— Спой еще, родная, — попросила седая женщина, которая утром утверждала, что чудес в бараках не бывает.
— Спой, госпожа, — подхватили остальные.
Сандра спела «Степь да степь кругом». Потом — «Нелюдимо наше море», «Ах ты, степь широкая». Потом пели женщины, а Сандра слушала. Снова пела девушка, удивляясь себе и своей памяти. На свет костра пришел Череп. Бабы испуганно примолкли, перестали подпевать, но Сандра поманила его руками, подвинулась, уступая место у костра. Череп садиться не стал, дослушал песню до конца, незло обругал всех за полуночничество и велел расходиться по баракам. Расходились неохотно. Сандра поддержала приказ Черепа, обещала зайти на следующий день.
— Через четыре дня к нам с инспекцией прибудут магистр Анна, леди Тэрибл и другие официальные лица.
— Сэм, ты серьезно?
— Серьезней некуда. Комитет синода по проверке использования средств. Лира приказала, чтобы все сияло и блестело.
— Да какое они право имеют?! Ни одного золотого не вложили, а с проверками лезут!
— Успокойся Ливи, ты как ребенок. — Ким притянул ее к себе, посадил на колени.
— Ты зато очень умный. Тогда объясни бестолковой, какого черта они к нам лезут?
— Они считают, что это их долг — руководить. Они всю жизнь этим занимались. Они думают, что и сейчас управляют планетой. На 98 процентов это и на самом деле так. Мы — оставшиеся два процента.
— Так какого…
— А такого, что они должны, просто обязаны думать, что мы полностью подконтрольны синоду. Что это их, внутрисинодская проблема, какую работу нам поручить. А мы, тихие, послушные, полные трудового энтузиазма, тут же эту работу выполним.
— Не понимаю.
— Подожди, Ким, дай я объясню. Если мы синоду подчиняемся, мы свои. Если мы синоду не подчиняемся, мы враги. Поняла? Если мы свои, нас не трогают. Мы никого не интересуем. Анна — обычная карьеристка, которая успешно интригует и метит в кресло председателя синода. К этому они привыкли, это понимают, сами всю жизнь интриги плели. Но если мы враги, нас нужно уничтожить! Как тысячу лет назад. И не надо сюда приплетать экономические вопросы. Им надо кинуть кость, мы ее кинем. На задних лапках перед ними бегать будем. Самых дорогих шлюх для них из Литмунда выпишем. Время работает на нас. Они динозавры. Еще десять лет, и все от старости вымрут.
— Сэм, ты с ума сошел! Шлюх — на станцию! Они же аварию устроят!
— Фу на вас, мальчики. Правильно, Уголек?
— Мама приедет…
— Пожалуй, ты прав, Дик. Шлюх нельзя. Тогда будем работать на контрастах! Там, где ремонт — захламим еще больше. Ненавязчиво дадим понять, что они здесь лишние. Там, где ремонт окончен, все блестит и сверкает. Наши каюты… В третьем сегменте есть свободные помещения.
— Эти каморки?
— Именно. Мы — скромные труженики, почти аскеты. Голые стены, две-три книжных полки, стол, шкаф, два стула. Да! железная кровать! И солдатское одеяло. На дверях кают — наши фотографии. А то сами забудем, кто где живет. Никаких зеркал, никакой встроенной в стены мебели. Они к этому не привыкли, не поймут. Зато их каюты обставим с королевской роскошью. Но так, чтоб эта роскошь выпирала. Как бархатное кресло посреди грязной лужи. Мы скромные труженики, люди от сохи, в этикетах не секем. Ливия, это тебе задание. У тебя глаз художника, ты справишься.
— Зазнайка! Можно подумать, ты секешь в этикетах! С какой стороны ножик от тарелки кладут?
— С краю.
— Юморист. Нож и ложку справа, вилку слева.
— Парни!.. Мама приедет… и увидит шаттл. Сэм, ты, кажется, этого боялся?
— Ох, черт..!
— Ребята, ку-ку… Влипли…
— Ничего не влипли. У нас четыре полных дня! Ким, как с ремонтом?
— Плохо.
— Точнее, Ким! Проснись.
— Электроника полностью восстановлена. Электрика — тоже. Исполнительные механизмы в порядке. Гироскопы ориентации — работают. Главные двигатели — как новенькие. Теплозащитное покрытие лучше нового. Там амокерамика, ей годы только на пользу идут.
— А что плохо?
— Все остальное. Корпус рассчитан на двадцать пять G, а сейчас на десяти рассыпется. Усталость металла, помнишь, я говорил? Антигравы не фазируются. Нуль-т заправка баков не работает. Я за нее и не брался. Баки текут. Маневровые двигатели — только на запчасти годятся. СЖО — систему жизнеобеспечения лучше выкинуть и новую поставить. Гидравлику менять надо. Аккумуляторы на ладан дышат.
— Как это? Аккумулятор или работает, или чпок — и нет его.
— А так! Можешь мне на слово поверить. Я инженер в шестом поколении, технику нутром чую. Сегодня они работают, а завтра сдохнут!
— Твой дед и слова такого не знал — инженер.
— А что, кузнец не инженер?
— Ладно, убедил. Нуль-т заправка нам не нужна. Мы садимся, а не взлетаем. Нам только тормозной маневр надо выполнить. Баки залатать сможешь?
— Смогу. Баки — смогу.
— Гидравлику?
— Всю не успею. Только самое главное. Подключу гидросистему по временной схеме Киберы сейчас ей и занимаются.
— А что неглавное?
— Ну, амортизаторы шасси, манипуляторы в грузовом отсеке, причально-стыковочный комплекс. СЖО тоже не успею.
— Если всего сутки лететь, то можно в скафандрах посидеть.
— СЖО возьмем из нескольких гермопалаток. Будет ничуть не хуже.
— Гениально! Как я сам не догадался?!
— Антигравы починить сможешь?
— Нет. Менять надо.
— А эти совсем не работают?
— Ну, до двух-трех G, может, и работают. Это вместо двадцати! Проверить сложно. Они же в гравитационном поле работают, а здесь оно совсем слабое.
— Хреновато, конечно, но я тоже без дела не сидел. Смотрите сюда. Я разработал график оптимального спуска. Отделяемся от станции, проводим маневр торможения. Больше главный двигатель нам не нужен. Полдня скучаем. Можно по нуль-т уйти на станцию, закончить подготовку к приему комиссии. Перигей проходим на высоте 140 километров, тормозимся атмосферой. Совсем несильно тормозимся, но апогей уменьшается со ста до пяти тысяч километров. Второй виток — перигей 130, апогей 600. Если что не так, отрабатываем антигравами. Третий виток последний. По баллистической снижаемся до 120 и так и идем в стратосфере со снижением на антигравах, пока скорость не погасим до звуковой. Дальше — планируем, и опять же на антигравах. Садимся вертикально, на антигравах. Тогда посадочная полоса не нужна, была бы ровная площадка. Места для посадки я присмотрел. Их сотни на каждом материке. Нам сейчас важно только одно — чтоб рядом с местом посадки первую неделю людей не было. А там — в землю зароемся, подземную базу отгрохаем, они и знать не будут.
