— Мозг этот создан высшей силой, — возвестил Керн.
— Нет, Керн. Мозг этот, очевидно, прошел все стадии развития начинающего мыслить существа… еще до того, как уже в зрелом для Разума виде оно попало сюда, на местную Венеру, а может быть, и к нам на Землю в околосолнечной планетной системе.
— На Землю? — поразились слушатели.
— Что ж в этом особенного? Земля доступна для космических полетов так же, как и любое другое космическое тело. И, пожалуй, более гостеприимна, чем многие другие планеты.
— Где же их следы на Земле? — допытывался Керн.
— Обратимся к вашему Американскому материку. Вспомните о горном озере Титикака в Андах. По мнению видных геологов, оно когда-то было морским заливом, на его берегах находят морские ракушки. Но ныне оно поднялось на четыре тысячи метров над уровнем моря. Однако там сохранились остатки морского порта.
— Морского порта, командор? С какого времени?
— Очень много тысяч лет назад там существовал древний морской порт. Рядом — руины циклопических строений храма Колососава. Примечательны знаменитые Ворота Солнца с иероглифами, расшифрованными Эштоном и Познанским в тысяча девятьсот сорок девятом году.
— Это, насколько я помню, оказался древнейший на Земле календарь, вставил Вуд.
Богатырев усмехнулся.
— Да. Календарь Тиагуанако и самый древний и… самый странный.
— Да, да! — оживился Вуд. — Знаю, год там насчитывал почему-то не триста шестьдесят пять дней, а только двести девяносто. И месяцы были десять по двадцать четыре и два по двадцать пять дней.
— Неземной календарь! — воскликнул Алеша.
— А вы не помните первые данные радиолокации Венеры-2, проведенные со звездолета нашими астрономами? — спросил Богатырев.
— О, еще бы! — ответил Керн. — Период вращения Венеры-2 был определен несколько более чем в девять земных суток.
— А ведь нам удалось уточнить это, — напомнил Богатырев.
— О да! — кивнул Керн. — Девять земных суток семь часов сорок минут и сорок восемь секунд.
— Значит, помня, что в чужезвездном венерианском году двести двадцать пять земных суток, как и у нашей солнечной Венеры, сколько будет в нем местных венерианских дней?
— Двадцать четыре целых сто пятьдесят семь тысячных, — быстро сосчитал Вуд.
— Не целое число, — огорчился Богатырев. — Несносный хвостик в сто пятьдесят семь тысячных суток! Куда его девать? При составлении календаря пришлось бы вводить високосные годы. А ну-ка! Сколько местных венерианских дней будет, скажем, в двенадцати годах?
— Сейчас сосчитаю, — отозвался Вуд.
— Попробуйте, — лукаво предложил Богатырев.
— Это невероятно! — воскликнул Керн.
— Сосчитали?
— Двести девяносто! Точно! — хором ответили все звездолетчики.
— Смотрите, как удачно! Придется для Венеры считать в десяти годах по двадцать четыре дня, а в двух годах — по двадцать пять. Пожалуй, будет удобно.
— Сэр! Но ведь это же календарь Тиагуанако! — воскликнул Вуд. — Только малые циклы там вовсе из месяцы, а годы! А большой цикл — цикл високосных лет. У нас на Земле он четырехлетний.
— Как! На Земле, — почти закричал Алеша, — на древнейших руинах близ морского порта, которым пользовались несчетные тысячи лет назад, запечатлен этот местный венерианский календарь? Это что же? Жители чужезвездной Венеры так давно были на Земле? Были… и исчезли?
— Нет, почему же исчезли? — невозмутимо сказал Богатырев. — Марсиане, как мы их условно назвали, переселившись с него на чужезвездную Венеру, а потом с этой Венеры в нашу солнечную систему, на нашу гостеприимную Землю, остались на ней.
— Где же они, дети условного Марса? — спросил Вуд.
— Это просто невероятно! — воскликнул Керн. — Мне остается поблагодарить вас, сэр, что я все-таки не произошел от ненавистной и безобразной дарвиновской обезьяны.
— Утешит ли вас, Аллан, что чужезвездная марсианская обезьяна, от которой все же произошли ваши предки, была менее безобразной?
— Слабое утешение! А куда же делась чужепланетная цивилизация на Земле?
— Она исчезла, Аллан. Космические переселенцы утратили связь с материнской планетой, одичали в тяжелых, непривычных условиях иной тяжести, чужой атмосферы, превратились в первобытных охотников…
— Одичали! — воскликнул Вуд. — О, для этого нужно совсем немного поколений! Я знаю… я видел…Спохватившись, он осекся.
— Но я не видел. Я не знаю и не допускаю этого, — решительно заявил Добров.
— Видишь ли, Роман, — мягко обернулся к нему Богатырев. — Редко кто знает по имени своего прадеда. Даже в наших условиях связь поколений не так уж прочна. Что такое цивилизация? Это индустриальная база, это библиотеки, университеты, школы. Продолжающаяся цивилизация — это образование. Представь себе переселившихся инопланетных колонистов. Они не могли взять с собой заводы для восстановления машин, для изготовления топлива. Они не могли взять с собой библиотеки — сокровищницы знания. Уже во втором, третьем поколениях среди переселенцев все меньше останется образованных. Все их силы, все способности будут направлены на то, чтобы выжить.
— Да… выжить, — понимающе повторил Керн.
— Выживали не умнейшие, а сильнейшие. Ведь на Земле они весили вдвое тяжелее. В условиях иной биосферы. В условиях иной жизни, жизни первобытных охотников, которым не требовалось знание, скажем, уже известной тогда на материнской планете теории относительности. Их ум был занят иными заботами, грубел…
— Можно мне напомнить, Илья Юрьевич, — вставил Алеша, — о детях, которых воспитывали звери? На Земле известен десяток таких случаев. Не воспитанные людьми в самом раннем возрасте, эти дети уже не могли позднее стать людьми, не воспринимая даже элементарных знаний. Они становились дикими, хотя их родители были цивилизованными. В большом масштабе это могло произойти и с переселенцами.
— Да, могло, — подтвердил Богатырев. — Проржавели, исчезли привезенные когда-то машины, забыты были старинные книги, да и сама ненужная охотникам письменность. Все изменилось у переселенцев, кроме мозга, способного к восприятию знаний, но не загружeнного ими. Понадобились сотни тысяч лет, чтобы "внуки условного Марса", давно забыв о своем происхождении, снова поднялись по лестнице земной теперь цивилизации.
Алеша oсторожнo взял из рук Богатырева скульптyрy.
— Так вот почему ты так загадочно понятна… сестра людей! взволнованно сказал он.
— Да, — подтвердил Богатырев. — Сестра по солнечному племени разумных существ, появившихся в зоне жизни и расселившихся по всем околосолнечным пространствам.
