Такк вновь прицелился в Модру, но Владыка Зла обернулся и, заметив варорца, занес нож над Лорелин, продолжая при этом бормотать заклинания.
- Гифон! - раздался душераздирающий крик Лорелин.
В этот момент мощные удары - Бум! Бум! Бум! - начали сотрясать окованную железом дверь, но тяжелый стальной засов не поддавался.
Баккан еще раз перевел лук на Гифона, но не смог заставить себя выстрелить, потому что это означало бы убийство Лорелин. Он опять прицелился в Модру, хотя сознавал, что это всего лишь слуга и в его смерти не будет смысла, если хозяин останется жив. Тогда Гифон убьет Лорелин прежде, чем Такк успеет ему помешать.
Бум!.. Бум!.. Бум!
И пока варорец колебался, откуда-то из глубин памяти всплыли слова, написанные на гробнице провидца Страна:
До должного срока
Красный гнев не утрать.
И прорицание Раэль:
Ни единым из двух зол искушать свой дух не спеши,
Но с помощью их обоих вечную тьму сокруши.
Неожиданно до Такка дошел пророческий смысл этих слов, и в тот момент, когда под ударами тарана дверь поддалась, Такк прицелился в Миркенстон, но черная дыра вновь приковала к себе его взгляд и утрунийские глаза варорца окончательно ослепли. Он больше ничего не видел.
Ему на память пришли слова Старика Барло: "Лучше сразу выбросить стрелу, чем промахнуться".
Тут Модру перестал шептать заклинания, и Такк понял, что сейчас он должен выстрелить!
- Адон, направь мою руку, - произнес Такк.
Красная стрела пронеслась по комнате, словно молния, и ударила прямо в центр Миркенстона, неизвестный металл глубоко вошел в черный камень. Вслед за ослепительной вспышкой раздался мощный взрыв. Такка отбросило к стене, дверь разлетелась в щепки, и король Гален вместе с людьми и варорцами скатился вниз по лестнице. По комнате разлилось яркое сияние, стало невыносимо жарко, и страницы фолианта, лежавшего на жертвеннике, начали чернеть и съеживаться, а колбы с колдовскими растворами полопались.
Казалось, что Миркенстон излучает теперь весь тот солнечный свет, который поглотил.
Принц Гален, Меррили, люди и варорцы, закрыв руками глаза, пытались приблизиться к комнате. Но войти они не могли, сияние было непереносимым, и их то и дело обдавало волнами палящего жара.
Слепящий свет разлился по всему помещению и хлынул через окна наружу, многие рупт на крепостных стенах погибли, погибло также и все ночное отродье, которое находилось в Железной Башне.
В покоях Модру неистово полыхал Миркенстон. Такк встал на ноги, при яркой вспышке к баккану на несколько секунд вернулось зрение. Он увидел, как Модру поднялся с каменной плиты, куда его отбросило взрывом, и, словно пытаясь защититься от удара, выставил вперед руки. Из его груди вырвался хриплый стон, и он в ужасе отпрянул, потому что кожа на его пальцах стала обугливаться под потоками света, излучаемого Миркенстоном. Затем начали рассыпаться кости, превращаясь в мелкую пыль. В наступившей тишине раздался еще один стон, и его шея, грудная клетка и легкие распались, глаза, растаяв, вытекли из глазниц, а вслед за этим и череп обратился в прах. Пустая железная маска со звоном упала на пол.
Миркенстон, в который попала красная стрела, скатился со своего пьедестала и стал постепенно разрушаться; в это мгновение воздух вновь начал колебаться и вход в черный тоннель открылся. Лицо Гифона исказилось в бессильной ярости, он беззвучно застонал и попятился к темному проходу. И когда сияние усилилось, лицо Гифона стало меняться: его чарующая красота исчезла и проступили омерзительно уродливые черты. Но и это не был еще его истинный облик, и, прежде чем Гифон окончательно исчез, Такк увидел перед собой воплощение мертвенности, которое невозможно описать. Воздух завибрировал сильнее, и ужасный монстр сгинул за пределами Сфер.
Ослепительное сияние прекратилось, потому что Миркенстон был разрушен, а вместе с ним исчез и мрак Диммендарка.
Но во дворе крепости продолжалась битва. В первый момент никто не заметил, что наступил конец Зимней ночи, ведь луна все еще закрывала солнце. Но неожиданно из-под черного круга начали пробиваться лучи, а затем показался узкий серп солнца. Рюкки, хлоки и гхолы успели только с ужасом вскинуть головы, и вслед за этим их настигла испепеляющая смерть - они рассыпались в прах, и их оружие со звоном упало на камни.
На Когтистой пустоши Убрик с остатками своего отряда мрачно ждал, когда рассеется тьма; воины знали, каким будет исход сражения, и приготовились встретить смерть от копий и секир гхолов.
Но когда, наконец, забрезжил свет, они - о чудо! - заметили на небе краешек солнца, выглядывавший из-за невидимой луны. И на глазах у изумленных ванадьюринов гхолы вместе со своими конями превратились в пыль, которую тут же развеял легкий ветерок.
В Грювенском ущелье Видрон, Таларин и оставшиеся в живых люди и эльфы готовились к последнему бою, в котором им всем было суждено погибнуть, как вдруг Зимняя ночь внезапно закончилась и на небе засветило солнце. Победные крики врагов оборвались, потому что все они исчезли в мгновение ока.
В земле за Терновой стеной битва за Руд, центральный город Боски, подошла к концу. Ибо с исчезновением Диммендарка ничто больше не защищало ночное отродье от испепеляющих солнечных лучей.
Гном Брек, король Северных рудников, Дорн, король Риамона, и Корон Эйрон из Дарда Галиона стояли на поле боя у склонов Римменских гор. Они завороженно смотрели на восходившее солнце. Люди, эльфы и гномы бродили вокруг в поисках раненых. А от свирепой орды не осталось даже следов, на земле валялось только вражеское оружие да одежда, а ветер тем временем развеивал пепел.
Страна Йуго не была погружена в полный мрак, потому что луна там не до конца закрыла солнце. Аранор и Региан увидели, как хлоки и гирейцы распростерлись на земле в религиозном экстазе. Постепенно невидимая луна начала закрывать солнечный диск, а Региан и Аранор спорили. Король Валона предложил начать атаку немедленно, пока они могут застать гирейцев врасплох, а правитель Пендвира предложил подождать полного затмения, утверждая, что тогда хлоки будут погружены в молитву.
И так они решили ждать, приготовившись к атаке. Наконец темнота сгустилась, и тут раздались звуки валонских и пелларских рогов и всадники помчались по равнине.
Некоторые хлоки заметили приближавшееся войско. Они подняли тревогу, гирейцы вскочили на ноги и, схватив оружие, приготовились встретить уступавшее им в численности войско. Люди смотрели на капитанов в ожидании приказа, а те, в свою очередь, смотрели в пустые глаза эмиссаров, готовые выполнить любую команду. Неожиданно их ничего не выражавшие лица исказила судорога, глаза закатились, на губах выступила пена, затем они как-то обмякли и повалились на землю, словно марионетки, чей кукловод был убит.
