По мнению Нары, Сороке и его братьям необычайно повезло. Давно известно, — сказала она, — что кайяпо любят держать у себя пленниками белых людей: орландов, дакотов и илинойцев. Это поднимает их престиж в глазах соседних племен; пленников, как правило, всячески ублажают, но зорко стерегут — ведь они играют роль талисмана, приносящего счастье. Представители племен белых людей обычно обладают широкими познаниями в использовании полезных свойств растений, их женщины чистоплотны, а мужчины изобретательны.
Потом их разговор перешел на печальные темы: о землетрясении, наводнении и гибели родных и близких. По мнению Нары, боги подземелья еще никогда так не гневались и поинтересовались, почему он и его братья оказались на территории чужих охотничьих угодий. И что случилось с его родителями?
Павлов онемел. Он не знал, что сказать и неожиданно заплакал. А потом, словно кто-то специально "потянул его за язык", и он заговорил, сильно волнуясь:
— Нашу лодку накрыло большой волной. Меня и моих братьев смыло за борт. Я зацепился за бревно, а братья — за мою рубаху. Потом нас прибило к отмели, и там же я увидел нашу лодку, но в ней никого не было. Отец, мать, моя жена Инга из рода Красной Лисицы, наверное, утонули. Я вычерпал из лодки воду, посадил в нее братьев и мы продолжили свой путь. Вода все прибывала и прибывала, и нас вынесло течением в протоку. И я без труда пошел по протоке на веслах, как будто направление течения воды внезапно поменялось.
— В этом нет ничего удивительного, — заметила Урсула, — такое часто происходит во время сильного половодья. Но у тебя есть надежда: кто-то из твоих сородичей, возможно, выжил.
— Ужасно, когда видишь своих родных и близких в смертельной беде и не можешь им ничем помочь, — сказала Нара и заплакала.
— Мамочка, дорогая, пожалуйста, не реви, — жалобно попросила ее Березка, но не выдержала и тоже разрыдалась.
— Все, хватит, мы не на поминках, — одернула своих родственников Урсула и добавила: Полагаю, что вам следует укладываться спать
Павлов поддержал ее инициативу, сообщив о том, что в его жилище есть большой спальный мешок, в котором Нара и Березка смогут поместиться вдвоем, а он и Урсула переночуют возле костра, благо, что сейчас не так холодно.
Прошло еще какое-то время, пока Нара и Березка устраивались ко сну. От приема пищи они категорически отказались, сославшись на какой-то древний обычай. Зато Урсула с удовольствием доела остатки жареной свинины, заодно осведомившись у Павлова о том, как ему удалось умертвить кабана.
И опять Павлова кто-то словно "потянул за язык", чтобы в очередной раз соврать:
— Впереди нас плыли кабаны. Целое стадо. Их было так много, что я не мог их пересчитать. Потом они выбрали для себя склон, настолько пологий, чтобы они могли выбраться на сушу. Все выбрались, кроме одной свиньи, у которой, видимо, была сломана нога. Она бы все равно погибла. Поэтому я, причалив к берегу, оглушил ее веслом, сломав его вдребезги, а потом добил копьем.
— Интересно! Я множество охотничьих историй знаю, но от тебя услышала что-то новое. Ты даже не хвастаешься, что для молодого охотника просто удивительно. Ой! Что со мной? Мне кажется, что я засыпаю.
С этими словами Урсула, сидевшая до этого на корточках, оказалась лежащей на спине. Ее тело изогнулось дугой, и до слуха Павлов отчетливо донесся храп. Не успел он удивиться столь стремительному погружению в сон своей собеседницы, как услышал в левом ухе знакомый голос:
— Простите, Ватсон! То есть Павлов. Вы же совершенно не умеете врать! Настолько правдоподобно, чтобы вам поверили. Сознаюсь. Это я дергал вас за язык, чтобы вы врали правдоподобно. В противном случае вы бы сейчас плыли вниз по течению этой речки с перерезанным горлом.
— Что-то я вас плохо понимаю, — признался Павлов.
Бес постарался выразиться яснее:
— Ватсон! Это же элементарно! В ножнах у вашей прекрасной соплеменницы покоится кривой бронзовый нож, похожий на тот, которым пользовались финикийские пираты в горячих абордажных схватках с древними греками и этрусками. А в рюкзаке у нее — прекрасно заточенная бронзовая секира. Разумеется, без рукоятки, изготовить которую для нее — раз плюнуть.
— Причем здесь нож и секира? — пробормотал Павлов.
— Ладно, проехали! — со вздохом сожаления произнес бес.
— Я, конечно, понимаю, что едва не попал впросак, но, позвольте, Арнольд Борисович, у вас и у меня возможности совершенно разные, — возразил Павлов.
— Это вы, конечно, заметили правильно: возможности у нас разные, — констатировал бес и затем задал неожиданный вопрос: Кстати, вы не смотрели американский художественный фильм "Солдат Джейн"?
— Что-то не припомню, — признался Павлов.
— Фильм, конечно, так себе, — зевнул бес и продолжил: Вкратце, некая девушка, которую играет замечательная Деми Мур, хочет стать десантником и ни в чём не уступать крутым парням.
— Ну и что в этом особенного? — опять не понял Павлов.
— Особенное в том, — подошел бес к теме очередного научного доклада, — что эта девушка, как и находящаяся в настоящее время в полной отключке Урсула из племени орландов, страдают болезнью тестикулярной феминизации, или, синдром Морриса.
— Короче, Склифосовский, — взмолился Павлов.
Но бес был неумолим, и Павлову пришлось выслушать его до конца.
— Короче не получится, поэтому слушайте меня внимательно. Суть болезни Морриса состоит в следующем. В генотипе, который формируется в момент оплодотворения женской яйцеклетки мужским сперматозоидом, отсутствует ген, обеспечивающий чувствительность клеток к мужскому половому гормону. В определенный момент эмбрионального развития возникают мужские половые железы — семенники и начинают продуцировать мужские гормоны. Однако клетки их не воспринимают. Зато они воспринимают небольшое количество женских половых гормонов, которые имеются в организме любого мужчины. Развивается псевдогермофродит — высокая, стройная, статная, сильная и ловкая женщина с молочными железами, но без матки, с малым влагалищем, имеющая внутри семенники, не менструирующая и не рожающая. Впрочем, и к сексуальной жизни она не способна. В известные вам и мне времена эта болезнь была очень редка — 1 на 65 000 женщин. У орландов — 1 на 5 женщин, а может и 1 на 3.
— Не хрена себе! — удивился Павлов, — выходит, что орланды разделились на три пола?
— Выходит, что так, — согласился бес.
— А Оленина? То есть Инга. Может, она тоже ОНО? — испугался Павлов нежелательных препятствий предстоящей супружеской жизни.
— Нет, с влагалищем у нее все в порядке, но вот с мозгами — большие проблемы. Как только я не пытался к ней подобраться: сны детские навевал, о долге, чести и мужестве напоминал… Бесполезно. Не коннектит. Лежит, как бревно, и ревет. Вас все время вспоминает, — сообщил бес.
