— Неприятностей, полагаю, не будет. Все так удивятся, что космические викинги не двенадцати футов ростом, без трех рогов, как у заратуштранской чертовой скотины, и шипастого хвоста, как у фафнирской мантикоры, что все остальное им сойдет с рук. Может, оно и к лучшему. Кронпринцу Эдварду ваши викинги понравятся. Он против классовых различий и кастовых предрассудков. Утверждает, что от них придется избавиться, прежде чем мы заставим нашу демократию работать.
Мардуканцы очень часто говорили о демократии. Они весьма высоко ставили эту форму правления; их государство являлось представительной демократией. А также наследственной монархией — одновременно. Попытки Траска разъяснить политическую и социальную структуру Клинковых миров встречали со стороны Бентрика такое же непонимание.
— Да это похоже на феодализм!
— Это и есть феодализм, — поправлял его Траск. — Король держится на троне с помощью родовитых дворян, которые стоят на плечах баронов и мелких землевладельцев, а те существуют, пока народ им позволяет. Есть пределы, которые ни один из них не смеет перейти, иначе собственные подданные повернутся против него.
— Допустим, народ какого-нибудь баронства взбунтовался. Разве король не пошлет войска в поддержку барону?
— Какие войска? Помимо королевской полиции и личной охраны, у короля нет никакой армии. Если ему нужны солдаты, он должен получить их от пэров королевства, а те — от своих вассальных баронов, набирающих ополчение. — На Граме это служило еще одним источником недовольства королем Энгусом, который укреплял свое войско инопланетными наемниками. — А народ не позволит соседнему барону угнетать своих подданных, потому что следующей может прийти и их очередь.
— Вы хотите сказать, что ваши люди носят оружие? — недоверчиво поинтересовался принц Бентрик.
— О сатана, а ваши — нет?! — Траск удивился не меньше. — Тогда вся ваша демократия — один большой фарс, а народ свободен лишь попущением властей. Если их голоса не подкреплены оружием, они не стоят ничего. Кто же у вас имеет право стрелять?
— Правительство, конечно.
— То есть король?
Принц Бентрик был шокирован. Разумеется, нет. Какая жуткая идея — это… это был бы деспотизм! Кроме того, король — не правительство. Правительство правило от имени короля. Была ассамблея из двух палат — палаты представителей и палаты делегатов. Народ избирал представителей, те — делегатов, а делегаты избирали канцлера. Еще был премьер-министр; назначал его король, но обязательно из членов партии, набравшей наибольшее число мест в палате представителей. Тот назначал министров, которые осуществляли исполнительную власть. Но их подчиненные в разных министерствах почему-то были чиновниками, выбиравшимися на низшие должности по результатам экзаменов, а на высшие продвигавшимися по бюрократической лестнице.
По мнению Лукаса, мардуканскую конституцию придумал Гольдберг, легендарный терранский изобретатель, который все делал самым сложным способом. «Во имя геенны, как это правительство вообще ухитрялось что-то делать?» — думал он.
Может, оно вовсе ничего и не делало. Возможно, поэтому на Мардуке до сих пор не было деспотизма.
— Ну а что мешает правительству поработить народ? Ведь вы только что говорили, будто простые люди не вооружены, но солдаты правительства имеют оружие.
По временам переводя дыхание, Лукас перечислил все тирании, о которых когда-либо слыхал, от диктатуры, воцарившейся в Терранской Федерации перед Великой войной, до той, что устроил в Эглонсби на Аматерасу Педросан Педро. Преступления Энгуса I перед своими народом и дворянством были бы в этом списке одними из самых мягких.
— А в конце концов, — закончил он, — правительство станет единственным собственником и работодателем на планете, а все остальные будут его невольниками на работах, указанных правительством, в одежде, выданной правительством, на правительственном пропитании и правительственном образовании, и никто из них не сойдет с пути, указанного правительством, не прочтет книги и не допустит ни единой мысли, не одобренных правительством…
Большая часть присутствовавших при разговоре мардуканцев уже хохотала. Некоторые укоряли Лукаса, что это даже для шутки уж слишком.
— Да народ и есть правительство. Какой народ сам запряжет себя в ярмо?
Лукас пожалел, что рядом нет Харкамана. Сам он знал из истории только то, о чем прочел в библиотеке Отто или услышал в долгих беседах на борту корабля или вечерами в Ривингтоне. Но он был совершенно уверен, что Харкаман привел бы сотни примеров — на десятках планет на протяжении тысячелетия, — когда народ именно это и делал, даже не соображая, на что себя обрекает.
— Нечто в этом роде случилось на Атоне, — осмелился напомнить один из мардуканцев.
— А, Атон. Да это же обычная диктатура. Банда планетных националистов пришла к власти полвека назад по случаю кризиса из-за войны с Бальдром…
— Их ведь народ выбрал? — поинтересовался Траск.
— Да, — серьезно подтвердил принц Бентрик. — Это была отчаянная мера, и им дали чрезвычайные полномочия. Но когда они получили власть, временная мера стала постоянной.
— На Мардуке такое невозможно! — провозгласил какой-то юный дворянин.
— Возможно, если на выборах в ассамблею победит Заспар Маканн, — возразил кто-то.
— Ну, тогда мы в безопасности! Скорее солнце взорвется, — ответил один из младших мардуканских офицеров.
Потом беседа как-то незаметно перешла на женщин — тему, ради которой космонавт забудет о любой другой.
Траск мысленно пометил имя Заспара Маканна и при каждом удобном случае вкручивал его в разговор с мардуканскими гостями. Но у каждой пары мардуканцев существовало три точки зрения на этого человека. Маканн был политическим демагогом — в этом сходились все. В остальном мнения разнились.
«Маканн — лунатик, и все его сторонники — такая же горстка ненормальных». — «Может, он и безумец, но последователей у него до нехорошего много». — «Ну, не так много; может, пару мест в ассамблее они и получат, но и то вряд ли — ни в одном районе у них не наберется достаточно сторонников». — «Да он просто мелкий жулик, доит кучку скудоумных плебеев». — «И не только плебеев; его тайно финансируют крупные промышленники в надежде, что он поможет им разогнать профсоюзы». — «Ты псих: всем известно, что профсоюзы как раз и поддерживают Маканна, чтобы тот выбил из работодателей уступки». — «Вы оба психи; его подкармливают торговцы, надеются, что он изгонит с планеты гильгамешцев».
