— Та же участь уготована медицине, — невозмутимо заметил Эйбл. — Врачи будущего научились излечивать рак.
— Конгрессмен Эйбл прав, — сказал сенатор Диксон. — Переняв научные и технологические, а также, возможно, социально-политические достижения людей будущего, все то, чего человечество добилось — или добьется — в течение ближайших пятисот лет, мы окажемся в значительно лучшем положении. Однако кому будут принадлежать новые знания? Человеку, способному поглощать информацию неважно какими средствами? Или правительствам? Или всему миру? Если последнее, то как ими станут распоряжаться? Да, господа, проблем не перечесть.
— Мне кажется, — проговорил Смит, — что все они не насущны, за исключением двух. Во-первых, нам надо каким-то образом избавиться от инопланетных чудовищ, а во-вторых, предпринять все усилия для отправки беженцев в миоцен. Вы согласны со мной, мистер президент?
— Целиком и полностью.
— Ничего, — пробурчал Оукс, — русский посол задаст вам жару.
— Откуда вы знаете о том, что я жду посла, Энди?
— Все очень просто, мистер президент. Чем дольше человек сидит на Холме,[3] тем больше он знает, в том числе — и то, что ему не положено знать.
— Понятия не имею, что ему нужно, — сказал президент. — Мы поддерживаем контакт с руководителями всех государств. Я говорил по телефону с некоторыми из них, в частности, с Менковым. Очевидно, послу поручили передать то, о чем не скажешь по телефону.
— Может быть, может быть, — хмыкнул Оукс. — Однако когда русские проявляют к чему-либо повышенный интерес, мне всегда становится не по себе.
Что-то затаилось в зарослях лещины на краю кукурузного поля — нечто живое и неуловимое, не желавшее покидать своего убежища. Сержант Гордон Кларк был уверен, что глаза его не обманывают, почему — он и сам не знал, однако пребывал в полной, или почти полной, уверенности, что так оно и есть. Возможно, в нем говорило чутье старого вояки, сотни раз проникавшего на вражескую территорию и сумевшего остаться в живых, несмотря на все опасности. Так или иначе он знал, что в орешнике кто-то прячется.
Сержант лежал на небольшом бугорке, что возвышался над полем; он не шевелился и, казалось, даже не дышал. Дуло гранатомета, установленного на трухлявом бревне, было нацелено на заросли. Должно быть, собака, сказал себе Кларк, точно, собака или ребенок; но беспокойство не ослабевало.
Чтобы остаться незамеченным, сержант соорудил себе укрытие из веток сумаха. Он слышал журчание горного ручья, что протекал сразу за полем; оттуда, где располагалась ферма, доносилось бестолковое квохтанье курицы. Других членов поисковой партии поблизости не наблюдалось. Они должны были находиться рядом, однако ничто не выдавало их присутствия. Все они были солдатами регулярной армии и знали свое дело. Они скользили по лесам как тени, не производя шума, не задевая ненароком ни куста, ни дерева.
Сержант угрюмо усмехнулся. У него отличные ребята. Он сам их обучал. Правда, капитан считает иначе, ну и пусть его. Не кто иной, как сержант Гордон Фэрфилд Кларк, вбивал в тупые солдатские головы основы воинских навыков. Солдаты, разумеется, отвечали ему ненавистью, но другого он и не ждал. Ведь из ненависти зачастую возникает уважение. А страх или уважение какая разница? В прошлом попадались такие умники, которые носились с фантазией прострелить сержанту голову. Возможностей у них было предостаточно, тем не менее дальше разговоров дело не шло. Они в конце концов соображали, что пропадут без него — конечно, не без сержанта Кларка собственной персоной, а без ненависти к нему. Для мужчины нет ничего лучше здоровой ненависти.
Интересно, что привиделось фермеру, подумал сержант. Он весь дрожал, когда рассказывал, что углядел в орешнике какую-то тварь. По его словам, она будто явилась из кошмарного сна. Да, помнится, он и впрямь весь дрожал…
Существо, которое пряталось в орешнике, вдруг выскочило наружу, так быстро, что Кларк едва успел проследить его движение, выскочило — и замерло на лужайке между зарослями лещины и кукурузным полем, Сержант стиснул зубы, кое-как совладал с приступом тошноты, повел дулом гранатомета, прицелился и хотел нажать курок. Внезапно чудовище пропало. В перекрестке прицела остались лишь кусты на краю поля. Кларк не шелохнулся, только убрал палец со спускового крючка.
Тварь не трогалась с места, это он готов был подтвердить под присягой. Она просто взяла и исчезла. Не могла же она в самом деле переместиться куда-то за долю секунды? Когда она выскользнула из зарослей, ее движения слились в серое пятно, а сейчас не было и пятна. Сержант Кларк поднял голову, затем встал на колени, вытер ладонью лицо, и с изумлением обнаружил на руке влагу: то был холодный пот.
Федор Морозов был хорошим дипломатом и порядочным человеком — ведь одно вовсе не исключает другое, — а потому готовился исполнить порученное ему дело с тяжелым сердцем. Вдобавок он неплохо знал американцев и был убежден, что у него ничего не выйдет. Да, они попадут в неловкое положение, ибо грешки, которые за ними водятся, станут очевидны всему миру; при не столь драматичных обстоятельствах он и сам ничуть не возражал бы щелкнуть Америку по носу. Но теперь ни американцам, ни кому другому не до дипломатических игр, и кто может предугадать, чем обернется его миссия?
Президент ожидал Морозова; рядом с ним, что было вполне естественно, стоял государственный секретарь. Президент был сама доброжелательность, однако, как заметил Морозов, Торнтон Уильямс выглядел озадаченным, хоть и старался этого не показать. После обмена рукопожатиями все уселись, и президент сказал:
— Мы всегда рады вам, господин посол, будь то по причине или без причины. Итак, чем мы можем служить?
— Мое правительство, — ответил Морозов, — поручило мне вступить в переговоры с вами относительно проблемы безопасности, которая затрагивает на деле всех и каждого. Разумеется, переговоры будут настолько неофициальными, насколько позволяют занимаемые нами должности. — Он сделал паузу. Американцы молчали, явно желая выслушать все до конца. — Я имею в виду инопланетянина, который сбежал из временного туннеля в Конго. Вопрос о том, нужно ли его ловить или нет, как мне кажется, не стоит. Поскольку Конго не имеет армейских или полицейских сил надлежащей численности, мое правительство предлагает направить туда экспедиционный корпус. Оно намерено также связаться по этому поводу с Великобританией и Францией, а также, вероятно, с некоторыми другими государствами.
