Олег Кулагин - Звезды в кармане

– Ты думаешь… гипергенератор?

– Он ведь до сих пор работает.

Бинк хмурился, разглядывая что-то на браслете. Поднял глаза:

– От компаса мало толку. Но мы действительно не могли так сильно уклониться.

– Значит, всё таки движок?

– Проверим ещё раз…

Мы проверили.

И вышли к звездолёту-цилиндру с другой стороны.

– Та-ак, – констатировал Бинк, – Около полукилометра в радиусе.[4] Всё, что нам доступно…

– Терпение лопнуло! – выпалил Васька, хватая железяку, – Разнесём эту чёртову гипер-таратайку!..

– Стоп! – рявкнул хоббит, – Во-первых, я не позволю уничтожать имущества на четыреста тысяч! В конце-концов, это мой корабль! А во-вторых, это врядли поможет!

– Почему?

– Да потому, что мощности движка недостаточно для такого радиуса! Вероятно, была флуктуация… Значит, теперешнее искривление – нестабильно!

– Оно что, само… рассосётся?

Бинк пожал плечами:

– Надеюсь, – он замялся, – А может, просто – аннигилирует… Вообще, я не очень разбираюсь в тонкостях…

– Как это, аннигилирует? – осторожно уточнил я.

– Ну… Как обычно… Вещество переходит в излучение.

– Не-а, – решительно качнул головой Васька, – Я переходить в излучение не согласен!

И опять взялся за кусок трубы.

Нам с Бинком едва удалось сдержать его творческий порыв.

– Есть ещё шанс, – сказал волосатик, – Искривление – нестабильно. Значит, оно может быть неоднородным.

– То есть?

– Вдруг где-то сохранился выход. Горловина, через которую можно покинуть флуктуацию!

Мысль показалась мне рациональной. Только как найти эту чёртову горловину?

– Пространство влияет на гравитацию… Бинк, у тебя есть, чем её мерять?

Волосатик задумчиво оскалил левый клык:

– Увы… Вся измериловка накрылась ещё при первом обстреле.

Я почесал затылок. Меня осенило:

– Бинк! Как искривления действуют на магнитное поле?

Хоббит радостно встрепенулся:

– Чем больше искривления, тем сильнее будет прыгать стрелка компаса!

– Она и сейчас прыгает, – хмуро заметил Лубенчиков, разглядывая изображение стрелки на экранчике своего браслета.

– Возле горловины она вообще с ума сойдёт! – успокоил Бинк.

Мы двинулись в разные стороны. Браслеты высвечивали дистанцию от корабля.

– Есть пятьсот метров! – послышался васькин голос. Не из браслета, а откуда-то рядом с моим ухом. Я даже оглянулся с непривычки. Конечно, вблизи никого не было.

– Поворачивай налево и наблюдай за компасом! – отозвался Бинк.

Через минуту и я последовал этому совету.

Мы двигались по окружности, в центре которой был звездолёт-цилиндр. Медленно, как лунатики. Не сводя глаз с красных стрелок.

Лубенчиков бормотал что-то. Всё громче. И я, наконец, разобрал слова:

– Лучше места нет и не ищи!.. – затянул Васька, без всякого оптимизма в голосе.

– Тише, придурок, – мягко попросил Бинк.

Стрелки подрагивали, равнодушно исполняя нехитрый танец. Минута тянулась за минутой…

– Есть! – вдруг выпалил Васька. Замолчал и добавил не так уверенно, – Кажется, что-то было…

– Стой на месте! – скомандовал хоббит, – Иду к тебе!

Что мне делать – он не посоветовал. Я решил продолжать обход. Может, мне повезёт больше?

Две зелёные точки на экране браслета сближались. Бинк шёл к Ваське. А потом случилось непредвиденное. Неподвижная точка слегка шевельнулась. И исчезла с экрана.

– Васёк, – позвал я, – Ты там?

Никто не отозвался.

– Бинк! Ты его видишь?

Молчание. И хмурый голос хоббита:

– Нет… Не вижу.

Фигня какая-то! Сначала – Димыч, а теперь и Лубенчиков!..

Я провёл ногтем по экрану, задавая азимут и бросился через мглу. Справа и слева, у самого уха, попискивало. Регулируя интенсивность звука, браслет помогал мне выдерживать направление.

Бинка я обнаружил сразу.

Волосатик медленно переступал взад-вперёд. Таращился на красную стрелку компаса. Тихонько ругался.

– Васёк! – опять позвал я. Без малейшего результата.

Я глянул на свою стрелку. Вялую, как примороженную… Бесполезную.

В этот миг, будто что-то толкнуло изнутри.

Я сделал один шаг. Второй. Я прыгнул через кочку…

В глаза мне ударил яркий солнечный свет.

– Ну, и где вы там застряли? – усмехнулся Лубенчиков.

А я зажмурился с непривычки. Кругом был день.

Яркий, ослепительный… Прекрасный.

Куртка и рубашка Лубенчикова валялись на травке. С видом победителя, Васька нежился под лучами.

– Чего молчишь, Лёха?

Я не ответил. Я смотрел.

Небо над нами – ярко голубое. Земное. Метрах в ста начинался лес. За ним, вдали, темнели горы.

Я обернулся. В другую сторону тянулась обширная равнина. Блестела лента реки. И опять лес – у самого горизонта.

Я моргнул.

Это было красиво. Так красиво, что дух захватывало…

– Ау, Лёха! – позвал Васька.

– Ау, – машинально пробормотал я. И завертел головой. Рядом слышалось низкое жужжание. Какие-то насекомые, чертовски похожие на шмелей, кружили над луговыми цветами.

– У тебя что столбняк?

– Слушай, Васёк… Здесь же – совсем… совсем как у нас!

– Может и лучше, – лениво заметил Лубенчиков, – Как ты думаешь, долго этот волосатый будет искать выход?

Лёгкая рябь пробежала. Будто нагретый воздух поднимался, там, откуда я вышел пару минут назад. И опять прояснилось. Сколько ни вглядывайся – ни корабля, ни нашего волосатого друга… Гладкое, ровное место – до самой реки. Если не знаешь – хрен догадаешься. Бермудский треугольник местного значения…

Когда чудес много – они становятся утомительными.

Я расслабленно опустился на травку:

– Подождём… Спешить все равно некуда.

Мы лежали и слушали «шмелей». После всех потрясений, выпавших нам за эти часы, размышлять о чём-то серьёзном не хотелось. Прошлое, будущее… Сейчас мы жили в настоящем. И мы им наслаждались.

– Лёха, спорим, что волосатик ещё полчаса будет бродить?

– Не-а… Полчаса это слишком… От силы – минут пятнадцать.

– Спорим на десятку!

– Да хоть на миллион, – лениво пробормотал я. Сомневаюсь, что где-нибудь в Галактике нам пригодятся российские рубли.

Возвращаться и помогать хоббиту отыскивать выход совершенно не хотелось. Пускай он, неандерталец, почувствует – мы земляне тоже кой-чего стоим!

Минуты пробегали. Васька рассуждал вслух. Лубенчиков уже вынашивал планы освоения здешнего мира. И первым пунктом в грандиозной программе значилось: найти местных девиц.

– Волосатый же говорил – большинство планет населено людьми! Значит, и мы не пропадём. А если найдём женщин – вообще заживём, как сыр в масле!