Он молча подошел к Фрисби и подумал, что надо иметь железные нервы или вообще ничего не понимать, чтобы сохранять такое спокойствие. Но он же понимает. В его мозгу бушуют бури: страх, ненависть, боязнь, что вот-вот он проговорится. Нет, право же, в неподвижном лице Фрисби было что-то стоическое, индейское…
Марквуд начал снимать с Фрисби датчики. Тот облегченно вздохнул, слегка развел руками, разминая затекшие плечи.
– Да, Фрисби, – как можно небрежнее спросил вдруг Марквуд, – а чего вас все-таки послали сюда, в Пайнхиллз?
– Не знаю, – машинально сказал Фрисби и тут же вздрогнул, словно его ударил электрический ток. – Я хочу сказать, что не понимаю вас, – добавил он и сам понял, что голос его звучит жалко и неубедительно. Он побледнел. Кулаки его несколько раз сжались и разжались. – Меня никто не посылал, – твердо сказал он. – Никто. Все было так, как я рассказывал дону Коломбо. Можете меня пытать.
Значит, его послали сюда. Значит, нюх не подвел мистера Коломбо. То, что произошло в баре, было инсценировкой. У Арта Фрисби есть цель. Им движет ненависть. Ненависть к Макинтайру – Валенти. Значит, те, кто его послал, тоже хотят причинить вред Валенти. Ну что ж, у этого парня хоть есть в жизни цель. Хоть негативная, но цель. А у меня нет. Ни негативной, ни позитивной. Он не боится, а я боюсь. Боюсь всего. Я и пошел-то сюда только из-за страха. Из-за страха остаться без работы и быть вышвырнутым из привычного ОП в джунгли. Мэрфи и его хозяин не ошиблись во мне. Именно такие мучающиеся трусы и служат хозяину лучше всех.
Его мысли прервал голос машины: «Я бы сообщила о результатах дону Коломбо. Мне кажется, что детектор лжи кое-чего стоит. Это может пригодиться…»
Марвин Коломбо снова подошел к знакомой уже двери и нажал на кнопку звонка.
– Кто там? – почти сразу ответила старуха.
– Мы с вами вчера беседовали…
– Ну слава те, господи, – послышался облегченный вздох, и дверь распахнулась. – А я уж боялась, что вы не придете, мистер. Деньги при вас?
– Какие деньги? – рассеяно спросил Марвин.
– Это как какие? – испуганно спросила старуха, стоя прямо перед Марвином и глядя ему в глаза. – А кто мне полсотни обещал, ежели я вспомню? – в голосе старухи появилась дребезжащая визгливость. – Я цельную ночь глаз не сомкнула – все вспоминала, чуть голова не лопнула, а у меня и так давление, а ты прикидываешься, что не знаешь, какие деньги.
Марвин потряс головой. Не может быть. Два раза подряд так не везет. Сейчас старуха исчезнет, растает, и он снова окажется за своим письменным столом и юркнет как мышь в гору документов. Но старуха не исчезала, и Марвин сказал с нежностью, которая была для него непривычна:
– Да есть же деньги, вот они. Хотите – мелкими. А хотите – одной бумажкой.
– Тогда слушай, – степенно кивнула старуха. – Вот тебе имя-то. Значит, один из них и говорит другому: «Маленькая, а тяжелая. Попробуй ее на себе волочь. Надо бы, чтобы Руфус Гровер подкинул нам по полсотни за тяжесть».
– Как вы сказали? – чуть не подпрыгнул Марвин. – Руфус Гровер?
– Ну а я что говорю? Руфус Гровер.
– Точно?
– А я что, придумала? Я б тогда еще вчера придумала. Всю ночь вспоминала, веришь – глаз не сомкнула, а у меня давление…
Марвин не стал ожидать лифта, а бросился вниз по лестнице, перепрыгивая сразу через три-четыре ступеньки. Это даже была не просто удача, это невозможно было себе представить. И даже дело не в том, что шпионил-то вовсе не Валенти, а сам Руфус Гровер, черт с ними с обоими. Дело в том, что теперь-то уж отец поймет, что на него можно положиться. Исчезнет из отцовских глаз то снисходительное выражение, которое всегда в них появлялось, стоило ему заговорить с сыном. Не ценил его отец, считал, видите ли, адвокатишкой, испорченным слишком легкой жизнью, способным лишь оказывать услуги. А для главы семьи, для настоящего босса нужна, мол, прежде всего твердость, жестокость, предприимчивость. Вот тебе и предприимчивость, вот тебе и правая папенькина рука. Руфус Гровер. Кто бы мог подумать…
Он не помнил, как домчался до Пайнхиллза и как ворвался в домик, в котором жил отец. Телохранитель кивнул ему, и он понял, что старик у себя. Он даже не постучал в дверь, а распахнул ее толчком. Коломбо сидел за письменным столом, обложившись бумагами. Он поднял глаза и понял, что случилось что-то важное.
– Руфус Гровер, – задыхаясь, пробормотал Марвин.
– Что Руфус Гровер?
– Старуха вспомнила. Те двое, что похитили Бернис, говорили между собой, что она маленькая, а тяжелая и что надо бы, чтобы Руфус Гровер подкинул им по полсотне.
– Она назвала имя Руфуса Гровера?
– Да. Темная, наполовину выжившая из ума старуха. Она не могла ничего придумать.
– Да, наверное… Марвин, налей мне немножко выпить. И можешь плеснуть себе.
Марвин подошел к бару, налил два стакана виски, бросил туда льда и добавил воды. Старик, видно, разволновался. Он ведь пьет только, когда что-то его очень беспокоит. Вообще-то ему нельзя. Печень. Еще, не дай бог, что-нибудь с ним случится. Нет, нет, он, конечно, не желал смерти отца, боже упаси, но вместе с тем мысль о его смерти не пугала его, не несла эмоционального заряда, а была лишь некой абстракцией.
Джо Коломбо сделал глоток, облизал губы, поставил стакан на папку с бумагами – боится, что от мокрого стакана может остаться пятно на полированном столе, подумал Марвин, – помассировал руками лицо.
– Это несколько меняет картину, – вздохнул Коломбо.
– Еще бы. А я было уж решил, что на Кальвино работает действительно Валенти.
Марвин мог бы, конечно, сказать: «Ты было уже решил», но старик не прощал, когда его тыкали носом в собственные ошибки.
– Да, похоже было, – согласился Джо Коломбо. – Значит, это Руфус Гровер.
– Да, отец, теперь уже сомневаться не приходится. Посуди сам, какая получается картина. Мы узнаем, что в нашем штабе кто-то из наших приближенных к тебе людей работает на Кальвино. Это факт.
– Это факт, – кивнул Джо Коломбо.
– К нам попадает Арт Фрисби, и от него мы узнаем, что Кальвино заботит человек, посещающий свою приятельницу дважды в месяц. Мы узнаем, что это Тэд Валенти. Это факт.
– Это факт.
– Дальше. Нам удается узнать адрес этой Бернис, причем выяснилось, что Валенти вовсе не скрывал ни Бернис, ни ее адреса. Даже предлагал познакомить с ней Руфуса Гровера. Это факт.
– Это факт, – слабым эхом отозвался Джо Коломбо.
– Я нахожу квартиру Бернис. Ее похитили. Похитили после того, как в Пайнхиллзе появился Арт Фрисби. Я решаю, что все сходится. Шпион – Тэд Валенти. Именно его имел в виду дон Кальвино в разговоре с Папочкой. А когда они узнали, что Арт Фрисби у нас, они убирают на всякий случай Бернис, которая, очевидно, была связной и что-то могла знать.
