Один из первых миров Империи. Один из центров ее нынешней силы. Место рождения Та'ах-сартара. Главная резиденция Стражей Небес и место паломничества со всей Империи. И Главный Храм Ушедших, чья вершина надменно взирала на ожерелье островов с высоты более чем тысячи двухсот метров. Это был...
- Да, это Шенарот! - раздался голос позади меня; в эмпатическом поле, которое я считал совершенно пустым, как и пляж островка, мелькнул и пропал импульс-приветствие.
Я резко развернулся на месте; под подошвами взвизгнул песок. В тени склонившегося над берегом разлапистого дерева шевельнулась сгорбившаяся фигура, чуть сдвинулась вбок, чтобы я мог лучше ее видеть.
- Вспомнил меня? - говоривший еще больше ослабил ментальный контроль, раскрываясь навстречу мне, что уже было излишним - я узнал и голос, и саму фигуру. Описав перед собой Круг Хазада, я поклонился ему.
- Артх'хдеа Мезуту'а Холл! Для меня честь встрет... - продолжение умерло у меня на губах: Глава Клана Стражей Небес Каш'шшод сумрачно смотрел на меня, а за его спиной из-под общего камуфляж-поля появились две боевых звезды в бронекостюмах высшей защиты. Подавшись назад, я ошеломленно оглянулся. Бежать было некуда: по всему пляжу гасли камуфляж-поля, на крыше лазарета держали меня в прицеле тяжелых импульсников две почти сливающихся со светлеющим небом фигуры, над скалами грозно разворачивался атмосферный перехватчик.
Шесть боевых звезд, пара теневиков - сорок килрачей и один перехватчик полностью перекрыли берег, лишив меня возможности сделать хоть что-то, не укладывающееся в их планы. Я осторожно посмотрел на Каш'шшода, стараясь не делать лишних движений: как Кедат а-нэррбэ бойцы Стражи Небес сначала реагировали на угрозу, а потом задавались вопросами.
Глава Стражей Небес тяжело поднялся, с видимыми усилиями отряхивая одежду. У его ног поползли странные узоры, словно невидимая рука рассеянно водила по песку, - силовой экран надежно защитил бы Каш'шшода, даже реши все собравшиеся устроить тут небольшую войну.
- Да, я Артх'хдеа Мезуту'а Холл! Вопрос лишь в том, кто ты? - он выпустил коготь и указал на мои руки.
Я медленно, не отрывая глаз от пронизывающего до глубин души взгляда Каш'шшода, поднял руки к лицу. "Кто я?" - что, во имя Ушедших, он хотел этим сказать?" Я посмотрел на свои руки, и вновь ощутил уже раз посетившее меня чувство чего-то неправильного. Чего не должно было быть...
- Цвет... - очень тихо подсказал Каш'шшод.
В голове у меня словно взорвалась звезда: как и бывает обычно, стоило одному лишь маленькому кусочку мозаики лечь на свое место - и вся картина обретает смысл. Я упал на колени, пронзая клыками губу, чтобы не закричать: шерсть на руках, которая всегда была кирпично-красной с темными зигзагообразными полосами, превратилась в черную. Ни клочка светлой шерсти, никаких других оттенков - я провел трясущейся ладонью по локтю, рванул рубашку на груди, взглянул на ноги. Везде шерсть была беспросветно черной, как смоль, густой, гораздо более пышной, чем раньше.
- Что... что это... - обхватив голову руками, я согнулся, едва удерживая взбунтовавшийся желудок. - Я - Х'хиар Империи, я - тушд-руал, я Тахарансья-рантья...
- Х'хиар? - еще тише, если это вообще было возможно, переспросил меня Каш'шшод. - Взгляни!
Передо мною сгустился воздух, потемнел - и я понял, что смотрю на собственное отражение. На... на...
- Х'хиар Тахарансья-рантья погиб под катакомбами Сейт-Сорра вместе со старшей дочерью Главы Клана Ищущих Свет Ло'оотишшей, - шелестом падающих листьев прозвучал голос Каш'шшод. - Кто ты - я не знаю. Пока!
Может, он добавил еще что-то - я слышал только собственный крик. Я кричал, падая на прогревшийся за день песок, падая в водоворот кружащегося вокруг меня мира, в считанное мгновение ставшего безумной копией безумного сна.
И в центре этого водоворота были мои глаза - лишенные зрачков, бездонные провалы, в которых плескалась тьма.
Точная копия зениц тех, чей Клан был проклят, истреблен до основания моими предками, а его истинное имя - предано забвению.
Мои глаза были глазами Смотрящих в Ночь.
Обжигающий лед и леденящее пламя сливаются во мне, сливаются со мною...
Рокот тысячи голосов, ставших одним...
"ОСВОБОДИТЕ МЕНЯ!!!"
Я падал на песок и чувствовал себя пылинкой, которую несет ураган.
Глава 7. Последствия.
"Зачем ты здесь?"
Когда-нибудь каждый приходит к одному и тому же вопросу. Другие вопросы, так или иначе, проистекают из него, и - иногда - кажутся даже важнее. Но все они вторичны или поверхностны. Ответь на этот вопрос - и ты сможешь ответить на все остальные, даже не задавая их. Другое дело, что понять смысл одного единственного вопроса можно только с возрастом, с опытом, с памятью о прошлых ошибках и неверных выборах. А к тому времени очень часто бывает, что ответ на любой вопрос уже ничего не изменит и ничем никому не поможет.
"Зачем ты здесь?"
Иногда бывает трудно понять, откуда и куда ведет твой путь. И ты пытаешься осознать, чего хочешь добиться и какие преграды готов сокрушить на дороге к своей цели. Или - кто ты, чем готов пожертвовать, от чего готов отказаться. Определить свое место в окружающем мире, и что этот мир может предложить тебе.
Но самое главное все же - в этом вопросе. Рано или поздно, куда бы ты ни шел, кем бы ты ни был, чего бы ни хотел - тебе придется искать на него ответ, придется остановиться и спросить самого себя: "Зачем ты здесь? В этой жизни? На этом пути?"
Вопрос предназначения. Вопрос смысла. Вопрос озарения.
И, как это обычно и бывает, Вселенная поставила меня перед ним в самый неподходящий момент.
* * * * *
Скала, угрюмо нахохлившаяся над волнами и дерзко выпроставшая каменный язык в сторону темной башни на горизонте, в другое время заставила бы меня, как минимум, остановиться и передохнуть. Сейчас же я на одном дыхании взбежал по осыпи и, изо всех сил разогнавшись, прыгнул с ее края. Воздух взвыл, засвистел в ушах, на краткий миг ощущение свободного падения захватило меня. Колышущаяся, кажущаяся живой в сумерках волна надвинулась вплотную, украсилась белыми барашками - сложив руки над головой, я почти без всплеска вошел в воду, грузным молотом ударившей меня по всему телу. Секунды три-четыре я был слишком ошеломлен стремительным переходом в объятия океана, погружаясь все глубже и глубже. На мое счастье от самого подножья скалы начинался почти километровый обрыв, и сомнительное удовольствие встречи с морским дном мне не грозило. Перевернувшись, неторопливо, но и не особо мешкая, я начал выгребать вверх, к объятиям ночи.
Впрочем, ночь на Шенарот всегда была понятием относительным.
Первая давно опустилась за горизонт, оставив о себе воспоминания лишь в тепле остывающего песка, а белая точка Второй, размазанная в небольшое пятнышко благодаря спасающему планету от жесткого излучения пылевому поясу системы, продолжала неторопливо скатываться следом. Иногда после захода обоих светил действительно наступала почти полная тьма, но такое случалось очень редко: как правило, один или два спутника успевали взойти над горизонтом. Сегодня же Три Сестры выстроились в почти правильный треугольник, и плыли по темнеющему небу вслед за Второй, отчего каждая тень превращалась в сложную мозаику оттенков, форм, а смешивающиеся с блеском звезды молочно-белые и шафрановые потоки отраженного света ежесекундно создавали невероятно прекрасные картины, игрой теней стирая привычные очертания мира вокруг и тут же созидая его заново.
