Ознакомительная версия.
— Одним придурком меньше, — сказал я, отряхивая Максима и заглядывая ему в глаза. — Как ты?
— В принципе, нормально, — скорчил он гримасу от боли, — сейчас надо думать не обо мне. Как там Катя, справляется?
Мы побежали обратно к пылающему кольцу. От того, что появлялся луч, монстр просто выл. А на Катерину просто жалко было смотреть — мокрая челка совсем прилипла ко лбу, по лицу стекали капельки пота, которые она, видимо, не могла даже стереть — боялась потерять контроль над чудищем. Смотрела на него, не отрывая глаз. Держать ей его пока удавалось. Но кирчерв рвался из стороны в сторону и рычал, наверное, на всю округу. Кроме того, она же отвлеклась не ренегата, поэтому просто выбивалась из сил.
— Она совсем вымоталась, — мы с Крейцом встали в круг и подключили свою энергию. —
Как думаешь, остались у нее силы поднять это чудище? — спросил я.
— В любом случае нам нельзя его терять, — с сожалением произнес Макс, — мы ей поможем, надо только очень постараться.
— Смотри, какой ты сам вымотанный, — сказал я, но уже не обращая внимание на Максима, так как, напрягаясь, пересылал свою силу Катерине.
Было видно, что она почувствовала нашу помощь, потому что немного обмякла. Я не смотрел на нее глазами, я чувствовал ее поле и понял, что ей легче. Теперь предстояло самое главное. Я снова параллельно связался с кораблем и дал им знать, что мы, кажется, начинаем.
Я не видел никого, кроме кирчерва, но чувствовал каждого. Все были в полной готовности. Мы стали приближаться, как по команде. Так как мы поняли, что вот и наступил он — решающий момент, то у нас как будто появилось второе дыхание. И откуда только в такие минуты силы берутся? Но я понял, что наша энергия увеличилась. Даже Катерина воспряла духом. Я очень гордился ею.
Монстр не мог не понять, что мы захватили его. Он это сообразил и начал беситься от этого еще сильнее. Но мы были в таком исступлении, что его сопротивление придавало нам еще больше сил. Вот как бывает. Мы не подходили к нему слишком близко — мы оставались за. огненным кольцом. Хорошо, что Игорь сделал его как можно ближе к кирчерву. Но деревья грозились догореть. В общем, медлить больше нельзя.
Я услышал в голове голос Максима: «Поднимай!» — и Катя начала сильно напрягаться. Вот кирчерв оторвался чуть от земли. Как он завыл — у меня мурашки по спине побежали! Немного повисев в воздухе, он стал медленно, но верно подниматься вверх. Мы напрягались изо всех оставшихся сил, потому что сейчас Кате труднее всего.
Метрах в трех-пяти от поверхности земли он застыл, брыкаясь всем своим гибким телом. Я понял, что выше Катерина его поднять не сумеет, и связался с кораблем.
— Это все, — сказал я, — сможете забрать?
— Кажется, да, — ответили мне.
Я чуть глаза не закрыл от того, что вдруг появился свет. Хорошо, что сдержался. Всем было тяжело, мне даже показалось, что монстр немного дрогнул, как будто порвался один канат. Но быстро восстановил свое прежнее положение. Все понимали — опускать глаз нельзя.
А потом все-таки я зажмурился — возникла такая яркая вспышка, что вынести ее было невозможно. Когда я открыл глаза, то кирчерва уже не было. Просто не было, и все. Мы все сбежались на то место, над которым секунду назад висел монстр.
Свечение никуда не пропало.
— Вы взяли его? — спросил я у пришельцев.
— Да, спасибо. Он у нас.
— Мы все хорошо поработали, — это уже Максим говорил с ними, — я думаю, что больше никаких осложнений не возникнет.
— Вы держались молодцами, — ответили нам, — без вас мы бы не справились. Но мы не можем здесь больше задерживаться. Спасибо и прощайте. Если вдруг вам когда-нибудь нужно будет связаться с нами, то вам поможет тот горячий слиток, что остался в этом лесу. Вы его уже видели. Может, помощь какая потребуется. Вообще, мы раздобыли его на планете монстров, поэтому он может передавать видения своей планеты, но в принципе безобиден. Нам пришлось потрудиться над ним.
И свечение исчезло, мы даже не успели больше ничего сказать. Я не мог понять, зачем нам может понадобиться их помощь, да и что они могут для нас сделать — разве что еще один экспонат потерять? Но не стал делиться своими мыслями с другими.
— Не вредничай, — сказала мне Катя, — и не зарекайся.
Опять я забыл отключиться от нашей общей связи. И все слышали то, что я думал. Ну и пусть. Я совсем не скрываю, что считаю этих пришельцев растеряхами, которые осложняют другим жизнь.
Мы наконец-то смогли отдохнуть. Первым делом мы все в изнеможении плюхнулись прямо на землю. Я вспомнил, что Максим, возможно, ранен после того поединка с ренегатом. Я спросил у него, как он себя чувствует.
— Болит все тело и ноет, но это пустяки, — улыбнулся он.
— Да, Игорек потом посмотрит, — кивнул я. — Кстати, — обратился я к Квасцову, — ты уж не забудь поправить волосы Катерины, жалко такую прелесть.
И что это меня потянуло на такие комплименты? Даже сам не заметил, как выскочило слово. А оно, как известно, не воробей, поймать его нельзя. Зато Кате мое замечание явно пришлось по душе. Она широко улыбнулась, подарила мне красноречивый взгляд, но ничего не сказала.
Деревья совсем догорели, и в лесу стало опять темно. Но эта темнота не пугала нас, потому что в ней не скрывался никакой кирчерв, не было вражеских пришельцев и даже невражеских тоже.
На какую-то минуту мне показалось, что и не было ничего, только наша измотанность, тлеющие угли да разгром вокруг говорили мне о том, что все произошло на самом деле. Совсем не приснилось. Чувство гордости переполняло меня.
КАТЯ СЕВЕРОВА
Грановский сидел такой довольный — просто не описать. Хотя все мы радовались тому, что смогли успешно закинуть кирчерва на корабль и он теперь, наверное, очень далеко, бороздит просторы вселенной, как говорил герой старого фильма.
А как Дима похвалил мои волосы! Это надо где-то записать — редко от него услышишь подобное. И, я думаю, не потому, что не умеет говорить, а просто стесняется.
Оля сидела около Максима. Она так спокойно и мило улыбалась, так светилась каким-то внутренним светом, что выглядела сейчас просто красавицей, хотя и она, и все мы были ужасно чумазыми, в рваной одежде, кто-то еще и изранен. Макс тихо рассказывал ей, как боролся с ренегатом, а она слушала его, не отрывая своих блестящих глаз от смешного лица Крейца. Это я еще себя со стороны не видела. Уже потом, на следующее утро, я как посмотрела! Лучше бы и не делала этого. В плане смешного я переплюнула всех.
Наташа была какая-то странная, как будто чем-то озабоченная. Но мне так не хотелось сейчас думать о проблемах, и я не стала спрашивать, что ее беспокоит. Быть может, она все еще от шока не отошла? Не стоит волноваться.
Ознакомительная версия.
