Итак, им удалось ворваться на корабль и одержать победу. И это несмотря на ничтожные шансы на успех. Оливер почувствовал эйфорию. Но стоило еще раз взглянуть на ситуацию, чтобы увидеть, как ничтожна одержанная ими победа. Ведь Копра по-прежнему в опасности. Так же, как и копранцы. Так же, как и сам Оливер.
Начался подъем. Колеса грузовика пробуксовывали в рыхлой грязи, не находя опоры на вязкой глине.
— Далеко еще? — прокричал Оливер сквозь шум воющего мотора.
— Еще примерно с полпути, — откликнулась Джульетта. Оливер посмотрел на часы. Они ехали уже десять минут.
Грузовик, наконец, взобрался на скользкий подъем. На вершину холма со всех сторон наползал клубящийся сизый туман. Подернутое дымкой солнце бросало тусклый свет на барханы грязи и мусора, окрашивая их в охряные цвета. Пологие холмы, словно волны вечно скованного льдом моря, ровно тянулись к горизонту. Единственное, на чем мог остановиться взгляд в этом темном океане мусора, так это на стройплощадке. Конические терриконы возвышались на ней, словно зловещие фурункулы, выпершие из окружающей земли. Решетчатый силуэт стальной башни возвышался точно над центром участка.
Оливер ощутил странную нереальность пейзажа. Все было безжизненно и голо. Ни малейшего движения, лишь бесплодная и беззвучная пустота. Земля застыла в ожидании, приготовившись к самому худшему, словно взрыв бомбы уже стал неизбежностью. Поверхность, по которой они ехали, через несколько часов перестанет существовать. Одна лишь эта мысль делала астероид нереальным, отрицала само его право на дальнейшее существование.
Быстро тускневшие солнечные лучи и поднявшийся ветер несли ощущение угрозы, словно астероид, предчувствуя катастрофу, сам двинулся навстречу гибели. Поднимающийся туман был для Оливера лишь еще одним свидетельством гнева астероида. Разверзнись под ними земля — Оливер и то не удивился бы.
Оливер понимал, что это лирика, пустые фантазии, но не мог избавиться от ощущения, что гибель этого мира уже не предотвратить.
Они добрались от корабля до стройплощадки за двадцать минут. К этому времени почти совсем стемнело. Джульетта остановила машину у края огромной шахты, и Ларкин, трясясь, сполз на землю.
— Вот, это вам может понадобиться, — Джульетта протянула ему карманный фонарик.
— Мало надежды, — сказал он. — Пульт установлен где-то здесь, но он может быть засыпан грязью. В любом случае, я не уверен, что смогу разобраться в нем.
Он уже не был уверен в себе. Разум его оцепенел под тяжестью смертельной опасности.
Джульетта завела мотор и развернула машину.
— На вашем месте я бы сразу приступила к делу, — крикнула она Ларкину. — Не теряйте ни минуты! Осталось не так уж много!
Атторней на мгновение застыл. Ужас его положения вдруг обрушился на него в полную силу. Ларкин сорвался с места и ринулся за грузовиком, размахивая фонарем.
— Не бросайте меня здесь! — завопил он истерически. — Не обрекайте меня на смерть! Как вы можете! Возьмите меня с собой! Плевать на бомбу, на Копру, вы должны мне помочь!
Грузовик ревел, выбираясь по извилистой дороге с площадки. Голос Ларкина стих. Оливер обернулся, но они уже перевалили через мусорный бархан и Ларкин скрылся из виду.
— Я не хотел бы так оставлять Ларкина, — сказал Оливер. — Это жестоко, даже по отношению к нему. Какое право мы имеем рисковать его жизнью даже ради шанса спасти астероид?
Джульетта, помолчав, спокойно ответила:
— Мы пытаемся спасти не только астероид и наши собственные дома, мы еще пытаемся спасти всех оставшихся на нем людей, всех дикарей и бродяг, разбросанных по всей Копре. Ты уже успел забыть, как он собирался отдать нас мозгососам? Он не считал нас за людей, так что же удивительного в том, что копранцы тоже не считают его за человека?
С точки зрения здравого смысла, придраться было не к чему.
Почти полностью стемнело. Слабо отсвечивал закат на горизонте, но даже его закрывали тянущиеся клочья тумана. Джульетта вела машину вслепую — вперед, через грязь, не видя ничего ни впереди, ни вокруг.
— Может, включишь фары? — предложил Оливер, — Ради всего святого, не сбейся с пути! У нас осталось совсем мало времени.
— Я не хочу зажигать фары, — ответила Джульетта. — Садятся аккумуляторы, нужно беречь энергию. Я лучше доверюсь своей интуиции, — ее улыбка была еле различима в сумерках. — Не бойся. Я здесь выросла, все пути знаю.
Но чем дольше они ехали, тем неубедительнее звучали ее слова. Спустилась плотная тьма, Оливер задыхался в плотном влажном тумане. Джульетта старалась вести грузовик прямо вперед, не обращая внимание на медленно слабеющее гудение моторов. Аккумуляторы были почти разряжены.
— Раньше мы бы сориентировались по огням деревни, но сейчас они, конечно, отключили генераторы. Все уже на борту корабля.
Оливера начало трясти. У него промокла одежда, а стены, воздвигнутые вокруг машины ночным мраком, вызывали приступы клаустрофобии.
— У нас осталось мало времени, — сказал он. — Нужно быстро найти корабль.
Он вглядывался в темноту в поисках огней, но ничего не видел. Ни звука, кроме чавканья шин и воя мотора грузовика. Туман глушил все остальные звуки.
Наконец, Джульетта включила фары, но это было бесполезно: тусклые желтые лучи упирались в белую непроницаемую стену тумана, поглощающую свет.
Следующие четверть часа Оливер боролся с паникой. В его мозгу теснились кошмарные картины: корабль, взлетающий без них, гибель на взрывающемся астероиде, среди пламени и разлетающихся скал.
В обступившем их мраке его воображение разгоралось все ярче.
Наконец, Джульетта призналась, что сбилась с пути. Теряя надежду, они прижались друг к другу, ища тепла и безопасности.
Спасла их чистая случайность. Когда они проезжали свободный от тумана участок, Оливер смотрел в верном направлении и где-то далеко слева увидел проблеск света.
— Поворачивай! — крикнул он, Только что вон там я видел огонь! Точно! Они, должно быть, включили для нас прожекторы корабля!
Джульетта мгновенно развернула машину туда, где Оливер увидел вспышку. Туман смешался с абсолютным мраком, и они начали терять последнюю надежду, и тут воздух на миг посвежел и вновь впереди загорелся свет.
На этот раз и Джульетта увидела его и направила грузовик точно на огонь.
Когда они подъехали еще ближе, до них донесся гулкий, усиленный громкоговорителями голос, пробившийся к ним сквозь рев мотора и вязкий туман:
— Джульетта! Давай сюда!
Гейлорд кричал в громкоговоритель, словно направляя мореплавателей, потерявших берег.
