После разговора с Гуттиэре Ольсен подошел к Сальватору.
— Профессор, ты во второй раз спасаешь мне жизнь, как мне отблагодарить тебя?
— Ты свободный человек, Ольсен, и ты знаешь, что я тебя очень уважаю, поэтому не может быть и речи о каком-то расчете. Но, если ты настаиваешь, то… Мне нужен надежный человек, на которого я мог бы полностью положиться, в роли управляющего.
— Это что, на остров? Я не смогу жить там, рядом с Гуттиэре…
— Да, Ольсен, я понимаю. Только управляющий мне нужен в моем поместье под Буэнос-Айресом.
— Снова Аргентина?!! Я подумаю об этом. Вначале мы… — он поправился: — я, не мог привыкнуть к этому свободному обществу, а сейчас такое впечатление — что прожил здесь большую часть жизни…
— Ольсен, тебе, наверное, понадобятся деньги? Я могу дать в долг.
— Вот от этого, пожалуй, не отказался бы, — обрадовался тот.
Сальватор достал из папки приготовленный чек на 50000 долларов, бумаги, заверенные нотариусом, и протянул это Ольсену:
— Если ты надумаешь занять предложенное место, то документы в твоих руках, а деньги, деньги тебе пригодятся, потом когда-нибудь вернешь.
— Но это очень большая сумма!
— Полноте, Ольсен, я был до войны небогатым человеком… Что мешает тебе при твоих руках и способностях… — Сальватор замолчал, не договорив.
Через пару дней Кристо готовил багаж к отъезду. А потом было расставание…
Уже на ходу поезда Гуттиэре крикнула из окна вагона:
— Ольсен, приезжай к нам на остров!..
Ольсен шел за вагоном и грустно улыбался…
Между тем, на острове произошло еще одно событие. Недели через две, после отъезда Сальватора вернулся Жак на корабле с французского флота.
Ранее было решено, что Ихтиандр не будет участвовать в работе по исследованию срединного хребта океана.
Все по организации и проведению кораблей брал на себя Поль. Он несколько раз садился к карте вместе с Ихтиандром и изучал район океана, куда следовало отправиться… Начальник научной экспедиции и командиры кораблей посетили остров по приглашению Армана Вильбуа и его семейства. Командам кораблей было предоставлено два дня отдыха.
Несмотря на то, что начальником научной экспедиции оказался известный ученый, с которым Арман был прежде знаком, Вильбуа не стал посвящать его в свои достижения, полученные при исследовании дельфинов. Он любезно рассказывал и показывал все то, что не имело к этому вопросу ни малейшего отношения. Жак знал причину этого молчания…
Сам он собирался в плавание, но вечером, возвращаясь с прогулки, он упал и получил вывих левого бедра. Осмотревший больного доктор с военного корабля вправил вывих и заявил, что он не может находиться на судне в течение двух месяцев. Это сообщение очень обрадовало Женнет… Врач сделал повязку и научил этому Женнет и Диану.
— Как вы здесь живете без доктора, — удивлялся врач.
— Пока вот обходились, — ответил Вильбуа. — Но вы правы, мы исправим это положение…
Поздно вечером, когда гости уже отдыхали, Вильбуа в узком семейном кругу рассказал историю… Оказалось, начальника экспедиции Вильбуа знал когда-то в юности. Тогда, еще молодой ассистент университета, он прославился тем, что, пользуясь своим высоким положением, сумел присвоить себе одно открытие, которое потом позволило ему получить звание доктора наук и занять ведущее место в университете. Сам он был не глуп по природе, но этот, кстати, недоказанный факт заставлял относиться к нему с большим недоверием… Учитывая то обстоятельство, что он направлен Президентом, Вильбуа любезно принимал его и дал много второстепенной информации, которой за все эти годы было собрано предостаточно…
После травмы, произошедшей с Жаком, стало ясно, что плыть придется одному Полю. Тот познакомился с оборудованием кораблей. Впечатления остались самыми хорошими, и ему не терпелось отправиться в путь. Утром, на третий день прибытия к островам, корабли дали прощальный гудок и отправились к месту, обозначенному на штурманской карте красным квадратиком. Экспедиция началась…
Жак с сожалением смотрел на удаляющиеся корабли. Чтобы он не унывал, отец дал ему задание — произвести необходимые расчеты…
А накануне вечером Жак рассказал Ихтиандру подробности своей поездки в Европу.
— Жаклин действительно вышла замуж, но, Ихтиандр, если бы ты видел ее мужа! Маленький, лысый, с кривым носом, но, говорят, очень богат.
— Богат? А ты разве нет?
— Знаешь, Ихтиандр, я не хочу больше об этом…
— Ты ее видел?
— Да. Как она смотрела на меня… Но, кроме презрения, у меня ничего к ней не осталось.
— Жак, я ничего не понял.
— Это брак по расчету. Он действительно очень богат и, как я еще выяснил, ухаживал за ней раньше. Я решил не возвращаться больше в свет.
— И что же, ты так и не женишься?
— Но почему же? Разве на Жаклин свет клином сошелся?.. Она еще не раз вспомнит того, кто действительно ее любил. Ты знаешь… Мне тут нравится один человек, но любовь ли это?
— Да, Диана хорошая девушка… — Ихтиандр запнулся. — Только пара ли она тебе?
— Ты знаешь, Ихтиандр, я раньше на нее, как на женщину, не обращал никакого внимания. А после Жаклин… Я вот подумал, обязательно ли иметь подругу жизни, равную тебе по происхождению, и решил, что — нет. Но мужчина, как глава семьи, должен иметь все — и образование тоже, а женщине… В женщине должна быть природа. И внутреннее чувство подсказывает, что Диана могла бы быть хорошей женой. Надо подумать… Вот только старше я ее на двенадцать лет…
— Ну и что же? — проговорил Ихтиандр, внимательно слушавший друга.
— Пожалуй, ты прав, решающими должны быть чувства… Мой отец намного старше мамы, но дай Бог мне таких же отношений в моей будущей семье, какие между ними и сейчас.
Эти признания Жака Ихтиандр выслушал как должные и особенно не удивлялся им…
Затем тема разговора поменялась. Они стали говорить о докторе Сальваторе и Гуттиэре.
— Жак, а хочешь, я покажу тебе то, что еще никому не показывал?
Жак вопросительно посмотрел на друга.
— Я сейчас принесу.
— Только не шуми, а то мама сердиться будет: больной ведь, — Жак улыбнулся.
Ихтиандр тихо прошел по уже спящему дому в свою комнату, достал металлическую шкатулку с ожерельем и вернулся к другу.
— Что это здесь? — спросил Жак, когда Ихтиандр поставил перед ним ларец.
Не отвечая на вопрос, тот открыл шкатулку. Сияние драгоценных камней и золота заставили Жака забыться, и он приподнялся в постели. По ноге резанула нестерпимая боль, от которой он вскрикнул. Через пару минут в гостиной послышались шаги, в дверь постучали.
