– Тебе, небось, приятно думать, что не ты один под началом у говнюка ходишь? - подначил его Дуарте, не забывая краем глаза послеживать, чтобы никто посторонний их не слышал.
– Ты сперва докажи, что кэп - крыса, - осадила его Галка. - А потом уже решим, что с этим делать будем. Я не хотела бы брать на себя грех и разделываться с невиновным.
Мимо прошёл толстый трактирщик с большущим подносом: за одним из соседних столов гуляли матросы с другого корабля. Наши заговорщики примолкли. Проводили его взглядами. Потом, чтобы не возбуждать подозрений, громко затребовали добавочной выпивки и закуски. Получив требуемое, они выпили по глоточку, после чего продолжили.
– Ты прямо как крючок-законник рассуждаешь, - проговорил Бертье. - "Доказательства", "а вдруг не виновен"… Хотя, может, оно и правильно. Только иной прощелыга сто лазеек найдёт, чтобы за закон спрятаться. А иной честный человек по этому же закону выходит жутким злодеем. Вот, скажем, Эшби. Знаешь, как он к нам попал? Сказал своему капитану пару ласковых. По делу, между прочим, а его в кандалы и под виселицу. Что его спасло? Только то, что в колониях нужны были рабочие руки. Так и отправили английского дворянчика на плантации. У него эта история кнутом по спине написана, вдоль и поперёк. Откуда я знаю? Так мы ведь с ним вместе спину гнули. Вместе и сбежали. Я ведь раньше с Олонэ ходил, был его канониром. Однажды испанцы долбанули нас, когда этот ублюдок посадил корабль на рифы, и мы парились на берегу. Всех пленных продали на свои плантации, только по дороге испанца перехватил английский фрегат. Нас пересадили из одного трюма в другой, и вместо Венесуэлы мы попали на Барбадос. Сменяли шило на мыло, как ты говоришь… Одним словом, везде весёлая жизнь, Воробушек. А ты надумала её изменять к лучшему. Кишка не тонка?
– Слаб тот, кто признаёт свою слабость, - уклончиво ответила Галка. - Не знала, что вы с сэром Джеймсом горбатились на плантациях. Теперь многое понятно… Ну, а что до нашего кэпа, то тут пока полный туман. Вся надежда на тебя, Жозе. И на твоего родственника-торговца.
– Не подведу, - сказал Дуарте. Потом, заметив, что в их сторону начали оглядываться, сменил пластинку. - Слушай, Воробушек, - он широко улыбнулся и приобнял девушку за плечи. - Выходи за меня замуж, а? Вся команда знает, что я влюблён в тебя по уши.
– Когда это ты успел? - засмеялась Галка, поддерживая его игру.
– Да в первый же день, когда ты нас…гм…просвещала, с помощью своих приёмчиков. Любовь с первого взгляда. Не веришь?
– М-да, крепко я тебя тогда стукнула… - девушка подмигнула весело ржущим Билли и Пьеру. - Нет, ну сам посуди, - она начала загибать пальцы. - Ругаюсь, дерусь, готовить не умею, зато обожаю командовать, на берегу никаким якорем не удержишь. Зачем тебе такая жена?
– Я бы уж нашёл, зачем, - негромко сказал ей Дуарте. И она поняла: на этот раз в его шутке только доля шутки.
Обычно Галка находила массу весомых аргументов, чтобы срезать такого шутника - от колкого словечка до сабли. Только Жозе Дуарте ей нравился. Без всяких шуток. И она знала, что нравится ему. В другой обстановке уже давно дошло бы до свадьбы. Но была здесь одна существенная проблема.
"Я хочу быть капитаном…"
А это автоматически означало для неё полный отказ от личной жизни. Мужчина-капитан мог оставить свою жену на берегу. Женщина-капитан со своим мужем так бы поступить не смогла. А допускать, чтобы её мужа дразнили "ночным капитаном", она не хотела. Потому и держала португальца на расстоянии.
– Ладно тебе, - сказала она, чувствуя, как сердечко бьётся чаще обычного. - Оставим шутки, парни, сейчас будет не до них.
– Как скажешь, - Дуарте ничего не знал о желании Галки непременно стать капитаном, и понимал её сдержанность как отсутствие каких-либо чувств, кроме дружеских.
– Вообще-то, Воробушек, тебе надо было сказать "да", - Билли решил, что шутке ещё найдётся место. - Хотел бы я посмотреть тогда на рожу Дуарте.
– Билли, ёлки зелёные! - нахмурилась Галка. - Вот уж точно язык без костей! Если бы ты умел держать его за зубами, сам бы давно был капитаном. Кончай базар, делом заниматься надо!
Предчувствие, не раз спасавшее ей жизнь за эти месяцы, пока нашёптывало ещё невнятные эмоции. Но и этого ей было достаточно, чтобы помрачнеть. Если сложить все известные ей факты, и помножить на это пока ещё невнятное предчувствие, картина получалась нехорошая.
Она не раз смотрела в лицо смерти, но тогда она представляла собой испанские корабли, стрелявшие в неё ядрами из всех орудий. Но подкрадывающиеся со спины шаги костлявой девушка учуяла впервые…
Компашка у нас вообще-то зашибись. Сказал бы кто раньше, что попаду в такое, гм, пёстрое общество - послала бы нафиг…
Судари и сударыни, а вы знаете, как становятся пиратами? Могу просветить.
Вариант первый. Джеймс. В прошлом офицер королевских ВМС. Что и в какой ситуации он наговорил своему капитану, тайна за семью печатями. Капитан далеко, а Джеймс, понятно, не скажет. Скромный. Но ценой этих слов стал суд, приговор к повешению, и лицемерное помилование в виде карибской каторги. Дальше побег, и он - пиратский штурман.
Вариант второй. Билли. Лондонский вор, можно даже сказать, авторитет. Долго не попадался, но однажды всё-таки приловили, когда залез в богатый и хорошо охраняемый дом. Дальше путь известен. Приговор, помилование в виде каторги, побег - и он у пиратов.
Вариант третий. Пьер. Наивный мечтатель, захотевший повидать мир, и заодно неплохо заработать. Семнадцати лет от роду купил на честно заработанные ливры место на корабле, уходящем в Кайонну. Обещали нелёгкую, но хорошо оплачиваемую работу. Действительность оказалась грубой, как никогда: по приезде пассажиров незатейливо продали с молотка, как рабов на плантации. Дальше опять путь известен: побег, пираты.
Вариант четвёртый. Жером. Лесоруб с Эспаньолы. Ночью явились злые испанцы, перебили всю семью, а его, как сильного и здорового парня, захватили в рабство. Побег, пираты…
Вариант пятый. Жозе. Сын португальского купца. Был продан за батюшкины долги после смерти родителей от какой-то местной болячки. Плантации, побег, пираты.
Вариант шестой, седьмой, восьмой… Их, как видите, множество, и я имела неосторожность добавить к ним ещё один. Свой. Смею надеяться, уникальный.
"Ещё один рейд, и хватит. Пора бросать якорь".
Встреча с губернатором Причарду не очень понравилась. Чем больше в его сундуке звенело золотишка, тем любезнее становился этот чёртов сэр, чтоб ему в аду гореть. Но в этот раз капитан "Орфея" услышал нечто, насторожившее его. Сэр Томас Модифорд был столь любезен, что приоткрыл завесу над некоторыми планами официального Лондона относительно заморских колоний. Чуть-чуть, самую малость. Но для умного человека, коим Джон Причард и был, вполне достаточно. Потому и решил: пора бросать якорь. Где-нибудь в Плимуте, скажем. Или, если не удастся уговорить местного шерифа забыть его прошлые делишки, в Бристоле. На худой конец сгодится и Саутгемптон. Того, что у него уже есть, вполне хватит купить какое-нибудь доходное дело. А если последний рейд выдастся таким же удачным, как этот, то, пожалуй, останется ещё на приличный дом с обстановкой и прислугой, да на посвататься к какой-нибудь купеческой дочери. Как ни верти, а осёдлому человеку нужна жена. Опять же, род кому-то надо продолжить.
