Док схватил всех этих полуживых воинов за сплетенные из кожаных полосок накидки, которые они носили для защиты шеи, и швырнул их скопом при этом их голубые пояса, соскальзывая с талий, развевались по ветру - в самую гущу остальных нападавших на него воинов. Полдюжины врагов были таким образом сбиты, сильно ушиблись и вышли из строя. Остальные толпились, образовав сплошной спутанный клубок.
И вдруг Док очутился среди них! Не остановившись на тех четырех, он набросился на всю шайку. Страшные удары наносили его быстрые кулаки. Воины с красными пальцами начали падать в скученной толпе один за другим. Слышались пронзительные крики от боли.
Не выдержав, толпа воинов исчезла - все как один! Они не могли сражаться с бронзовым богатырем, который двигался так быстро, что им не удавалось нанести ему ни одного удара.
Утреннее Дуновение, чрезвычайно раздосадованный, решил тоже спастись бегством. Он сделал один прыжок, второй, а на третьем Док схватил его за шею и забрал у него священный нож - другого оружия у вождя воинов не было.
- Есть у вас такое место, куда можно упрятать его, чтобы он больше не приносил зла? - спросил Док короля Чаака. После всего, что произошло, у Дока даже не участилось дыхание.
Монарх был восхищен Доком и окрылен победой над Утренним Дуновением.
- Есть такое место! - заявил он.
Очаровательная принцесса Монья была рядом с отцом и с восхищением наблюдала за Доком. Ее темные глаза излучали множество чувств.
Утреннее Дуновение был брошен в темную каменную подземную тюрьму без окон. Единственный вход в темницу был через дыру в потолке. Закрывался вход каменной крышкой, служившей как бы дверью, которую могли поднять четыре майя вместе.
Король Чаак был за то, чтобы изгнать причиняющего зло вождя воинов из Потерянной долины. Но потом понял, что это неподходящий выход, когда Док предостерег - Утреннее Дуновение расскажет всему миру о существовании золотой пирамиды.
- Пусть он остынет там в тюремной камере, - предложил Док. - Это хорошая возможность для него подумать о своих грехах и о преступлениях, которые он творил.
Король майя так и решил поступить.
Вскоре Док и его друзья обнаружили, что золотистокожее население выражает полное пренебрежение к угрожающим предостережениям краснопальцых воинов. Влияние последних упало до такой степени, что народ отказывался даже слушать их зловещую пропаганду - воины снова пытались вернуть себе власть.
- Мы прелестно сидим! - сказал Манк, потирая большие волосатые руки.
- Постучи по дереву, ты, болван! - мрачно проворчал Хэм.
Манк ухмыльнулся и попытался постучать по голове Хэма.
- Я все думаю, почему его милость, король, заставляет нас ждать месяц перед тем, как он заключит соглашение о золоте?
- Не имею понятия, - ответил Хэм. - Но, помнишь, он намекнул, что, может быть, срок будет меньше тридцати дней.
Манк потянулся и широко зевнул.
- Ладно, это совсем неплохое место для проведения месячного отпуска, - решил он. - Теперь, наверное, здесь будет спокойно.
16. ПРОКЛЯТИЕ БОГОВ
Эта ночь в Потерянной долине выдалась такой темной, как будто все, что в ней было, тщательно залили черными чернилами. Причиной тому были непролазные тучи, закрывшие вход в большой каньон. Было немного душно. Даже начинающий синоптик мог с уверенностью сказать, что приближается очередной тропический ливень, обычный для Идальго.
Док и его команда приняли меры предосторожности - выставили посты охраны и поддерживали яркий костер. Они сменяли друг друга на посту, но никаких изменений в окружающей обстановке не замечали.
У темницы, куда заточили Утреннее Дуновение, дежурили два гражданских майя. Время от времени грубый заключенный обливал стражу ужасной руганью и пугал их гневом и страшной карой богов, если они не освободят его немедленно. Но стражников еще раньше напугали гневом Дока Сэвиджа, если они помогут Утреннему Дуновению бежать, - и они боялись белого человека больше, чем богов. Кроме того, ночь не предсказывала им ничего дурного.
Однако в одном из уголков Потерянной долины уже кипел на медленном огне дьявольский котел зла.
Происходило это на нижнем краю яйцеподобной долины, где бежала река по дну ущелья. В небольшой ложбине среди валунов собралось большинство краснопальцых воинов. Они разожгли костер и возносили молитвы богу огня, одному из своих главных божеств. Молились они также небесному богу Кецалькоатлю и Кукулькану, Пернатому Змею.
Было похоже, что они чего-то ждут, эти мерзкие люди, и убивают время в песнопениях, стараясь хоть как-то заполнить унылое, униженное ожидание.
Потом они начали ритуал, посвященный Земному Чудовищу - еще одному языческому божеству.
Действо было прервано тихим шелестом листвы кустарников, окаймлявших глухое место сборища воинов. Удивительная фигура выкарабкалась из зарослей и присоединилась к ним.
Это был человек, но не в обычной одежде, а в замечательном маскарадном костюме. Основная часть одеяния состояла из множества змеиных кож, которые все вместе имитировали кожу огромного удава. Голова "рептилии" была тщательно покрыта кожей и с помощью какого-то удлиняющего приспособления увенчана причудливым капюшоном и маской.
Руки и ноги человека в отличие от змеиного туловища были выкрашены в кричащий голубой цвет - священный цвет майя. Начинаясь на лбу и продолжаясь вдоль спины, костюм украшали перья, доходившие почти до конца волочащегося змеиного хвоста. Такие же перья используют в своих головных уборах американские индейцы.
Вновь прибывший, видимо, старательно потрудился над костюмом, чтобы быть фатально похожим на божество майя - Кукулькана, Пернатого Змея.
Собравшиеся воины были просто сражены. Они опустились на колени и кланялись, касаясь головой земли, отвратительному привидению в змеиной коже и перьях. Они, без сомнения, знали, что под этой мишурой скрывается человек, но все равно впали в благоговейный страх - такие у них были суеверные души.
Сильно запинаясь, с большим трудом, человек-змей начал говорить на языке майя. Он так плохо произносил слова, что большинство из них ничего не говорили слушателям. Видя бессмысленное выражение на лицах воинов, он вынужден был возвращаться назад и все повторять сначала. В языке майя змей был явным профаном.
Но воины полностью впали в его власть.
- Я сын Кукулькана, его кровь и плоть, - говорил он объятой суеверным страхом аудитории. - Вам удалось схватить кого-нибудь из белых оккупантов и бросить их в жертвенный колодец? Вы перекрасили голубой самолет белых дьяволов? Вы поставили знаки Красной смерти на их самолете? Я приказывал это сделать. Вы сделали?
