- Здравствуйте, товарищ Петров! - крикнул Гущин и схватил летчика за руку.
- О, смотрите-ка, это, видно, знакомые! - заметил юный спутник Петрова.
- А кто хоть заочно не знаком с Петровым? - восхищенно говорил Гущин, все еще пожимая обеими руками маленькую крепкую руку Петрова.
Таусен схватил вторую руку Петрова и крепко сжал ее.
- Спасибо за теплый прием! - сказал Петров. - Мы с Ирининым, - он кивнул на своего юного спутника, - страшно рады вам. Во-первых, потому, что нашли русских людей там, где не ждали...
- Мы не все русские, - перебил Таусен.
Петров посмотрел на него и саамов, во все глаза глядевших на новых людей.
- А как вы здорово говорите по-русски! - поразился Петров. - А вы? обратился он к саамам.
- Нет, они, к сожалению, не говорят по-русски, - сказал Таусен. - Но какая счастливая случайность...
- Что случайность? - удивился Петров.
- То, что вы сюда залетели.
- Да что же это все-таки за остров? - спросил Иринин. - Его ни на одной карте нет.
Но Петров не дал ответить на вопрос Иринина и обратился к Таусену:
- Это вовсе не случайность... Впрочем, об этом после. А то мы никогда не договоримся. Давайте сначала познакомимся. Мою фамилию вы уже знаете. А товарищ Иринин - техник-радист, мой верный товарищ в полетах и приключениях.
Он вопросительно посмотрел на Таусена.
Тот церемонно поклонился:
- Академик Орнульф Таусен.
Имя Таусена было незнакомо Петрову, но звание академика внушило расположение.
- Я очень рад, - сказал он. - У меня такое впечатление, что все вы давно не видели людей с Большой земли.
- Это не совсем так, - возразил Таусен. - Вот эти два молодых человека прибыли сюда только неделю назад, а я и все остальные действительно живем здесь десять лет.
- Ого! - удивился Петров. - Как же вы сюда попали? И зачем? И что вы здесь делаете? А на чем прибыли эти два товарища?
- Ну, - сказал Цветков, - на ваши вопросы отвечать очень долго. Скажите лучше, что значит ваш ответ, что вы не случайно попали сюда? И почему вы ночью стреляли?
- Боюсь, - ответил Петров, - что на ваши вопросы так же долго придется отвечать, как на мои.
Таусен как радушный хозяин вмешался в разговор и пригласил всех отправиться к дому.
- По дороге обо всем побеседуем. Должны же вы отдохнуть с пути! А затем я вас познакомлю и с островом и со всеми его обитателями.
- А много здесь населения? - спросил Петров.
- Семнадцать человек, включая недавно прибывших, - ответил Таусен.
- А итти к вам далеко?
- Часа два с половиной.
- Конечно, - сказал Петров, - мы охотно и с благодарностью готовы воспользоваться вашим приглашением. Да ведь нам вдвоем уходить нельзя, а остаться одному из нас - обидно. Тут невозможно оставить машину без присмотра. На нас уж какие-то чудовища напали ночью. Мы в темноте хорошенько не разглядели.
- Это вы в них и стреляли? - спросил Цветков.
- Ну да!
- Кто же это мог быть? - удивился Таусен.
- Вы же сами, академик, сказали, что лучше побеседовать по дороге. А то мы до вечера друг друга будем засыпать вопросами. Тебе, Дима, - ничего не поделаешь, - придется подежурить в машине.
- Досадно, но ничего не поделаешь! - сказал Иринин.
- Может, ты боишься остаться один?
- Чего и когда я боялся? - обиделся Иринин. - Вам по дороге все расскажут. А когда я узнаю?
- Узнаешь. Не бросать же машину на произвол судьбы! Кстати, - обратился он к островитянам, - куда это вы направлялись целым отрядом?
- К вам на помощь, - ответил Таусен.
- Я так и думал. Спасибо... Так видишь, Димочка, мне все-таки необходимо как командиру машины раньше всего ознакомиться с неизвестным доселе островом, связаться с населением и потом, не медля, подробно обо всем доложить. При первой возможности вернусь или пришлю тебе смену. А ты пока радируй в Москву о ночных происшествиях, о том, что обнаружили остров... Будьте добры, академик, сказать координаты.
Таусен сказал.
- Ну вот, сообщи...
- Позвольте, товарищ Петров... - вдруг сказал Гущин, тяжело дыша от волнения. - Да... как ваше имя-отчество?
- Александр Филимонович.
- Позвольте, Александр Филимонович, - ведь нам надо раньше всего связаться с Большой землей. Нас, наверно, считают там погибшими.
- Э! - воскликнул Петров. - Да вы, начерно, те самые, кого я ищу!
- А кого вы ищете? - спросил Цветков.
- Гущина и Цветкова.
Едва Петров произнес эти слова, как Гущин кинулся к нему.
Петров отступил на шаг, крепко уперся, и только потому дружественный натиск Гущина не сбил его с ног, как Иринина.
Иринин засмеялся:
- Это здесь род приветствия, на острове: вновь прибывших обязательно сбивают с ног.
- Но не со всеми это удается, - отшутился Петров.
- Александр Филимонович! - воскликнул Гущин. - Дайте же нам связаться с нашими близкими! И с газетой!
- Ну, конечно, связывайтесь, друзья! - сказал Петров. - Разумеется, это раньше всего, а потом уж познакомимся с островом. Но как ни велико ваше нетерпение, сначала мне придется доложить о выполнении данного мне поручения.
Глава 15
Наконец-то разговор с Большой землей!
Петров старался по возможности сократить свой доклад: он понимал, с каким нетерпением около кабины ждали своей очереди его новые знакомые. Гущин не мог стоять на месте - прохаживался взад и вперед, словно из угла в угол воображаемой комнаты, и ни с кем не разговаривал.
А Цветков стоял спокойно у борта ракетоплана и беседовал с Ирининым. Гущин бросал на него быстрые взгляды и завидовал его выдержке, которую всегда хотел и никогда не умел в себе выработать. Таусен что-то объяснял саамам, и они с сочувствием поглядывали на Гущина и Цветкова.
- Ну, - крикнул наконец Петров, распахнув дверь кабины, - прошу, друзья! Кто первый?
Гущин стремглав бросился к нему, но тут же остановился, словно его схватила чья-то невидимая рука, и сказал:
- Цветков первый!
- Да иди ты! Я вижу, тебе неймется, - возразил Цветков.
Но Гущин заупрямился. Цветков хорошо знал нрав своего друга - его уж теперь никакими силами не сдвинешь. Юрий улыбнулся, махнул рукой и вошел в кабину.
- Вы, случайно, не знаете, где может быть академик Рашков? - спросил он на ходу Петрова.
- Еще бы! Знаю, конечно. Он в рыболовецком колхозе "Победа". Как только узнал, что вы попали в шторм, прибыл туда тотчас же. Он следит за поисками. Я вас сейчас свяжу с ним.
- Нет, раньше всего с матерью, пожалуйста, - слегка смущенно сказал Юрий.
И вот через минуту он услышал ее знакомый родной голос. Но что-то новое появилось в нем. Нотка усталости? Он видит на экране телевизора еще молодое лицо матери: прямой, худощавой и высокой, как он, с такими же огненно-рыжими, но уже чуть выцветающими волосами, с таким же прямым крупным носом, - и он замечает незнакомые морщинки в углах рта. "Это я отнял часть ее молодости ведь она, наверно, прощалась со мной навсегда!"
