– Вы уверены? – спросила я, с опаской садясь за столик у окна.
– Кормят тут хорошо, – ответил Безотказэн, словно все остальное не имело значения.
Официантка, не переставая жевать жвачку, разложила перед нами гнутые столовые приборы. Ей было около пятидесяти, и она носила форму, которая, похоже, досталась ей в наследство от матери.
– Привет, мистер Прост, – по-свойски поздоровалась она с легким оттенком интереса. – Все путем?
– Отлично, спасибо, Лотти. Познакомься с моим новым напарником – Четверг Нонетот.
Лотти посмотрела на меня странно:
– А капитан Нонетот с вами никак не связан?
– Он был моим братом, – громко произнесла я: пусть Лотти раз и навсегда уразумеет, что я не стыжусь этого. – И он не делал того, что про него наговорили.
Официантка несколько мгновений таращила глаза, словно ей очень хотелось что-то сказать, просто духу не хватало.
– Что будете заказывать? – спросила она наконец нарочито любезным тоном.
Я поняла: она кого-то потеряла в той атаке.
– Из фирменных сегодня? – спросил Безотказэн.
– Суп «д'Оверж о фромаж», – ответила Лотти, – в паре с «ройос коминьо».
– А это как? – спросила я.
– Обжаренная и тушеная свинина с тмином, кориандром и лимоном, – ответил Безотказэн.
– Звучит замечательно.
– Пожалуйста, два фирменных и графин минералки.
Она кивнула, нацарапала заказ в блокноте и грустно улыбнулась мне, прежде чем уйти.
Безотказэн с интересом смотрел на меня. Он уже догадался, что мне довелось служить в армии. Пожалуй, только слепой бы этого не заметил.
– Вы – ветеран Крыма, да? А знаете, что приехал полковник Фелпс?
– Я вчера столкнулась с ним в салоне дирижабля. Он хотел, чтобы я присоединилась к нему на митинге.
– Пойдете?
– Шутите? Он убежден, что лучшим завершением крымской кампании будет война до победного конца, когда в живых никого не останется, а остров будет нафарширован минами и отравлен навсегда. Надеюсь, ООН сумеет вправить мозги обоим правительствам.
– Меня призвали в семьдесят восьмом, – сказал Безотказэн. – Я даже прошел подготовительные лагеря. К счастью, в том году умер царь и короновался цесаревич. У молодого императора хватало других дел, так что русские отступили. Обошлось без меня.
– Я где-то читала, что из ста тридцати лет войны воевали по-настоящему всего семь лет.
– Но уж если воевали, – добавил Безотказэн, – то воевали жестоко.
Я прищурила глаза. Он пил воду, забыв предложить мне.
– Вы женаты? Дети есть?
– Нет, – ответил Безотказэн. – У меня просто не было времени найти себе жену, хотя я в принципе не против брака. Просто ТИПА – не самое подходящее место, чтобы подыскать себе пару, да и я, если честно признаться, не слишком общителен. Но недавно я подал на конкурс на такую же должность литтектива в Огайо и прошел основной отбор. И я подумал: вот самое время обзавестись женой.
– Там хорошо платят, да и офисы отличные. Я бы сама крепко задумалась, представься мне возможность, – ответила я.
Я и правда так думала.
– Да? В самом деле? – спросил Безотказэн со слабеньким воодушевлением, тем не менее контрастировавшим с его холодноватыми манерами.
– Конечно. Новый сценарий жизни, – заикаясь, пробормотала я, лихорадочно соображая, как сменить тему. Похоже, Безотказэн меня неправильно понял. – А вы… ну… долго работаете литтективом?
Безотказэн немного подумал.
– Десять лет. Я получил в Кембридже степень по литературе девятнадцатого века и сразу же пошел в литтективы. Джим Крометти заботился обо мне с первого дня моей службы. – Он задумчиво уставился в окно. – Может, если бы я был там…
– …то вы умерли бы оба. Тот, кто шесть раз стреляет человеку в лицо, явно не посещает воскресную школу. Он убил бы вас не задумываясь. Все эти «если бы» ни к чему не приведут, поверьте, уж я-то знаю. У меня два хороших друга погибли от рук Аида. Я раз сто крутила в голове случившееся, а поняла только одно: представься мне шанс вернуться туда, все, скорее всего, закончилось бы точно так же.
Лотти принесла суп и корзиночку свежеиспеченного хлеба.
– Угощайтесь, – сказала она. – За счет заведения.
– Но… – возразила было я.
Лотти жестом попросила меня замолчать.
– Берегите дыхание, – бесстрастно сказала она. – После той атаки, когда все это дерьмо вскрылось, после первой волны смертей – вы вернулись помочь, чем сможете. Вы – вернулись. Мне это нравится.
Она повернулась и ушла.
Суп был хорош. «Ройос коминьо» еще лучше.
– Виктор сказал мне, что вы в Лондоне работали по Шекспиру, – сказал Безотказэн.
Шекспир считался самым престижным направлением в работе литтектива. К нему примыкала поэзия «озёрной школы», чуть пониже ранжировалась комедия эпохи Реставрации. Даже в самых демократичных организациях всегда сама собой выстраивается неофициальная иерархия.
– В Лондоне почти нет простора для продвижения по службе, так что после пары лет работы мне отдали Шекспира, – ответила я, отламывая кусок хлеба. – У нас в Лондоне много хлопот с бэконианцами.
Безотказэн поднял взгляд.
– А как вы оцениваете бэконианскую теорию?
– Не слишком высоко. Как и многие, я считаю, что в Шекспире есть больше, чем сам Шекспир. Но чтобы сэр Фрэнсис Бэкон прикрывался малоизвестным актером? Не верю.
– Он был опытным законоведом, – пустил Прост пробный шар. – Многие пьесы пронизаны юридической лексикой.
– Это ничего не значит, – парировала я. – Грин, Нэш и в особенности Бен Джонсон использовали юридическую фразеологию, а юристом никто из них не был. И не надо мне говорить о так называемых шифрах.
– Ну, за это не беспокойтесь, – ответил Безотказэн. – Не стану. Я тоже не бэконианец. Он этого не писал.
– А вы-то почему так уверены?
– Если вы читали его «De Augmentis Scientarium», то знаете, что Бэкон подверг популярную драму суровой критике. Более того, когда труппа Шекспира обратилась к королю за дозволением создать театр, их перенаправили к костюмеру. Угадайте, кто громче всех протестовал против нового театра?
– Фрэнсис Бэкон? – спросила я.
– Точно! Кто бы ни писал эти пьесы, это не Бэкон. В свое время я сам сформулировал пару теорий на тему Шекспира. Вы слышали об Эдварде де Вире, семнадцатом графе Оксфордском?
– Смутно.
– Имеются указания, что, в отличие от Бэкона, он и правда умел писать, и хорошо. Минуточку…
Лотти принесла к столику телефон. Вызывали Безотказэна. Он промокнул губы салфеткой.
– Да? – Он посмотрел на меня. – Да, она здесь. Мы сейчас едем. Спасибо.
– Проблемы?
– Ваш дядя и ваша тетя… Не знаю, как и сказать, но… их похитили!
У дверей дома моей матери стояло несколько полицейских машин и автомобилей ТИПА. Собралась небольшая толпа – пялиться в сад через забор. По другую сторону забора столпились дронты и пялились на зевак, не понимая, с чего вся эта суматоха. Я показала свой бэдж дежурному офицеру.
