Он явно старался изобразить наше будущее как можно мрачней. А у меня против неприятных возможностей, которые ждут впереди, только то, что я узнал о камне предтеч. Однако успешно проведенный эксперимент позволил мне если и дрогнуть, то лишь чуть-чуть.
В конце концов Ризк с изобретательностью вольного торговца занялся шлюпкой, оборудуя ее защитными мерами, какие только мог придумать. Мы не можем участвовать в бою, но зато теперь обладаем искажающими устройствами, которые помогут нам незаметно приблизиться к пятну – согласно утверждениям нашего радара, это и есть Вейстар – и проникнуть через его мощную оборону.
А пока что «Вендвинд» опустился на спутник одной из мертвых планет – растрескавшийся каменный шар, такой черный и мрачный, что давал хорошее убежище. Координаты этого временного убежища были введены в компьютер шлюпки, чтобы она доставила нас обратно, когда мы покинем пиратскую станцию, – хотя Ризк был уверен, что мы не вернемся, и откровенно сказал об этом, потребовав, чтобы я сделал в корабельном журнале запись, освобождающую его от контракта и ответственности после обусловленного срока ожидания. Я так и сделал, а свидетелем послужил Зильврич.
Все это вовсе не способствовало тому, чтобы с большой надеждой на успех отправляться в новое приключение. Я только в качестве талисмана против всего того, что может случиться – а список нежелательных происшествий был слишком обширен, – прижимал камень предтеч.
Когда мы готовились к отправке, Иити твердо заявил:
– Я сам выберу себе форму! – Он сказал это так, что я не решился возражать.
Мы были в моей каюте, потому что я не хотел делиться тайной камня предтеч ни с Ризком, ни с закатанином – хотя не мог бы сказать, что они подумают о нашей маскировке.
Но требование Иити справедливо. Я взял тусклый, внешне безжизненный камень и положил его на стол между нами. Об изменении своей внешности я уже подумал. Но на случай если понадобится вспомнить подробности, я достал трехмерное изображение отца. Он никогда добровольно не соглашался на такую съемку, но этот снимок принадлежал моей приемной матери и оказался единственной вещью, кроме камня предтеч, которую я забрал, когда смерть отца закрыла передо мной двери дома. Не могу сказать, почему сделал это, – может, где-то в глубине во мне все-таки таится подлинная сверхчувственная способность – способность к предвидению. На снимок я не смотрел с того момента, как улетел с планеты. И теперь, разглядывая его, радовался, что он у меня есть. Лицо, которое я помнил, слегка затуманилось от времени, и я обнаружил, что хранящееся в моей памяти несколько отличается от точного изображения.
Опасаясь обжечься, как когда использовал камень с Иити, я прикасался к нему осторожно, сосредоточив внимание на изображении, сконцентрировавшись на лице. Я лишь смутно осознавал присутствие Иити, свернувшегося на столе; его когтистая лапа вместе с моей рукой прикасалась к камню.
Изменилась ли моя внешность, я не знал. Никакой перемены не чувствовалось. Но спустя какое-то время я взглянул в зеркало и действительно увидел там незнакомое лицо. Это было лицо моего отца, но моложе, чем в моих последних воспоминаниях о нем. Но ведь я пользовался снимком, сделанным за годы до того, как сам его узнал: он тогда только что женился на моей приемной матери.
Всякий, кто когда-нибудь его знал, не мог ни с чем спутать эти резкие, почти изможденные черты лица. Я надеялся, что в остальном мне поможет Иити, снабдит меня воспоминаниями, необходимыми для того, чтобы выдать себя за человека, которого в Гильдии считают своим.
Иити – а что он выбрал для маскировки? Я ожидал чего-то вроде пукхи или змеи, которую он изображал на Лайлстейне. Но такого не предвидел. На столе сидело скрестив ноги не животное, а гуманоидное существо ростом с ребенка пяти-шести лет.
Кожа у существа не гладкая, но поросшая короткой ровной шерстью, очень похожей на шерсть пукхи. На макушке шерсть длинней и напоминает заостренный гребень. Только ладони рук лишены растительности, и сами руки чернильно-черные по цвету, хотя кожа на обнаженных участках красная. Красные и глаза, большие и слегка выпяченные, с вертикальными зрачками. По носу тоже проходит небольшой гребень из шерсти, а сам нос придает всей фигуре значительность. Рот еле заметен, губы узкие и такие же черные, как окружающая их шерсть.
Таких существ я никогда не видел и даже не слышал о них, и меня заинтересовало и встревожило то, что Иити выбрал для себя именно такую внешность. Космические путешественники часто заводят таких любимцев, и часто встречаешь множество странных тварей, сопровождающих хозяев. Но это существо, как бы необычно оно ни выглядело, было не домашнее животное. У него аура разумного существа, такого, которое можно назвать «человеком».
– Именно так, – подтвердил в своей обычной манере Иити. – Но я думаю, ты обнаружишь в этой пиратской крепости множество форм жизни. К тому же это тело обладает возможностями, которые нам в будущем пригодятся.
– Чью форму ты принял? – с любопытством спросил я.
– У тебя нет подходящего слова, – ответил Иити. – Эта форма жизни, думаю, давно исчезла из космоса.
Он провел красными ладонями по пушистым бокам и с отсутствующим видом почесал чуть выступающий живот.
– Ты ведь сам говоришь, что вы вышли на звездные пути поздно. Это тело хорошо подходит для моих нынешних потребностей.
Я надеялся, что Иити прав, поскольку спорить с ним бесполезно. Но тут я увидел кое-что еще. Вторая рука, не занятая почесыванием, остановилась в подозрительной близости от моего камня предтеч. Впрочем, если Иити собирался выхватить у меня камень, я не понимал, где он может его спрятать: никакой одежды на нем нет. Тем не менее я схватил камень и побыстрее спрятал его в карман пояса. Иити, которого это нисколько не смутило, опустил руку на колени.
Мы попрощались с Ризком и закатанином. Я обратил внимание на то, что Зильврич смотрел на Иити очень внимательно, почти изумленно и возбужденно: он как будто узнал в этом теле, покрытом черной шерстью, что-то знакомое.
Ризк осмотрел нас.
– Сколько это продержится? – Он явно считал изменение нашей внешности результатом пластооперации. Не могу понять, как он мог в это поверить: ведь с нами не было необходимого для таких операций сложного оборудования.
– Сколько потребуется, – заверил я его, и мы поднялись на борт сильно модифицированной шлюпки.
Нас выбросило из корабля, и мы полетели в общем направлении пиратской станции. Но улучшения, созданные Ризком, позволяли нам повиснуть в космосе в ожидании проводника. И Иити в своем новом облике сел за приборы управления.
