Она наклонилась над маленьким кустиком и ласково погладила его тонкие, словно шелковые, листочки.
— Конечно, потом мы не будем возиться с ними летом в теплице, — сказала она, заботливо подвязывая красноватый прутик, сильно наклонившийся к земле. Пока мы только пробуем, что получится с новыми лампами, какой свет полезен разным растениям. К зиме готовимся. Будем кормить колхозников свежими ягодами и овощами в январе… Не знаю, не хочу зря говорить, — насмешливо улыбнулась она, — может быть, у вас в городе давно это сделали, а вот мы только пробуем…
Она ждала ответа Бабкина, прекрасно понимая, что пока даже в лучших московских магазинах в январе нельзя достать свежих ягод, тем более такую редкость, как актинидию, выращенную Ольгой.
— Ничего, обходимся, — сказал Тимофей.
— Да это уж конечно, — сочувственно заметила девушка. — Обойтись без всего можно. Мы вон пока без водопровода обходимся, но больше не хотим.
— Построите?
— А как же! — убежденно ответила Стеша. — Видали? — она указала на темнеющий коридор. — Там наши ребята учатся бурить. До воды уже добрались.
«Как просто отгадываются все чудеса!» — думал Тимофей, наблюдая за девушкой.
Она обошла группу кустов, на которых дрожали бледно-розовые цветы, затем зачерпнула воды из канавки, протекающей вдоль стены, и возвратилась обратно с полным ведром. Стеша поставила его на дорожку, поправила на голове золотистые косички и недовольно проговорила:
— Ну, теперь идите! Дорогу знаете. Да только… никому! — Она приложила палец к губам.
Но Бабкину уходить не хотелось. Он еще не все выяснил, а неизвестность для него хуже всех неприятностей.
— Сейчас иду. Только еще один вопрос. Почему ваша оранжерея оказалась в пещере?
— Потому, что се не нужно было строить. Никитку-пастушонка знаете?
— Встречался.
— Так вот он первым нашел пещеру. Вы, думается мне, не поймете, как она нам пригодилась. И вода здесь есть, и утепление такое, что лучше не придумаешь. Зимой две маленькие печки поставили. Жара! Дышать нечем. Самые что ни на есть жгучие тропики, хоть бананы разводи. Мы тут даже заменитель какао хотим поскорее вывести.
Она остановилась возле невысокого кустика со стручками. Стручки висели среди круглых листьев.
— Разводите всякие фокусы, — укоризненно заметил Тимофей, взглядом указывая на размахивающие сами по себе ветки удивительного растения.
— Я его зову «дрыгалка», — рассмеялась Стеша, вместе с Тимофеем наклоняясь над кустом. — А по научному Ольга его называет вроде как «десмодиум», но это не настоящий, а какой-то другой. Не знаю, откуда она его достала.
— Баловство одно.
— Обязательно, — согласилась Стеша. — Но сейчас, а погодите немного, и эта смешная дрыгалка понадобится. Ольга говорит, что пора у колхозников на окнах вместо «Ваньки-мокрого» и герани новые, настоящие цветы разводить…
— Сте-е-е-ша-а… — донесся глуховатый голос Шульгиной.
— Прячьтесь!.. Скорее прячьтесь! — заметалась испуганная девушка. — Ох, головушка моя бедная!.. Да что вы стоите? — прикрикнула она, увидев, что Бабкин не трогается с места.
Она потащила его за рукав и толкнула в кусты возле стены.
— Что ж ты не откликаешься? — спросила Ольга, показываясь в тоннеле. Она держала руки в карманах передника. — Я уже хотела возвращаться, думала, что тебя здесь нет.
Стеша стояла перед Ольгой красная и возбужденная; испуганно дрожали ее рыжие реснички. Антошечкина еще не успела оправиться от неожиданности. Вот напасть какая? Что бы подумала Ольга, увидев здесь этого настойчивого парня?
— Можешь радоваться, Антошечкина, — подчеркнуто суховато сказала Ольга, подойдя к ней. (Она заметила, что Стеша не выполнила ее задания: не полила даже половины всех грядок.) Мы решили на правлении насчет нового сорта кок-сагыза, — продолжала Ольга. — Основную работу поручим тебе. Селекционная станция заинтересована, они нам помогут… Чтобы не терять времени, используем зиму. В общем, работать будешь здесь, вроде моей главной помощницы-лаборантки.
Будто впервые увидела Стеша подземный сад. Она посмотрела вокруг, и глаза ее засветились. Еще бы! Да большего она никогда и не желала.
— Довольна? — лукаво прищурив глаза, спросила Ольга.
— Очень! — Стеша подпрыгнула и с визгом бросилась на шею подруге. — Это ты все, Оленька. Спасибо тебе! — тормошила она ее.
— Ну, будет, Стешка, — шутливо отмахивалась Ольга, поправляя растрепавшиеся волосы.
Она присела на низкую скамеечку и жестом пригласила к себе подругу.
— Признаться, я долго думала, можешь ли ты по-настоящему мне помогать. Кстати, — вспомнила Ольга, — отвезла ты саженцы лимонов комсомольцам из «Победы»?
— Угу.
— Довольны?
— Еще бы! Теперь уже в пяти колхозах ведутся опыты. Ах, Оленька, мечтательно сказала Антошечкина, — что мы теперь с тобой натворим!
Она села рядом и, слегка наклонив голову, кулачком подперла подбородок.
Новая «лаборантка» смотрела на Ольгу своими черными, блестящими, словно агатовые бусы, озорными глазками. Смотрела, и взгляд ее, казалось, говорил: «Вот и поругаешь ты меня, а все равно лучше помощницы не сыщешь. Потому что душа у меня вся здесь, в этих кустах да травинках, так же как, Оленька, и у тебя. Что ж тут говорить попусту?»
— Пойми меня, как нужно, Стеша, — продолжала между тем Ольга, смотря на небрежно брошенное ведро. Стеклянная струйка подбиралась к ее ногам. — За последнее время я замечаю, что ты стала не так внимательна к работе. Например: я просила полить грядки. А ты?..
— Да я же… — запротестовала было Стеша.
— Подожди. Ты моего задания не выполнила. Не знаю почему, но так получилось. Об этом я говорю тебе, Антошечкина, как твой руководитель, если, конечно, ты меня им считаешь. Теперь о другом. Мне кажется, что ты начинаешь увлекаться одним из приезжих техников… Нехорошо. Это я говорю тебе уже как подруга. Поняла?
— Да я же… — снова было хотела возразить Стеша чуть ли не со слезами на глазах, но Ольга опять не дала ей говорить.
— Мне не хочется вмешиваться в твои личные дела, но я считаю, что они серьезно влияют и на те растения, за которыми ты ухаживаешь… Представь себе, растения требуют, чтобы их поливали вовремя. Им безразлично, когда ты вчера легла спать или что за думы у тебя в голове.
Ольга с улыбкой обняла подругу, поцеловала в висок и сказала:
— Все! Я уже позабыла о твоих провинностях. Советую и тебе позабыть о… Ну, ты сама знаешь, о ком. Кстати, если ты играешь донну Анну на сцене, не следует ей подражать в жизни. А Бабкин твой на Дон-Жуана совсем не похож.
