Все это можно было бы перетерпеть, и он терпел, но нынешнее нашествие нечисти окончательно выбило из колеи господина управителя.
Он решительно отбросил шерстяное одеяло и сел на постели, неприязненно глядя в потолок. Со второго этажа господского дома доносились громкие голоса, смех, ругань… По скрипучей деревянной лестнице то и дело кто-то пробегал вверх-вниз, оглушительно громыхая кухонной дверью. Отдохнуть в такой обстановке невозможно! Страшар тяжко вздохнул, оделся, натянул сапоги и отправился на крыльцо. Уж коли разбудили, стоит проверить караулы. Хозяйке, как видно, не до того. Сейчас, на исходе ночи, особо хорошо спится тем, кто может это себе позволить, озлобленно подумал управитель, предвкушая, как выдаст зуботычин нерадивым лучникам, заснувшим на стенах. Но и тут его постигло разочарование все караулы бодрствовали.
— Снява! — зевнул Страшар, взобравшись на площадку надвратной башни. Десятник подскочил мигом. — Чего скажешь хорошего, Снява? Все спокойно?
— Где ж тут спокойному быть, — проворчал страж. — Высокородные под стенами никак не уймутся, желают всамдельных тальбов узреть… Да и тальбы эти самые по двору шастают. С девками нашими. И откель они токмо на наши головы взялись?
— Не твоего ума дело, — привычно ответил Страшар. — Коли взялись, значит, нужно. Воевать на нашей стороне будут. Может, помощь какую окажут супротив зловредного колдовства Хозяина Степи. Ладно, пойду. Смотри тут у меня!
Управитель заковылял обратно и уже завершал обход двора, когда внимание его привлекло девичье хихиканье. Ну точно, очередная влюбленная парочка. Страж небось с караула сбежал. За что сейчас сполна и поплатится.
— Стой! — гаркнул Страшар. — Стой, кому сказал? Подойди, назовись!
Две тени, выскользнувшие из двери амбара, замерли, пошептались, затем медленно направились к управителю.
— Кто таков?
— Да Войко ж я! Не признал разве?
— Ты?! Сколько ж раз я тебе говорил!.. — Страшар даже задохнулся от возмущения. — Отправь девку спать, а сам ко мне ступай, лично розог всыплю!
— То не девка, господин управитель, — робко заметил Войко, отступая от разгневанного Страшара.
— Возражать мне вздумал? Ежели это не девка, то кто, парень, что ли? Нет, десятком розог не отделаешься!
А ты, вертихвостка, брысь отсюда, чтоб глаза мои тебя не видывали!
— Ну разве ж так можно, господин управитель? — укоризненно произнес ласковый девичий голосок. — Так-то ты привечаешь гостью, надумавшую с позволения госпожи Асверии осмотреть замок?
Вспыхнул свет. Мягкий, золотистый, будто от свечи. Исходил он от очередной подружки Войко — от одежды, кожи, глаз. Волосы, так те вообще заблестели расплавленным золотом. Страшар отшатнулся, тщетно шевеля губами. Тальбийка, как есть тальбийка!..
— Прошу… э-э-э… простить, — выдавил наконец из себя господин управитель. — Если б я знал… А ты бы, красавица, с Войко поосторожнее. Он как в Хмельной Горе появился, блудит направо и налево. Ему что девка, что коза все едино. Молодой еще.
Тальбийка хихикнула. Страшар смешался, сообразив, что снова ляпнул какую-то несообразность, а злодей Войко уже утаскивал свою чудную подружку за кузню, подальше от столь не вовремя встретившегося им господина управителя.
Глава восьмая
ПАДЕНИЕ КУМИРА
Лурий Витир явно прибеднялся, сетуя на то, что не готов возглавить дворцовый переворот, который приспешники Тиргила называли "подлым мятежом", а Ва-лерида Лоллия — "народным восстанием". Физол Арра имел колоссальное влияние в столице, а став гериором, получил власть, едва ли не превосходящую ту, которой обладал сам Царь-Солнце. И разумеется, поспешил использовать ее в своих интересах, причем сделал это столь толково, что, когда пришло время провозгласить правительницей Аррантиады Лоллию, никто этому не воспротивился. Переворот произошел почти бескровно, ибо полторы дюжины горожан, затоптанных толпой, восторженно приветствовавшей речь Лурия в амфитеатре Жентала, можно было в расчет не принимать. Сам гериор, во всяком случае, не принимал и очень гордился тем, что возведение Валериды на трон произошло без жертв.
Легкость, с которой три стоящих в столице лагитора и городская стража приняли сторону царицы, а точнее, Лурия Витира, объяснялась просто — в Арр были введены именно те лагиторы, поддержкой командиров которых ему удалось заручиться загодя благодаря родственным связям, посулам и подкупу. Склонить на свою сторону горожан было труднее, и тут, пожалуй, решающую роль сыграло решение гериора отказаться от претензий на трон Божественного в пользу Валериды, в коей обитатели Арра души не чаяли.
Будучи женатым на старшей дочери Тиргила, Лурий имел все основания потребовать себе венец повелителя Аррантиады, и так они с Лоллией поначалу и намеревались поступить. То есть хитроумная царица предложила Лурию поступить так, рассчитывая, что по зрелом размышлении он откажется от этого варианта. Так оно и произошло. Ведь не мог же в самом деле Лурий, призывая свергнуть Тиргила на основании того, что тот сумасшедший, требовать, чтобы народ приветствовал восхождение на трон его еще более безумной сестрицы! Само собой, врожденное слабоумие Аликриды считалось государственной тайной, однако вряд ли нашелся бы на свете аррант, коему бы она не была известна. Собственно говоря, как раз на том, что это не было секретом по крайней мере для жителей столицы, Лурий и строил свои планы, объявляя Тиргила сумасшедшим.
Из двух возможных способов заполучить венец Царей-Солнц он, как и надеялась Лоллия, избрал наиболее, на его взгляд, верный и беспроигрышный. Ежели в любом случае он собирался избавиться от своей слабоумной супруги и взять в жены прекрасную Валериду, то зачем было давать пищу злоязыким недоброжелателям и сразу же объявлять себя восприемником Тиргила? Значительно тоньше было оставить на троне Лоллию, а уж потом…
О том, что это «потом» никогда не наступит, знали только сама Лоллия, Кэрис и Агрик. Лурий, впрочем, подозревал, что царица способна поднести ему какой нибудь сюрприз, и, поручив управление Арром своему двоюродному брату Кварду Липпу Витиру, последовал за ней на одном из судов, направлявшихся к Хрустальному мысу. Помимо намерения не упускать царицу из виду, гериор счел необходимым проследить за осадой дворца и собственными глазами убедиться в смерти Тиргила, с коим у него имелись личные счеты.
Глядя на проплывающие вдоль левого борта зеленые холмы и высящиеся над ними, затянутые дымкой вершины далеких гор, Лурий Витир испытывал смутную тревогу, хотя оснований для этого вроде бы не имелось. До сих пор все происходило в точности так, как было задумано. События в Арре развивались успешно, и три тысячи вооруженных добровольцев, придирчиво отобранных из толпы, явившейся по его зову на площадь Морского Хозяина, должны были, при поддержке Медвежьей квилларии и восьми сотен панцирников из Девятого лагитора, захватить Хрустальный мыс без особого труда. Воины и командиры Первого — охранного лагитора, невзирая на все привилегии, боялись и ненавидели Тиргила едва ли не больше всех остальных жителей Аррантиады, а сопротивление кучки возглавляемых Агриком преданных Божественному армедов разве что позабавит и распалит мятежников. С этой стороны никаких неожиданностей не предвиделось.
