- Предполагая возможность расширения, можно утверждать следующее. Этот наш мир должен был вырасти чуть менее чем на километр с момента События, - произнесла Миоцен. - И благодаря такому темпу, при условии, что Медулла оссиум может поддерживать такую скорость еще в течение пяти тысяч лет… за пять тысячелетий этот мир заполнит все пространство - и мы сможем добраться до нашего базового лагеря! - И Миоцен громко победно рассмеялась. - А после этого… если понадобится… мы доберемся и до дома… - мстительно прошептала она.
Детям наступала пора ложиться спать.
Уошен хотела зайти в детскую, но, подойдя, услышала нежное мурлыканье и заколебалась. Потом подвинулась ближе, любопытствуя узнать, что там происходит.
Общественная детская была выстроена из железных блоков и железных кирпичей, а крышу ее венчало желтоватое дерево. Построенная по соседству со столовой, она была самым большим помещением лагеря и, наверное, самым прочным. Уошен прислонилась к стене, приставив ухо к одному из маленьких прикрытых ставнями окон и внимательно прислушаваясь. Выяснилось, что самый старший мальчик рассказывает остальным какую-то историю.
- Мы называем их Строителями, - вещал он. - Так их называют потому, что они построили Корабль и все, что внутри него.
- Корабль! - хором пропищали другие дети.
- Корабль настолько велик, что измерить его нельзя, - продолжал мальчик. - Он безумно красив. Но когда он был новым, никто не видел этой красоты. Были только Строители, но они были горды своим произведением и воззвали в темноту, приглашая других заполнить пустоту их творения. Увидеть то, что они сделали, и спеть об их чудесном создании.
Уошен прижалась к стене еще крепче, ощущая ее сладковатый запах.
- И кто же пришел из темноты? - учительским тоном спросил старший мальчик.
- Унылые, - хором ответило с десяток детских голосов.
- А был ли кто-нибудь еще?
- Никого.
- Это потому, что мир был слишком юн, - пояснил мальчик. На свой лад он излагал то, чему его научили. - Все было очень юным, и были только Строители и Унылые.
- Унылые, - с чувством повторила какая-то малышка.
- Это были жестокие, эгоистичные существа, - продолжил мальчик. - Но они всегда улыбались и говорили правильные слова. Они пришли и пели хвалу нашему прекрасному судну. Но чего они хотели? Чего хотели они с самого начала?
- Похитить Корабль, - ответили дети.
- И вот ночью, когда Строители спали, ни о чем не подозревая, Унылые атаковали, перебили большую часть Строителей, пока те еще лежали беспомощными в своих кроватях.
- Перебили, - как завороженные, повторили дети. Уошен незаметно подкралась поближе к дверям. У всех
детей были собственные кроватки, поставленные в соответствии с внутренней логикой каждого. Некоторые кровати были сдвинуты по две, по три, а то и по пять, в то время как другие демонстративно отодвинуты по их желанию. Подглядывая через полуприкрытую дверь, Уошен увидела рассказчика. Он сидел отдельно от остальных в своей маленький кроватке, и на лице его сиял отблеск света, пробивавшегося через тяжелый потолок. Мальчика звали Тилл. Он был очень похож на свою мать, высокий, с длинным узким лицом. Но вот мальчик медленно повернул голову и стал похож только на самого себя.
- А куда ушли выжившие Строители? - потребовал он.
- Сюда.
- А здесь что они сделали?
- Очистили Корабль.
- Да, они очистили Корабль, - с воодушевлением подхватил он.- Все, что наверху, должно было быть уничтожено. У Строителей не было выбора.
Дети задумчиво молчали.
- И что же случилось со Строителями?
- Они попали здесь в ловушку, - пискнул кто-то.
- И?
- Они умерли здесь. Один за другим.
- Но что умерло?
- Их плоть.
- Но разве плоть - это все?
- Нет!
- А что есть еще?
- Их дух.
- А дух - не плоть, и не может умереть, - заявил какой-то очень своеобразный мальчик. Положив руки на теплое железо дверей, Уошен ждала продолжения, затаив дыхание.
- А знаете ли вы, где живет дух Строителей? - поющим шепотом произнес Тилл.
- Он в нас! В нас! - с явным восторгом закричали дети.
- И Строители теперь - мы! - торжественно закончил Тилл. - После долгого одинокого ожидания мы наконец возродились!
По прошествии определенного времени жизнь на Медулле стала замечательно удобной и наполовину предсказуемой. Команда тектоников Туиста нанесла на карту все местные кратеры и крупные разломы, так что все знали, где слой железа толще и можно строить долговременные дома. Пищи было достаточно и становилось все больше. Биологи Уошен культивировали дикие растения, а в последние несколько лет начали выращивать в клетках и специальных помещениях вполне вкусных жуков. Различные научные изыскания, так или иначе, приносили свои плоды. Миоцен оказалась права, Медулла оссиум увеличивался медленно, почти незаметно, по мере того, как слабели силовые поля, удерживающие планету. И яркий небесный свет стал уже не таким ослепляющим. Люди Ааслин, вооружившись изобретательностью и хладнокровием, разработали, по крайней мере, с десяток различных планов, которые в дальнейшем помогли бы всем уйти с Медуллы.
Оставалось потерпеть всего лишь сорок девять столетий.
Потом у них появились свои дети, и началось медленное демографическое возрождение. Дети оказались неизбежным и существенным дополнением здешней жизни. Они принесли с собой новые рабочие руки и новые возможности, возмещая потери, наносимые этим страшным местом.
У каждой женщины-капитана должно было быть, по крайней мере, по одному здоровому мальчику или девочке. Таков был приказ Миоцен.
Но ее слова разбились о современную физиологию. Среди капитанов не нашлось никого, кто бы имел пригодные для осеменея яйцеклетки яйца или оплодотворяющую сперму. В современном обществе медицина и имплантанты-врачи старались не допустить в столь долго живущих людях плодовитость. Бе и не было. Поэтому потребовалось двадцать лет напряженной работы» прежде чем Обет и Мечта, трудившиеся в собственной лаборатории, открыли в черной слюне молотокрылых, ядовитой для большинства живых форм, вещества, способные временно создавать у людей способность к размножению.
Тем не менее в этом таилась и опасность. Женщинам нужна была очень высокая, даже токсичная доза, а эффект достигался далеко не всегда.
Миоцен первой решила испробовать это на себе.
Это был героический, а при успехе и достаточно эгоистический акт, поскольку этот ребенок становился самым первым и старшим. Приказав двум капитанам собрать сперму от всех доноров, Миоцен сама и в полном одиночестве оплодотворила себя. И, насколько догадывалась Уошен, только Вице-премьер знала, кто на самом деле является отцом Тилла.
