Потому что даже туман казался каким-то ненастоящим, он словно старался скрыть сам факт своего существования.
Блэйн замер, боясь пошевелиться, боясь, что при малейшем движении он может свалиться в какой-нибудь бесконечный черный колодец, из которого возврата не будет.
Вот оно, будущее, понят Блэйн. Место, не обладающее ни одной из черт того пространства-времени, которое он знал. Место, где еще ничего не произошло — полная пустота. Где нет ни света, ни темноты, одна лишь пустота. Где никогда ничего не было и не должно было быть до того, как здесь оказались он и машина — незванные гости, переступившие через время.
Он медленно сделал выдох и хотел вдохнуть, но не смог — дышать было нечем!
В глазах у него потемнело, а в висках застучало. Он инстинктивно попытался схватиться за что-либо — что-либо в мире, где ничего нет.
И тут снова вернулся Розовый — напуганный и растерянный пришелец в странном узоре цифр и символов. Даже в агонии Блэйн осознал, что его мозг затопило потоком неземной математики.
И вдруг снова стало чем дышать, а под ногами был твердый пол, и запахло плесенью заброшенного дорожного гаража.
Он снова был дома. И чужой разум тоже, поскольку он больше не ощущался. Дома, в тепле и уюте — у меня в мозгу, подумал Блэйн.
Блэйн выпрямился и мысленно ощупал себя. Все было в порядке. Он медленно открыл глаза, которые почему-то были закрыты. Было темно, и он вспомнил, что в руках у него все еще зажат фонарик. Хотя стало несколько светлее — в разбитое окно лилось сияние взошедшей луны.
Блэйн включил фонарик, и луч осветил стоящую машину, теперь странную и нереальную — не машину, а призрак машины, ушедшей в будущее, ее след.
Подняв свободно руку, он вытер со лба пот. Все. Он сделал, что хотел. Он нанес удар вместо Стоуна. Он помешал Финну.
Наглядного пособия для проповеди больше не было. Вместо него — с насмешкой высунуло язык самое колдовство, против которого так много лет воюет Финн.
Позади что-то шевельнулось, и Блэйн так резко повернулся, что от неожиданности выпустил фонарь, и тот с шумом покатился по полу.
— Шеп, — с глубокой сердечностью произнес голос из темноты. — Как ловко у тебя все получилось?
Блэйн замер, охваченный чувством безнадежности.
Он понял, что это конец. Он сделал все, что мог. Дистанция пройдена, финиш. Он узнал проникновенный голос. Он не мог его забыть. В темноте гаража стоял его давний приятель — Кирби Рэнд!
В темноте Рэнд казался черным пятном.
Он шагнул к фонарику, поднял его, включил и направил свет на звездную машину. Луч света насквозь пронзил машину, и в нем заплясали пылинки.
— Да, — повторил Рэнд, — чистая работа. Не знаю, как ты это сделал, и не знаю зачем, но сработано чисто.
Он погасил фонарик, и с минуту они молча стояли в темноте, видя лишь силуэты друг друга.
— Я, видимо, должен тебя поблагодарить от имени «Фишхука».
— Перестань, — оборвал его резко Блэйн. — Ты прекрасно знаешь, я сделал это не для «Фишхука».
— Тем не менее в данном конкретном случае наши интересы совпали. Мы не можем терять машины. Они не должны попадать в чужие руки. Сам понимаешь.
— Отлично понимаю, — подтвердил Блэйн.
Рэнд вздохнул:
— Я ожидал скандала, а скандалы меньше всего нужны «Фишхуку». Особенно скандалы на периферии.
— Пока не произошло ничего такого, о чем «Фишхуку» стоило бы волноваться, — сообщил Блэйн.
— Рад слышать это. Ну, а как ты, Шеп? Как живешь?
— Неплохо, Кирби.
— Очень приятно. Ты успокоил меня. А теперь, я думаю, нам пора уходить отсюда.
Он подошел к окну с выбитым стеклом и сделал шаг в сторону.
— Давай вперед, — сказал он Блэйну. — Я следом. И прошу тебя, по-дружески, не пытайся убежать.
— Не бойся, — сухо ответил Блэйн и быстро вылез в окно.
Можно побежать, но, сказал он себе, это будет глупостью, поскольку у Рэнда несомненно есть пистолет, и он сумеет им воспользоваться и в лунном свете. Потом, если начнется стрельба, Гарриет может броситься ко мне на помощь, а если возьмут и ее, то у меня вообще не останется друзей. А так, размышлял он, Гарриет останется в зарослях, увидит, что случилось, и что-нибудь придумает. Теперь она — единственная надежда.
Выпрыгнул Рэнд и, приземлившись, тут же повернулся к нему. Может, даже слишком быстро, слишком по-охотничьи. Потом расслабился и ухмыльнулся.
— Потрясающий трюк, — сказал он. — Когда-нибудь расскажешь мне, как ты это делаешь. Надо же, утащить звездную машину!
Блэйн даже поперхнулся от удивления, но понадеялся, что при лунном свете Рэнду не удалось разглядеть выражение его лица.
Рэнд дружелюбно взял его за локоть.
— Машина вон там, у дороги.
Они вместе зашагали по шуршащей траве, и вокруг все выглядело уже по-другому, не казалось большим мрачным и угрожающим; лунный свет как бы превратил все в расписанное волшебными красками полотно. Справа от них лежал город — массив темных зданий, больше похожих на курганы, чем жилища, среди которых едва просматривались обнаженные деревья, похожие на поставленные вертикально разлохмаченные кисти. К западу и северу серебрились прерии, размах которых подчеркивали их монотонность и безликость.
А у самой дороги были заросли кустарника. Блэйн бросил в ту сторону быстрый взгляд, но ничего — ни блика на металл, ни линии корпуса — не увидел. Пройдя еще несколько шагов, он снова посмотрел туда. Ошибки быть не могло. Автомобиля в кустах не было. Гарриет уехала.
Молодец, подумал Блэйн. Разумное решение. Скорее всего, она уехала сразу, как появился Рэнд. Поняла, что правильнее будет скрыться и подумать, что делать, в спокойной обстановке.
— Вряд ли ты где-то остановился, — сказал Рэнд.
— Да, пока не успел.
— Неприятный городок, — пожаловался Рэнд. — Слишком серьезно относятся ко всякому колдовству-ведомству. Меня уже дважды останавливала полиция. Сделали предупреждение. Мол, чтоб я обязательно укрылся, это для моего же блага.
— Тут сейчас все бурлит. Приехал Ламберт Финн.
— А, Финн, — небрежно бросил Рэнд. — Наш старый друг.
— Но не мой. Я с ним не знаком.
— Милейший человек. Очаровательнейший.
— Очень мало о нем слышал. Только слухи.
Рэнд вздохнул.
— Знаешь, — предложил он, — давай-ка заночуй в фактории. Наш посредник найдет, где тебя положить. А может, он и бутылочку откопает. Что-то мне захотелось вмазать как следует.
— Я бы тоже не отказался, — поддержал его Блэйн.
Потому что бороться сейчас, равно как и бежать, было бессмысленно. Надо не спорить и ждать удобного случая. Они пытаются застать врасплох тебя, ты пытаешься застать врасплох их. И при этом и ты, и они знают, что эта с виду беспечная игра пахнет смертью.
