— Давай-ка, Коля, без мозгоклюйства. Серый — ваш?
— Этот вопрос имел бы смысл, если бы у нас оставь военная разведка. Но я все равно не ответил бы. Потому что не знаю.
— Тогда зачем?..
— Зачем про Серого рассказываю? Ну должен же ты хоть немножко представлять, куда едешь.
— Стоп! — воскликнул Андрей.
Канунников лишь подправил руль. Вечером прошел дождь, и машину чуть сносило к тротуару. Выкинув окурок, он закрыл окно и снова посмотрел в зеркало.
— Не ори, Волков. Ты решил, что тебя освободили для прожигания жизни? Думал, так и будешь до старости девочек истязать да водку в мочу конвертировать? Работать нужно. А вот это нет, Волков, — торопливо добавил майор, заметив, что Андрей косится на дверь. — Тебя перед операцией предупреждали, что симбионты не только лечить умеют? Я на себе не испытывал, но вряд ли нас обманули. Выскочить из тачки ты сумеешь, а вот сумеешь ли подняться на ноги, я уже не уверен.
— Они что, постоянно за нами следят? Может, гады с помощью симбионтов и ушами нашими слышат, и глазами нашими видят? А то и мысли читают?!
Андрей не удержался и взглянул на свое отражение в темном стекле. Мимика удавалась все лучше. Удивление... нет, скорее изумление с оттенком негодования. Получилось хорошо, Канунников проглотил и поверил.
— Да черт их знает, — сказал Николай. — Нет, мысли читать не должны. За мысли и тебя, и меня давно бы в расход пустили. Но если будет нужно, нас достанут на раз, в этом не сомневайся. И не трепи мне нервы, сядь в середину.
— Не волнуйся, не убегу. Не люблю я этого.
— А придется, — ответил майор, оборачиваясь. — Володя бегает, и ты с ним будешь. Все, времени уже нет.
Канунников остановился у пустого перекрестка и достал из бардачка початую фляжку. Скрутив пробку, он помедлил, затем решительно ее завинтил и спрятал емкость в карман. Снова прикурил и ткнул пальцем вперед:
— Там наши оперативники, семь человек. Есть информация, что Серый собирается ликвидировать бывшего члена своей группы.
— Какой еще группы?
Майор выдохнул дым через ноздри и почесал переносицу.
— Они называют себя партизанами. Для Госбеза они бандиты.
— А для гадов?
— Враги. Теоретически.
— А практически?
— Не знаю я, не знаю. Был приказ от Стива. Я его выполняю. Всё.
— Ну а для тебя, майор? — тихо спросил Андрей. — Для тебя партизаны — кто?
— Для нас, — выразительно произнес Николай, — это то, в чем нужно разобраться. Возможно, партизаны — наша надежда. Возможно, обычный сброд. Но методы у них жесткие. Они не играют, они воюют.
— Где? Как?
— Ты хочешь, чтобы об этом в новостях говорили?
— Но стены-то раскрашенные показывают.
— Стены — это еще хуже, — мрачно отозвался Канунников. — Смерть можно списать на несчастный случай или на простой криминал. А три слова на здании Дворянского Собрания — нельзя. Официальная версия — хулиганство, но долго она не продержится.
Светофор в который раз переключился на «зеленый», но мимо не проехало ни одной машины — район спал, давно и крепко. Справа за металлическим забором чернел парк с прудом, лавочками и летними кафе, Слева стояли дома — длинный ряд муниципальных пятнадцатиэтажек с редкими фиксами светлых окон.
— Через дорогу начинается твоя служба, — сказал майор. — Пройдешь два квартала, увидишь синий «Фольксваген». Держи. — Он протянул Андрею ключи,
— Документы есть?
— Машина угнана сегодня после обеда. Завтра утром ее должны найти. Пустую, естественно. Заводишься и едешь прямо, к дому сорок шесть, Где-то там и будет наш Володя, Кого он собирается казнить, нам неизвестно, точного адреса тоже не знаем. Информация пришла неполная, такое бывает. — Николай кашлянул и посмотрел на часы. — Думаю, он уже на месте. Там во дворе четыре корпуса, и у каждого сорок шестой номер. Обложить вплотную невозможно, поэтому засада культурная. Серый уйдет. Но не сразу. Сначала он ликвидирует своего человечка. Потому что если не ликвидировать, тот окажется у нас, и мы его расколем. Мы всех раскалываем, такая профессия.
— Кажется, я что-то недопонимаю, — проронил Андрей.
— Серого шуганут и оставят без транспорта. А тут проезжает какой-то мужик...
— Мужику — ствол в ухо, потом рукояткой по затылку. Это еще если повезет.
— Нет. Сценарий немножко другой. В отряде мой снайпер, он сделает все как надо.
— Теперь я понимаю еще меньше, — признался Андрей. — Как выглядит эта операция для Госбеза?
— Захват опасного преступника. Огонь на поражение и все такое. Ты, главное, не бойся: снайпер в тебя не попадет, а остальные... Ну, наверно, тоже. Когда поедете, обогнешь парк и держи прямо вдоль трамвайных путей, не сворачивая. Там ни светофоров, ничего.
— А дальше?
— Дальше Серый покажет. Твоя задача — остаться у него.
— И что я ему скажу?
— А что ты можешь сказать? — Канунников обернулся и, положив локоть на спинку, печально посмотрел ему в лицо. — Правду и только правду. Все, пора. Погоди! — Он достал бутылку и, отхлебнув, протянул ее Андрею.
— Я не хочу, — ответил тот, вылезая из машины.
— Для запаха. С пьяного спроса меньше.
Андрей прополоскал водкой рот и, насилуя организм, проглотил.
— Ты мне документы обещал вернуть, — напомнил он.
— Верну, — сказал Николай, трогаясь. — Потом.
— И деньги!
— Тем более. Ты встречал угонщиков с золотой картой «Глобал Мани»? Вот и я не встречал. Ни пуха, Волков! — бросил майор и, резко набрав скорость, скрылся за поворотом.
— Иди ты к черту, сволочь! — прошипел Андрей. Сунув руку в карман, он нащупал несколько мятых купюр — все, что осталось от случайной наличности. Он ожесточенно посмотрел на ключи с круглым пластмассовым брелоком и направился через перекресток.
Темно-синий «Фольксваген» стоял у парковой ограды напротив тридцать второго дома. Плюхнувшись за руль, Андрей завел мотор и прислушался. Для десятилетнего автомобиля — превосходно.
Он отпустил сцепление и покатился вниз. Дом тридцать четыре. Ни души, Даже горящие окна, в основном на кухнях, смотрели в никуда — казалось, люди просто забыли выключить свет. Дом тридцать шесть, Тридцать восемь. Слева степенно проплывали одинаковые корпуса, справа, гипнотизируя, мелькала прутьями бесконечная ограда. В кромешной тьме угадывались деревья и высокий кустарник. Хорошее укрытие.
Андрей неосознанно вильнул в сторону от тротуара и поехал по встречной полосе. Если и остановят, то накажут все равно не за это.
Дом номер сорок. У Андрея взмокла спина. Руки, несмотря на кожаный чехол, заскользили по рулю, как намыленные. Между прочим, кругом оперативники — с приказом стрелять на поражение. Снайпер у майора свой... замечательно! А остальные?
