– Заморозим мы его, а не воспитаем. Пойду, схожу за ним.
– Сиди! – прорычал с угрозой в голосе Смородин. – Ещё десять минут.
То, что Александр не шёл так долго, начинало уже беспокоить и его самого. С тех пор, как он оставил наследника сидящим на камне, минуло не меньше получаса, и любому упрямству уже пришел бы конец. Крошечное окно почернело – стремительно обрушилась ночь, и нетрудно было представить, какой вместе с ней грянул холод. Миша нервничал, ерзая у печи, но решил точно выдержать отведённые им самим десять минут.
«Ничего. Сейчас сломается! – уговаривал он сам себя. Вот-вот наступит момент истины – минута и дверь откроется. Сдастся наследник, это уж точно! Не успею досчитать и до двадцати!»
Но прошла минута, за ней вторая, но Александр не появлялся.
Прокашлявшись в кулак, поднялся Стефан.
– Ты куда? – мрачно спросил Смородин.
– В котелок снега наберу! Котелок мы здесь нашли. Да ещё хлеб есть, зачерствел только. Воды накипятим, да дубовых листьев заварим.
Не дожидаясь разрешения, Стефан вышел и закрыл за собой дверь.
– Ваше высочество, где вы? – услышал Миша негромкий шёпот за стеной.
«Зря я так! – шевельнулось в его груди сомнение. – Заболеет ещё! Чего я этим хотел доказать? Что я тоже упрямый осёл? Нашёл, с кем тягаться! Он дурак, и я туда же!»
– Ваше высочество, великий князь Александр, где вы?!
Теперь Стефан ходил кругами вокруг барака и кричал, надрывая голос. И тогда в Мишином сердце вдруг проснулась тревога. Услышав за дверью частые шаги, он напрягся, ожидая увидеть Александра, но в барак вдруг влетел Стефан и, задыхаясь, еле выговорил заплетающимся языком:
– Украли! Князя украли!
– Что ты несёшь?! – взвился Смородин.
– Как есть украли! Довоспитывались, вырви мне глаза!
– Кто украл? Босоногие?
– Нет! Подошвы сапог подбитые! На венгерские похожи! Что ж ты, Михай, наделал?!
Глава шестая
Мир лучше войны
Снег вокруг валуна, на котором Смородин оставил Александра, сплошь был затоптан следами борьбы. Но борьба оказалась неравной, и, не дав наследнику позвать на помощь, его связали и поволокли в сторону перевала, за которым уже начиналась земля Венгрии. Это было ясно и без рассказа Прохора.
Прохор, словно ищейка, склонился над освещёнными луной отпечатками на снегу и продолжал описывать картину случившегося:
– Определённо, венгры. Двое. Подкрались сзади. Князь сопротивлялся – вот капля крови и оторванная венгерская пуговица с их распятой курицей. А дальше наследника тащили волоком.
– Что ещё? – стараясь не смотреть в глаза соратникам, спросил Миша.
– Ещё? Мало их, всего двое. Потому не рискнули напасть на нас в бараке. Один из них десятник – вот след от нагайки на снегу остался. Второй со штуцером. Опирался на приклад, когда подкрадывался. Сейчас князя допросят, узнают, что нас всего пятеро безоружных осталось, тогда и за нами вернутся с подмогой. А пневморужьё против штуцеров – всё равно, что плеть против сабель. Разве только попугать первое время. А потом разберутся, что к чему и отстреляют по одному. Жаль… только тепло нашли, но ночевать здесь нельзя. Уходить нужно, флагман Михай.
– Мальчишку не бросим! Далеко уйти они не могли. Догоним и отобьём! – решительно возразил Смородин.
– Не пойму я тебя, флагман, – хмыкнул Прохор. – То ты его на мороз выставил, а то готов голову под пули подставить?
– Сашка – засранец, конечно, ещё тот, но мы за него в ответе. Нам его доверили, и мы его не бросим.
– Да я-то что? – пожал плечами Прохор. – Странно только! То ты ему по зубам, а теперь в погоню нас посылаешь. А если там венгров с десяток? Да и помнится мне, что ты ему Марко никак простить не мог, а тут вдруг…. Я так размышляю, что самим надо спасаться. Скоро от конфедератов тут плюнуть будет некуда.
– Ты бы помолчал! – вмешался Стефан. – Флагман у нас Михай, а не ты! Или забыл, как ещё днём ему «виват» кричал? Князя бросать нельзя! Без него нам ни к нашим, ни к русским.
Не дав разгореться назревающему спору, Смородин молча подхватил пневморужьё и пошёл прочь, вдоль цепочки следов.
– Михай, ты куда? Подожди! – позвал в спину Стефан. – Ты его не слушай! Конечно, Прохор не то хотел сказать! Я знаю, это он так болтает, почём зря. Молодой ещё, мозгов с напёрсток! А бросить наследника у него и в мыслях не было. Ну чего ты молчишь? – подтолкнул в бок Прохора Стефан. – Скажи флагману, что идёшь выручать князя!
– Я никого не заставляю! – отозвался, не останавливаясь, Миша. – Это я дал слово его оберегать, а не вы. Идите, спасайтесь, куда хотите!
– Вот человек! – Стефан засеменил следом. – Да разве ж кто против? Да разве ж кто не понимает, что нельзя нам по одному? Ну чего рты раззявили? – прикрикнул он на отставших Васила с Ларионом. – Бегом догоняйте флагмана, пока я вам пинка для ускорения не дал.
Догнав Мишу, Стефан поучительно произнёс:
– Нельзя так, Михай, с людьми. Что ты всё мечешься, будто лихорадка тебя донимает. Людям ведь объяснить полагается: что ты надумал, да для чего это нужно? Помню, мой вахмистр, перед тем как из окопов нас под пули выгнать, и то обязательно разъяснительную речь говорил. Хоть и пинал после этого сапогом, зато понятно, за что!
– Некогда мне вас уговаривать! – угрюмо ответил Смородин. – Мы или вместе, или каждый по одиночке. Выбор за вами – армия или колхоз?
– Ничего не понял, чего ты сказал! Порой и вправду кажется, что разум у тебя только и способен, что диковинные слова рожать. Но сейчас ты наш флагман, и обязан, если нужно, и нам мозги вправить.
– Хорошо.
Миша остановился, дожидаясь, когда подойдут Прохор, Васил и Ларион. Затем тихо, но твёрдо приказал:
– Боцман, постройте команду.
– Дык, это мы вмиг! – бодро вытянулся в струну Стефан. – Не слыхали, что ли, что их вельможность флагман приказали? Становись по мою правую руку!
Смородин мимолётно улыбнулся небольшому противоречию миров: – по известному ему уставу, строиться положено по левую руку от начальника, но менять порядки на новый лад не было никакого желания. Он взглянул на свою команду и спокойно произнёс:
– Начну с того, что вы мне ничего не должны. Ни мне, ни князю. Возможно, я действительно для вас чужак. Вы не понимаете меня, а что-то непонятно и мне. Прохор считает, что мы должны бросить наследника и выбираться как сможем сами. Признаюсь, порой мне тоже хотелось всыпать Сашке хорошего ремня. Но одно дело дать подзатыльник, а другое – бросить в беде. Если кто-то рассуждает так как Прохор – я его не осуждаю. Возможно, кто-то рассчитывал на лёгкую прогулку под облаками и польстился на будущие награды? Бывает, переоценил себя, не рассчитал собственные силы – не виню. Спуститесь в Дубровку, найдёте лодку, переберётесь на тот берег и пробирайтесь на юг к войскам владыки. Но сделайте это сейчас. Потому что, если кто останется, я буду требовать беспрекословного подчинения! Если даже наш дирижабль уничтожен, никто не отменял наше задание – доставить князя Александра к российским кораблям. А кто этого не понял, предупреждаю сразу – уходите сейчас. Потом любое недовольное мычание, неподчинение расценю как предательство и накажу по закону военного времени. Ну так что? Никто не передумал идти со мной?
