– Но почему ты пришел в наш мир в виде андроида? Этот путь выглядит каким-то очень уж окольным.
– Попытайся представить меня, Джекоб. Я не просто велик – я огромен.
Одновременно присутствовать в вашем мире может лишь часть моего разума, часть моей жизненной силы. В противном случае равновесие этого района Вселенной будет нарушено. Даже наименьшей части меня нелегко проникнуть в ваш мир. Для этого мне нужно живое существо, но человеческое дитя на эту роль не годится. Нервная система и клетки мозга просто сгорят от перенапряжения, если я попытаюсь вселить мою жизненную силу в человеческую плоть.
– А андроид оказался подходящим вместилищем?
– Да, потому что я могу перестраивать его, – сказал Он, – лепить из него, как из глины. Ты же знаешь, что плоть андроида отличается от человеческой. Я сумел переделать его нервную систему так, чтобы она смогла вместить мою жизненную энергию. Это была единственная дверь в твой мир, которую мне удалось обнаружить.
– И ты пришел к нам через андроида. Но зачем?
– Я же уже говорил тебе – чтобы помочь вам. Вы отклонились от стандартной линии развития. Раса в вашем возрасте должна уже уметь контролировать свое тело и процесс старения. Большинство рас станут бессмертными и почти неуязвимыми. Я пришел сюда присмотреть, чтобы ваше развитие проходило именно так, как следует.
– А что будет, когда ты справишься с этим делом?
– Я уйду. Ваша часть творения будет завершена. У меня не будет никаких причин здесь находиться. Художник, закончив картину, не остается рядом с ней на всю жизнь, чтобы следить, как она переносит воздействие времени и погодных условий. Я не говорю, что сравнение меня с художником абсолютно точно, но это наиболее близкая аналогия, которую я смог подобрать.
– Еще один вопрос остался открытым, – заметил я.
– Да. Дьявол, о котором мы говорили раньше. Тот андроид, который пытался причинить тебе вред.
– Да.
– Я уже объяснил тебе, – сказал Он, – что на самом деле я не Бог, как ты сперва подумал, а живое существо, подобное тебе, но во много раз превосходящее тебя по сложности, живущее на таком высоком плане бытия, которого ты никогда не достигнешь. И, как и у любого другого создания, моя личность состоит из различных черт, как хороших, так и таких, которые можно назвать отвратительными. Любая часть моей личности содержит равные части этих черт. Но на следующий день после твоего ареста "злая" часть этой крохотной грани меня, заключенная в этом теле-матке, отделилась от доброй части и вошла во второго созданного мною андроида-копию.
– Джекил и Хайд, – пробормотал я.
– Да, именно. Я прочел эту книжку еще в лаборатории. Да, этот андроид, который теперь вышел из-под моего контроля, весьма напоминает печально известного Хайда.
– И что я могу сделать? – спросил я. Я не понимал, чем я, простой смертный, могу помочь существу Его уровня. С таким же успехом человек может просить мышь, чтобы та помогла ему справиться со стадом обезумевших быков.
– Скорее всего, – сказал Он, – андроид, который пытался убить тебя, произведен тем андроидом-Хайдом, которого я создал и который три дня спустя сбежал от меня. Полагаю, андроид-Хайд нашел место – возможно, неподалеку отсюда, – где он смог спрятаться и превратиться в тело-матку, способное создавать других Хайдов. Первую же копию он послал убить тебя или, по крайней мере, напугать и настроить таким образом, чтобы ты захотел вернуться сюда и попытался убить меня. Похоже, так оно и было.
– Погоди-ка, – перебил я Его. Мне вспомнились псевдоподы, вынырнувшие из земли и поглотившие несчастного оленя. Я рассказал об увиденном, а Он ждал, пока я выскажусь, хотя наверняка прочел мои мысли и уже знал эту историю.
– Я использую подобный способ охоты, – сказал Он. – Но я не могу вытягиваться на милю с лишним. Полагаю, ты действительно обнаружил нашего Хайда.
– И что теперь?
– Я могу послать еще одну свою копию уничтожить тело-матку Хайда. Но, к несчастью, у меня ушло много времени на создание этой охотничьей сети, и потому я сумел сотворить лишь одного-единственного андроида. Не считая того Хайда, которого мы теперь ищем.
– Я пойду вместе с твоей копией, – заявил я. – Конечно, с меня пользы мало, но нас хотя бы будет двое.
– Спасибо, Джекоб.
– Мы выходим прямо сейчас? – спросил я.
– Да, сейчас.
Андроид поднялся вместе со мной по лестнице. Я подобрал свое оружие.
– А как мы убьем его? – спросил я.
– Я располагаю более надежными средствами, чем все твое оружие, Джекоб, – ответил Он. – Идем.
И мы вышли, окунувшись в холод и метель...
Наверное, я должен был ликовать. В конце концов, я ведь выяснил, что Он говорил правду. Он действительно хочет помочь человечеству, и Его приход был огромным благодеянием для нас. Я стоял у истоков революции, подобных которой мир еще не видел, – и тем не менее радости во мне было так мало, что, будь я собакой, я бы даже хвостом не вильнул. Возможно, причина в том, что Он показал мне не только новые горизонты, открывающиеся перед человечеством, но и то, что человек, в сущности, лишь крохотная частичка бытия, создание существа, которое настолько превосходит нас разумом и уровнем развития, что человеку нечего и надеяться постичь всю его глубину. Когда-нибудь человек достигнет предела своих возможностей, и ему больше некуда будет двигаться.
Само по себе это не так уж плохо, но ведь при этом человек будет знать, что в мире остается множество вещей, которые он никогда не постигнет, которые ему не удастся понять даже отчасти. Конец человечества будет не столь ужасен для человека, как сознание того, что он уходит, так и не сумев завоевать всей Вселенной.
Когда мы сели на снегоход, единственной моей эмоцией остался страх.
В конце концов, этот Хайд был так же грозен, как и благая часть Его личности. Воистину смертоносное существо...
Андроид взобрался на заднее сиденье, не потрудившись пристегнуться.
Ему-то что – Ему, с Его целительскими способностями, несчастные случаи не страшны. Он может в долю секунды заделать поврежденную артерию. Я включил магнитное поле и услышал гудение ожившего двигателя. Руль дрожал у меня в руках – или это дрожали сами руки? Я включил передачу, нажал на акселератор и повел снегоход вниз по заснеженному склону, направляясь к краю леса, который мне следовало обогнуть. Через несколько минут мы подъехали к домику, рядом с которым я тогда увидел псевдоподы матки-Хайда, охотящиеся за оленем.
Я сбросил скорость и остановил машину в пятидесяти футах от домика. Теперь, когда двигатель был выключен, я смог убедиться, что дрожат все-таки руки, а не руль.
