Ознакомительная версия.
– Марк! – закричал Альберт.
Я ошарашенно посмотрел на своего провожатого. Он знает этого человека?
Альберт тяжело вздохнул, а мужчина так и не показывался.
– Теперь он всегда от меня убегает, – печально проговорил Альберт.
– Ты его знаешь?
– Я уже давно с ним работаю, – ответил он. – Бывали времена, когда я считал, что почти достиг цели, убедил его в том, что он здесь не пленник, а сам довел себя до такого состояния. – Альберт покачал головой. – Но он все-таки не хочет этому поверить.
– Кто он?
– Бизнесмен, – ответил он. – Человек, при жизни озабоченный лишь обогащением. Он почти совсем не общался с семьей и друзьями. День и ночь, семь дней в неделю, пятьдесят две недели в году он думал лишь о прибыли. И все же он считает себя обманутым. Он думает, что достоин награды за сделанное. Его неизменный довод: «Я чертовски много работал». Что бы я ему ни говорил, он это повторяет. Как будто полная погруженность в добывание прибыли – это само по себе оправдание. Как будто у него не было ответственности по отношению к окружающим. Редкие пожертвования на цели благотворительности убедили его в собственной щедрости.
– Помнишь Марли*[5] с цепями? – спросил Альберт. – Напрашивается аналогия. Марк тоже отягощен цепями. Он их просто не видит.
Посмотрев налево, я в тревоге остановился, ибо увидел женщину, сильно напоминающую Энн, и, в полной уверенности, что это она, устремился к ней.
Альберт меня удержал.
– Это не Энн, – сказал он.
– Но…
Я попытался вырваться из его рук.
– Не позволяй, чтобы желание увидеть Энн заставляло тебя видеть ее там, где ее вовсе нет, – предостерег он.
Я с удивлением посмотрел на него, потом стал снова поворачиваться к женщине. «Она действительно похожа на Энн», – говорил я себе.
Я уставился на нее. На самом деле сходства было мало. Прищурившись, я вгляделся пристальней. Ни разу в жизни не было у меня галлюцинаций. А теперь вот появились?
Я продолжал вглядываться в женщину. Она, ссутулившись, сидела на земле. С головы до ног ее покрывала паутинка из тонких черных нитей. Не двигаясь, смотрела она в пустоту безжизненным взором. Я вспомнил недавнюю картину. Как и тот молодой человек, она всматривалась в себя, во мрак своего рассудка.
– Разве не может она порвать эти нити? – спросил я.
– С малейшим усилием, – ответил Альберт. – Дело в том, что она в это не верит, а сознание – все. Уверен, ее жизнь на Земле должна была состоять из всепоглощающего разочарования и жалости к себе. Здесь это ощущение усилилось до крайности.
– Мне показалось, она похожа на Энн, – смущенно произнес я.
– Помни, что сказал тот человек, – напомнил Альберт. – Все время быть начеку.
Уходя прочь, я вновь взглянул на женщину. Она была совсем не похожа на Энн. И все-таки ее вид меня озадачил. Пребывала ли Энн в подобном состоянии, запертая в месте вроде этого? Мысль о таком ужасе была невыносима.
Пока мы продолжали путь через нелепую безмолвную деревню, мимо молчаливых и несчастных жителей, я почувствовал усталость, вызвавшую во мне воспоминание о том невыразимом утомлении, которое навалилось на меня сразу после смерти. Совершенно обессиленный, я поймал себя на том, что при ходьбе начинаю сгибаться, становясь похожим на некоторых из здешних обитателей.
Взяв за руку, Альберт постарался меня распрямить.
– Не позволяй себя в это втянуть, или мы никогда не доберемся до Энн, – предостерег он. – Мы ведь только начали.
Я заставил себя идти прямо, сконцентрировавшись на сопротивлении усталости. Это тотчас же помогло.
– Действовать осознанно, – повторил Альберт слова того человека.
– Извини, – сказал я.
На меня нахлынула волна уныния. Альберт был прав. Мы только начали наш путь. Если я уже проявил слабость, как же я надеюсь добраться до…
– Ты снова сутулишься, – предупредил Альберт. «Боже правый», – подумал я. Все происходило так быстро; на меня действовала даже мимолетная мысль. «Но я буду сопротивляться, – поклялся я себе. – Не поддамся темным обольщениям этой сферы».
– Коварное место, – пробормотал я.
– Если ты позволишь ему быть таким, – откликнулся Альберт.
«Слова, – подумал я. – Нужно разговаривать». Тишина была моим врагом – негативные мысли.
– Что это за нити вокруг той женщины? – спросил я.
– Разум похож на вращающееся колесо, – пояснил Альберт. – При жизни он постоянно плетет паутину, которая со дня нашего ухода обвивает нас на радость и горе. В случае с той женщиной паутиной стали силки эгоистичных устремлений. Она не может…
Я не расслышал последние его слова, потому что мой взор был прикован к группе людей, скорчившихся вокруг чего-то, что я не мог разглядеть. Сидя к нам спинами, они быстро подносили что-то ко рту. У всех был раздувшийся вид.
Услышав издаваемые ими звуки – хрюканье, рычание, сопение, – я спросил Альберта, что они делают.
– Едят, – ответил Альберт. – Точнее, жрут.
– Но если у них нет тел…
– Они, разумеется, никогда не насытятся, – подтвердил он мою догадку. – Они делают это по памяти, лишь веря в то, что едят. С таким же успехом они могли бы быть пьяницами, поглощающими несуществующее спиртное.
Я отвернулся от жуткого зрелища. Эти люди, Роберт, напоминали каких-то монстров, пожирающих добычу. «Ненавижу это место», – подумал я.
– Крис, держись прямо, – напомнил Альберт. Я чуть не застонал. Вспышка ненависти оказалась настолько сильной, что едва не согнула меня пополам. Я все больше и больше начинал ценить слова того человека. Действуйте осознанно.
Теперь слева от нас я увидел высокое серое строение, напоминающее ветхий склад. Его массивные двери были открыты, и, заметив внутри сотни движущихся людей, я устремился в том направлении. Может быть, Энн…
Мне пришлось остановиться, ибо исходящие от строения вибрации воздействовали на меня так сильно, что я задохнулся, как от удара в солнечное сплетение.
Я смотрел на движущиеся под сумрачными сводами фигуры в свободно болтающейся одежде; лица людей были бледными и одутловатыми. Каждый шел с опущенной головой, не замечая никого вокруг, налетая на прочих и совершенно не реагируя на столкновения. Не понимаю, как я это узнал, но их мысли были мне открыты, и они сосредоточились на одном: «Мы здесь навсегда, и надежды для нас нет».
– Это неправда, – сказал я.
Ради Энн я не вправе был позволить себе поверить в это.
– Это правда, пока они в это верят, – сказал Альберт.
Я отвернулся, чтобы не видеть этих людей. «Это, должно быть, ад, – подумал я, – бесконечный и мрачный, то место, где…»
– Крис!
– О Господи, – пробормотал я в испуге.
Я снова сгорбился, движения стали по-стариковски замедленными. Неужели я так и не смогу противиться пагубному влиянию этой сферы? Неужели не осталось надежды, что я…
– Крис! – Альберт остановился и распрямил мои плечи. Крепко держа меня за руки, он заглянул мне в глаза, и я почувствовал, как мое тело пронизывает поток живительной энергии. – Ты должен быть начеку, – напомнил он.
– Мне жаль, – пробубнил я.
«Нет, не хнычь, не жалей, а будь сильным!» – приказал я себе.
Пока мы продвигались через тусклый свет, оставляя позади жалкие лачуги, я старался сконцентрироваться на сопротивлении.
Это место не было безмолвным.
Приблизившись, мы услышали, как рассерженные голоса людей становятся все громче; интонации спорщиков были резкими, мстительными.
Скоро я их увидел.
Они не трогали друг друга, а общались лишь посредством слов: злобных, жестоких, оскорбительных.
Прямо над людьми висела плотная дымка, в которой смешались их мрачные ауры. Между ними мелькали страшные красные вспышки ярости.
Альберт предупредил меня, что мы приближаемся к области, где собираются вместе злобные духи. Этот отсек наименьший из всех, сказал он, пока мы шли. Здесь насилие, по крайней мере, ограничивалось словесными оскорблениями.
– Это то место, в котором ты бывал прежде? – спросил я.
Чтобы меня услышали, мне приходилось говорить громко.
– Одно из нескольких, – ответил он.
Пока мы обходили группы спорящих людей, я чувствовал направленные на нас злобные выпады. Здешние обитатели даже не знали, кто мы такие, но все же люто нас ненавидели.
– Они могут причинить нам вред? – с тревогой спросил я.
– Нет, если мы не станем реагировать на их злобу, – ответил Альберт. – Они скорее могут причинить вред живым людям, не знающим об их существовании. К счастью, их массовое сознание редко бывает сфокусированным. Если это случается, то об этом узнают сильные интеллекты наверху и рассеивают их энергию, чтобы она не могла причинить вред невинным на Земле.
Ознакомительная версия.
