первом знакомстве с «Крайтом», потускнело. Они начали впадать в уныние.
— Как я уже сказал, хотелось бы иметь побольше времени. Я, может быть, новый человек для этого столетия, но вечность назад я был счастлив. Я летал на самых быстрых, самой совершенной конструкции кораблях моего времени, и к этому я привык. К этому надо привыкать, но нет ничего, с чем вы не могли бы справиться.
Среди пилотов послышался ропот.
— Поверьте мне, я знаю. Я имею опыт работы инструктором, и я уже видел такое раньше. Эта машина похожа на скользкую ракушку, готовую выскользнуть из-под вашего контроля в любую минуту. Не позволяйте ей поддеть вас.
— Гм! — произнес Райт, которого иногда смущали слоговые обороты Бака.
— Не позволяйте машине управлять вами. Вы, — Бак указал пальцем на пилотов, — вы пилоты, а не корабельный компьютер. Вы говорите ему, что делать.
Вашингтон вытер пот со лба и уставился на кончики своих пальцев.
— Роджерс прав, — медленно проговорил он. — Мы все говорили, что отдали бы многое за шанс летать на этих машинах. Мы все сами сделали наш выбор, вступив в НЗО. Все мы здесь, чтобы бороться с РАМ. Сейчас, наконец-то, мы получили что-то такое, чем можем это делать. Мы отступаем. И будем отступать, пока не научимся добиваться своего.
— Есть еще кое-что, — Рикенбакер колебался, говорить или нет.
— Что тебя беспокоит, Эдди? — спросил Бак.
— В нашем распоряжении много времени?
— Немного, если мы хотим застать РАМ врасплох, — ответил Бак.
— Почему-то у меня такое чувство, будто ты задумал что-то особенное, — тихо произнес Вашингтон.
Бак усмехнулся, но не смог смягчить подозрительной настороженности в глазах Вашингтона.
— Возможно, и так.
— Не хочешь поделиться с нами своими планами?
— Хочу.
Вашингтон откинулся назад, скрестив руки на груди и положив ногу на ногу.
— Ну?
— Хауберк.
В комнате наступила полная тишина. Глаза Вашингтона расширились, но он не произнес ни слова.
— Разве вы не собираетесь сказать мне, что я сумасшедший? — спросил Бак.
Вашингтон покачал головой.
— Это невозможно сделать?
— Нет.
— И никто из вас не собирается перечислять оборонительные сооружения Хауберка? — удивился Бак.
— Уверен, что ты уже ознакомился с ними, — ответил за всех Вашингтон.
Бак внимательно вглядывался в молчаливое собрание.
