Шарики в пирамидке светились и вращались, но, кроме этого, ничего не происходило.
Улисс появился, когда сгущающиеся сумерки уже готовились уступить место ночи. Инек и Люси только-только закончили ужин и еще сидели за столом, когда послышались его шаги.
Инопланетянин остановился. В полумраке комнаты он больше обычного походил на жестокого клоуна. Его гибкое, словно текучее тело, казалось, было обтянуто дубленой оленьей кожей. Пятна на теле слабо люминесцировали, а резкие черты лица, гладкий лысый череп и острые приплюснутые уши придавали ему зловещий, даже устрашающий вид.
Если не знать о его мягком характере, подумал Инек, можно сойти с ума от страха, увидев такое создание.
— Мы ждали тебя, — сказал Инек. — Кофейник уже кипит.
Улисс в нерешительности шагнул вперед и тут же остановился.
— Я вижу, ты не один. Насколько я могу судить, это человек Земли…
— Не беспокойся.
— Существо противоположного пола. Женщина, верно? Ты нашел себе жену?
— Нет, — ответил Инек, — она мне не жена.
— Все эти годы ты действовал мудро, — произнес Улисс. — В твоем положении завести семью — это не самый осторожный поступок.
— Не беспокойся. Эта девушка страдает серьезным недугом: ей не дано ни слышать, ни говорить.
— Это болезнь?
— Да. Она с самого рождения лишена слуха и голоса. И поэтому не сможет никому рассказать о том, что здесь увидела.
— А язык жестов?
— Она его не знает. Отказалась учиться.
— Вы друзья?
— Да, уже много лет, — ответил Инек. — Она искала у меня защиты — отец избил ее кнутом.
— Отец знает, что она здесь?
— Он так думает, но доказать не может.
Улисс медленно выступил из тени и остановился в круге света от лампы. Люси взглянула на него, но ни страха, ни отвращения на ее лице не отразилось. Она даже не вздрогнула, взгляд ее оставался ровным и безмятежным.
— Как спокойно она ко мне отнеслась, — заметил Улисс. — Не убежала и не закричала.
— Крикнуть она не сможет, даже если бы захотела, — сказал Инек.
— Но при первой встрече я любому человеку должен казаться совершенно ужасным.
— Люси видит не только внешнюю оболочку, но и какой ты на самом деле.
— Она не испугается, если я поклонюсь ей, как это делают люди?
— Я думаю, ей это будет даже приятно, — ответил Инек.
Улисс поклонился от пояса, приложив руку к кожистому животу, — получилось очень чинно и церемонно. Люси улыбнулась и захлопала в ладоши.
— Видишь, — произнес Улисс, явно довольный собой, — похоже, я ей понравился.
— Почему бы тебе тогда не сесть к столу? — предложил Инек. — Попьем кофе втроем.
— А я и забыл про кофе. Увидел, что ты не один…
Улисс сел за стол, где ему уже была приготовлена чашка. Инек приподнялся, собираясь идти за кофейником, но Люси его опередила.
— Она понимает, о чем мы говорим? — спросил Улисс.
Инек покачал головой.
— Просто ты сел перед пустой чашкой.
Люси налила им кофе, а сама пошла к дивану.
— Почему она не осталась с нами? — снова спросил Улисс.
— Ее очень заинтересовали подарки, что лежат на столике. Один из них она даже привела в действие.
— Ты думаешь оставить девушку на станции?
— Я не могу, — ответил Инек. — Ее будут искать. Придется отвести Люси домой.
— Не нравится мне все это, — сказал Улисс.
— Мне тоже. Видимо, надо сразу признать, что мне не следовало ее сюда приводить. Но в ту минуту я не мог придумать ничего другого. У меня не было времени на размышления.
— Ничего плохого ты не сделал, — мягко сказал Улисс.
— Люси не помешает нашей работе, — добавил Инек. — Она ведь не сможет ничего рассказать.
— Дело не в этом, — сказал Улисс. — Она — просто небольшое осложнение. Хуже другое. Я прибыл сегодня, чтобы предупредить тебя о назревающих неприятностях.
— Что за неприятности?
— Ничего страшного пока не случилось.
Улисс подняв чашку и сделал большой глоток.
— Замечательный кофе, — сказал он. — Я уже брал с собой зерна и делал кофе дома, но вкус почему-то не тот.
— Что за неприятности? — переспросил Инек.
— Ты помнишь веганца, который умер тут несколько твоих лет назад?
— Сиятель. Помню, — кивнул Инек.
— У этого существа есть правильное название…
Инек рассмеялся.
— Тебе не нравится мое?
— Но мы их так не называем.
— То, как я их называю, говорит о моем добром к ним отношении.
— Ты похоронил веганца?
— На нашем семейном кладбище, — сказал Инек. — И прочел над ним молитву. Как над своим собратом.
— Очень хорошо. Так и следовало поступить. Ты сделал все, как нужно. Но тело исчезло.
— Как исчезло? Этого не может быть! — воскликнул Инек.
— Тело из могилы забрали.
— Ты не можешь этого знать! — запротестовал Инек. — Как ты мог узнать?
— Это не я. Веганцы. Они знают.
— Но до них ведь множество световых лет…
Однако уверенность уже оставила Инека. В ту ночь, когда старый мудрец умер и он отправил сообщение в Галактический Центр, ему тоже сказали, что веганцы узнали о смерти, едва она наступила, и никакого свидетельства о смерти им не требовалось, потому что они уже знали, отчего он умер.
Казалось бы, это невозможно, однако в галактике столько невозможного оказывалось возможным, что человеку не так-то легко во всем этом разобраться.
Может быть, размышлял тогда Инек, все веганцы поддерживают друг с другом постоянный мысленный контакт? Или какое-то центральное бюро (если дать земное название чему-то совершенно непонятному) поддерживает непрерывную связь с каждым из живых веганцев, зная, где он, как себя чувствует и что делает?
Видимо, что-то подобное возможно, признавал Инек. Ведь жители галактики обладают самыми разными и удивительными способностями. Но поддерживать контакт с уже мертвым веганцем…
— Тело исчезло, — сказал Улисс. — В этом нет никаких сомнений. И тебя считают в какой-то степени ответственным.
— Веганцы?
— Да, они. И вся галактика тоже.
— Я сделал, что было в моих силах, — горячо возразил Инок. — И выполнил все требования веганских законов, отдав покойному дань уважения от себя и от своей планеты. Нельзя же считать меня вечно за него ответственным. Да и не верю я, что тело действительно исчезло. Кто мог его похитить? Никто просто не знал о захоронении.
— Ты рассуждаешь логично, — сказал Улисс, — если иметь в виду вашу логику. Но у веганцев иная логика. И в данном случае Галактический Центр поддержит скорее их.
