Двадцать к одному, что я угадаю ее следующий вопрос. И я не ошибся.
– Недавно был устранен Аль-Махруд, террорист номер два в Галактике, смертные приговоры которому были вынесены на планетах в пятнадцати мирах. Это вы его убрали? – спросила Ди.
– Насколько я знаю, там постарались местные копы.
– Такова официальная версия, – кивнула она. – Но нам с вами хорошо известен уровень профессиональной подготовки полиции Термитника. Я сильно удивлюсь, если местные копы смогут попасть в стенку ангара, даже если будут сами в нем заперты.
– Может, и так. – Черт подери, но ведь я же не вру! Гвардия на Термитнике присутствовала, но к устранению Аль-Махруда имела только косвенное отношение. – Я слышал, что убийству Аль-Махруда предшествовала небольшая перестрелка в ресторане. Возможно, это были просто разборки конкурентов. Сами знаете, в этом бизнесе...
– Конкуренция бывает особенно жесткой, – сказала она. – Но это только слова. Кто в Гвардии контролирует процесс устранения? Ведь, как я понимаю, на практике любой гвардеец может подобраться к интересующему его человеку и обставить все так, чтобы не бросить на Гвардию даже тени подозрения.
– Группа Ликвидации находится в непосредственном подчинении у Полковника.
– А кому подчиняется сам Полковник?
– Совету Лиги.
– Чисто номинально, не так ли? Я и мои читатели хотим знать: если Полковник захочет стать единственным и полновластным диктатором Лиги – благо средства и возможности у него есть, – кто в силах ему помешать?
– Тут много вариантов ответа. Но самый очевидный сдерживающий фактор – мы.
– Кто такие «мы»?
– Гвардейцы никогда не допустят подобного сценария.
– А разве вы не обязаны подчиняться приказам своего командира?
– Нет, если считаем их неразумными, неэтичными или преступными.
– А как же хваленая военная дисциплина?
– Во-первых, уже сто семьдесят лет, как Гвардия является полувоенной организацией. – И стала таковой отчасти и из-за возникновения вот таких вопросов. – Во-вторых, все мы – разумные люди и прекрасно видим, куда может завести исполнение того или иного приказа. На моей памяти было несколько случаев, когда приказы, которые отказывались выполнять, впоследствии были пересмотрены и несколько человек отправились в вынужденную отставку. Проблема преступных приказов существовала во все времена и во всех армиях мира.
– Я до сих пор не убеждена.
Я пожал плечами.
– В качестве третьего аргумента могу привести тот факт, что за время существования Гвардии сменились десятки Полковников, и все они были разными и далекими от идеала людьми. Но свобода Лиги так до сих пор и не втоптана в грязь, иначе мы бы с вами здесь не сидели и на эту тему не разглагольствовали.
– Интересный аргумент, но он не дает никаких гарантий, что свобода не будет втоптана в грязь завтра.
– Нет никаких гарантий, что завтра не случится еще один Большой взрыв и звезды не погаснут, а планеты не превратятся в кипящие океаны плазмы. Будущее покажет.
– Вы фаталист?
– Только в некоторых вопросах.
– Со стороны все ваши аргументы кажутся детским лепетом, – заявила она. – Безопасность Лиги не может зависеть от честности и бескорыстности ограниченного круга лиц.
– С точки зрения выборной демократии, это очень любопытное заявление, – сказал я. – Особенно если рассмотреть в качестве ограниченной группы лиц не сотрудников Гвардии, а Совет Лиги, например.
– Совет Лиги не располагает военной мощью.
– Вот как? А куда вы приписываете ВКС?
– Я имею в виду, он не имеет непосредственного контроля.
– Послушайте, – сказал я. – Мы с вами взрослые люди и понимаем, что помимо этического аспекта существует целый ряд других рычагов для сдерживания имперских амбиций Гвардии, но я не имею права об этом распространяться. Давайте вы пока не будете затрагивать в своих очерках тему галактического диктата.
После нескольких минут беседы с мисс Шаффер я чувствовал себя выжатым как лимон. Марафонские забеги даются мне значительно легче.
– Ладно, оставим этот вопрос открытым до лучших времен, – согласилась она. – И вернемся к вашей персоне. Сколько лет вы уже здесь служите?
– Скоро десять.
– И вы до сих пор сержант?
Количество моих нашивок не давало ей покоя. Может быть, ее самолюбие уязвлено тем фактом, что к ней приставили обычного сержанта, а не блистающего орденами капитана?
Но эта тема мне ближе и родней.
– Пирамида командования в Гвардии выстроена не так, как в ВКС. У нас есть только пять ступеней и никаких промежуточных чинов. Большая часть ребят весь срок службы проводит в рядовых. Но для нас это почетнее, чем даже быть пехотным генералом. Да у нас даже есть пара новобранцев из высшего командного состава ВКС, которые пришли служить в Гвардию в качестве рядовых! В конце концов, нами ведь руководит не какой-нибудь контр-адмирал или генералиссимус, а всего лишь Полковник. Из десятитысячного корпуса у нас есть около трехсот сержантов, десяток лейтенантов, три капитана и Полковник. Все остальные числятся рядовыми.
– Значит, быть сержантом почетно?
– Почетно быть гвардейцем, – сказал я. – Чинам мы особого значения не придаем. В рамках решения конкретной задачи может случиться и такое, что рядовой будет отдавать команды сержанту или лейтенанту. При условии, что этот рядовой лучше подготовлен именно для решения этой проблемы.
– Звание сержанта вы получили за Эль-Тигре?
– Гораздо раньше.
– За что?
– Да ни за что. Кто-то из сержантов ушел в отставку, открылась вакансия, и вакансия была заполнена.
– Но почему именно вами?
– Спросите об этом у того, кто присваивал мне звание.
– Дважды скромен, – снова сказала она в сторону. Привычка давать комментарии, словно меня здесь нет, начинала потихоньку действовать мне на нервы. – Расскажите мне об Эль-Тигре.
Я застонал.
– Вы не любите об этом говорить?
– Не люблю, – сказал я. – Давайте закроем этот вопрос раз и навсегда. Я расскажу вам об Эль-Тигре, но только с одним условием – при мне вы больше никогда не употребите этого названия и вообще не будете упоминать об этой истории.
– Идет. Начинайте.
– Эль-Тигре, – я обреченно вздохнул. – Это была тяжелая и опасная работа, а также очень противная. Одно из современных монолитных зданий в результате ошибки архитекторов, халатности строителей и сильнейшего подземного толчка целиком провалилось под землю, при этом расколовшись на несколько частей. Разрушения внутри были просто ужасны, однако снаружи все выглядело не так страшно. Если не знать, что в глубине воронки находятся шестьдесят с лишним этажей. По данным управляющего, в здании находилось еще около тридцати человек, остальных успели эвакуировать. Была снаряжена обычная в таких случаях команда из эмчээсовских спасателей, они спустились на четыре этажа и встретили завал, обойти который было невозможно. Направленные взрывы в здании могли привести к еще большим разрушениям и стоить пострадавшим жизни. Как повела бы себя конструкция, не знал никто, и на подмогу вызвали нас. Рискованная вылазка, поскольку мы не знали, как сильно пострадало строение внутри. Мы «нырнули» втроем, нашей задачей было постараться найти максимальное количество людей, собрать их в одном месте и вывести через временный нуль-пространственный туннель, монтируемый еще двумя нашими парнями. Один из троих, вошедших в здание, скоро вышел из игры: он провалился в шахту лифта, и его засыпало обломками. К счастью, компьютер успел вытащить его оттуда до того, как нанесенный ему вред стал непоправимым...
