— Поверьте, здесь вас никто не найдет, — снова угадал разноглазый.
— Вы умеете читать мысли? — спросила Маруся.
— Нет, — пожал плечами разноглазый, — я умею это.
Он снова щелкнул пальцами и к нему подошла уже знакомая китаянка. Разноглазый взял ее руку и положил на стол. Потом сосредоточенно посмотрел на нее. Девушка вскрикнула и завыла, одернув руку, — ее запястье висело, как тряпка.
— Можешь идти, — спокойно сказал разноглазый.
Китаянка повернулась и ушла, поскуливая и придерживая одну руку другой.
— Я умею ломать! — улыбаясь, сказал разноглазый.
Маруся нервно сглотнула. Приятный собеседник, ничего не скажешь.
— Очень удобно, когда надо узнать какую-нибудь информацию, — продолжал улыбаться разноглазый. — Лучше, чем Гугль!
Теперь он направил взгляд на старинное кованое кресло и сощурился. Раздался жуткий треск, и кресло смялось в бесформенную кучу, как алюминиевая банка.
Маруся отодвинула от себя чашку. Завтракать расхотелось.
— И что же вы хотите узнать? — с дрожью в голосе спросила она.
— От вас? — удивился разноглазый. — Ничего!
— Тогда зачем же вы держите меня здесь?
— Ну, хорошо! Раз вы такая нетерпеливая…
Мужчина встал и жестом предложил следовать за ним.
— Я покажу вам кое-что…
Маруся встала из-за стола и пошла по коридору.
— Здесь ступенька… Осторожно… — предупредил китаец.
— Сейчас…
Разноглазый отодвинул занавеску на стене, за которой оказались крючки с ключами, снял один ключ и открыл дверь. Они спустились по лестнице вниз, потом он открыл другую дверь, и Маруся вошла в светлую комнату, похожую на операционную… Вернее, это и была операционная.
— Знаете, что это? — спросил разноглазый, показывая Марусе на какой-то аппарат с прозрачными трубками.
Марусе стало дурно.
— Что?
— Это аппарат для выкачивания крови.
Маруся попыталась переварить эту информацию и прийти к какому-то логичному заключению, хотя логичное заключение было всего одно…
— Я перекачаю вашу кровь себе, — доходчиво объяснил разноглазый.
— А мне чью? — по-детски растерялась Маруся.
Мужчина рассмеялся, и это было лучшим ответом на ее дурацкий вопрос. Марусю собирались выжать как лимон и выбросить. Всего-навсего. Как обычный дурацкий лимон…
— Предлагаю подняться наверх и допить кофе, — сказал разноглазый и обнял Марусю за плечи. — В Китае варят самый лучший кофе!
Почувствовать вкус кофе не получалось. Маруся почему-то стала представлять себя в виде сосуда с жидкостью, сколько там — пять литров крови? И вот туда добавляется новая жидкость, и Маруся становится еще мягче и вкуснее, чтобы потом ее засунули в эту соковыжималку и выкачали всю до последней капли…
Еще она думала о том, будут ли это делать вживую, или все-таки дадут какую-нибудь анестезию, хотя вряд ли, ведь это может испортить состав крови… Тогда Маруся стала думать о том, как произойдет умирание — будет ли это обычная потеря сознания — просто постепенно уснет и уже не проснется, или это будет болезненно и мучительно? Какой уж тут кофе.
Саламандры не было, значит, теперь она вполне себе смертная, никакого чуда не произойдет, кровь не восстановится, и она просто умрет. Как это банально.
Разноглазый сидел напротив за большим длинным столом из черного дерева и читал газету. Он вел себя так непринужденно, будто ничего особенного не происходило, впрочем, он ведь был у себя дома и для него действительно ничего особенного не происходило.
— Вам нужна именно моя кровь? — решила уточнить Маруся.
Китаец опустил газету.
— Ну да, — спокойно ответил он.
— И что, прямо вся? — не унималась Маруся. Ей хотелось оставить себе хоть какой-нибудь шанс.
— Нет, пока только часть, — сказал разноглазый.
Маруся вздохнула с облегчением.
— Но того, что останется, будет недостаточно для продолжения биологического существования, — неожиданно продолжил свою мысль китаец.
— Для какого существования?
— Для жизни, — уточнил разноглазый и отпил кофе.
— То есть я все равно умру?
— Перестань зацикливаться на этом. Это всего лишь смерть. Что ты знаешь о ней?
— Что я знаю о смерти? Я знаю, что тогда меня больше не будет…
— Всего лишь твоей физической оболочки.
— Вы что, мне про душу сейчас будете рассказывать?
— А ты не веришь в существование души?
— Да на здоровье, пусть существует! Мне как-то пофиг. Мне гораздо важнее, чтобы оставалась жива моя физическая оболочка.
— Это всего лишь кусок мяса, — с брезгливым пренебрежением сказал разноглазый.
— Во-первых, это мой кусок мяса, во-вторых, этот кусок мяса — я, в-третьих, мне нравится этот кусок мяса, и я хочу, чтобы он просуществовал как можно дольше…
— Он просуществует очень долго, — заверил Марусю китаец, — твое тело вместе со второй частью крови я заморожу и ты…
— Чего-чего?
— Заморожу.
— Как утку, что ли? — почему-то спросила Маруся и тут же сама удивилась, почему именно утку?
Разноглазый рассмеялся, видимо, ему тоже понравилось это сравнение.
— Ну, можно сказать и так.
— При заморозке кровь все равно испортится! — вспомнила вдруг Маруся.
— Поэтому я выкачаю из тебя всю кровь, но часть оставлю и…
— Нет, ну слушайте…
— М-м-м?
Маруся задумалась. Что-то тут не сходилось, и мозг отчаянно искал лазейку, через которую можно было бы избежать полного прекращения биологического существования…
— А что именно находится в моей крови, что вам так нужно? — спросила Маруся, переходя на более официальный тон. Как будто два ученых обсуждают какую-то глобальную межгалактическую проблему и ищут варианты ее решения.
— Некий ген, — таким же официальным тоном ответил разноглазый.
Маруся, конечно, удивилась, что в ее крови существует «некий ген», но сейчас было не до размышлений, надо было спасать свою шкуру, точнее ген.
— Ген можно синтезировать, — серьезным тоном заявила Маруся. — Не знаю, как у вас в Китае, а наши ученые…
— Этот ген нельзя синтезировать, — перебил ее разноглазый.
— Его можно выделить из одной капли… — не сдавалась Маруся.
— Это я уже пробовал, — отмахнулся разноглазый и отбросил газету.
— Значит, у вас уже была такая кровь с неким геном? — обрадовалась Маруся.
— Я пробовал на твоей, — невозмутимо ответил разноглазый. — Когда тебя привезли, ты была вся разбита.
