«Во-первых, следует проверить реактивный двигатель, — рассуждал он. — Вдруг с его помощью удастся всплыть…»
Маленькая субмарина едва заметно дрогнула, подняв облако ила и песка. «Дип джип» подскочил на несколько метров и снова опустился. Аккумуляторы разрядятся задолго до поверхности.
«Как же не хочется этого делать, — сокрушенно подумал Брэдли. — Пара миллионов баксов — псу под хвост. То есть на дно. Но вдруг удастся вытащить «Дип джип» позже, когда все кончится. Получилось же с «Альвин»».
Брэдли протянул руку к аварийной кнопке, именуемой подводниками не иначе как «кнопкой труса», и снял с нее защитную крышку.
— «Дип джип» вызывает «Эксплорер». Придется совершить свободное всплытие; связи не будет, пока не доберусь до поверхности. Внимательно смотрите на экран сонара. Буду подниматься очень быстро. И двигатели включите — может быть, придется уступить мне дорогу.
Расчеты, подтвержденные экспериментами, утверждали, что плавучая спасательная капсула «Дип джипа» способна развивать скорость до сорока километров в час. Выпрыгнув из воды, она запросто может взлететь на палубу любого корабля, стоящего слишком близко. Или ударить по судну ниже ватерлинии и одарить его пробоиной.
— Готовы. Удачи, Джейсон.
Он нажал маленькую красную кнопку. Мигнули огоньки. Сильнейший разряд пошел к детонаторам.
Существуют инженерные системы, которые невозможно полностью протестировать. Они проверяются на деле. «Дип джип» сконструировали отлично, однако испытания спасательного механизма при давлении в четыреста атмосфер окончательно истощили бы бюджет МОМД.
Два взрывных заряда отделили плавучую спасательную капсулу от маленькой субмарины — все произошло точно по сценарию.
Но, как любил говаривать Брэдли, море всегда придумает что-нибудь еще. Оно хитрее тебя. Титановый корпус и без того испытывал максимальное напряжение. Ударная волна, пусть и не самая сильная, оказалась последней каплей.
Слишком поздно бояться или сожалеть. За долю секунды до того, как взорвалась спасательная капсула, Джейсон успел подумать: «Отличное место, чтобы умереть».
Дональд Крейг проехал в красивые металлические ворота на взятой напрокат машине. Перед ним предстали изящно подстриженные деревья, на миг возродив в памяти образ замка Конрой. Мужчина тут же прогнал воспоминания. Ему не суждено более побывать там; эта глава жизни закончилась.
Осталась печаль, и частица ее навсегда поселилась в сердце. Но Дональда не покидало чувство освобождения; еще не слишком поздно, как говорится у Мильтона в самой перевираемой из цитат, «искать свежие леса и новые пастбища». «Я пытаюсь перепрограммировать себя, — невесело подумал Дональд. — Создать новый файл…»
Парковка располагалась в нескольких метрах от элегантного особняка, выстроенного в георгианском стиле. Дональд вышел из машины и направился к парадной двери. На ней, рядом с кнопкой звонка и динамиком домофона, висела новенькая медная табличка. И хотя гость не заметил глазка видеокамеры, он был уверен, что невидимый объектив наблюдает за ним.
Надпись крупными буквами в одну строчку гласила:
ЕВА МЕРРИК, Д-Р ФИЛ. НАУК (ПСИХИАТРИЯ)
Дональд какое-то время задумчиво разглядывал ее, потом улыбнулся и протянул руку к звонку. Но дверь словно ждала его.
Она распахнулась, издав тихий щелчок. Мадам Ева осторожным и сочувственным голосом, накрепко связанным в голове Дональда с воспоминаниями о докторе Джефферджи, проговорила:
— Мистер Крейг, добро пожаловать на борт. Друзья Джейсона — мои друзья.
15 апреля 2012 года, 2 часа пополуночи
Не самое удачное время для массовых телевизионных каналов — в обеих Америках еще слишком рано, а вечерние выпуски «Евроньюс» давно закончились. Однако разницы почти никакой: золотая пора этой истории миновала. Мало кого заинтересует столь безнадежно проигранная гонка.
На протяжении ста лет Береговая охрана США ежегодно проводила эту церемонию. В определенном месте на воду опускали венок. Теперешняя годовщина была особенной: она вобрала так много разбитых надежд и напрасно истраченных состояний…
«Гломар Эксплорер» развернулся по ветру, чтобы собравшиеся на носовой палубе важные гости не так мерзли под порывами ледяных северных шквалов. Но сегодняшний холод не сравнился бы с холодом той жуткой ночи сто лет назад.
На борт «Эксплорера» не поднялся ни один человек, присутствовавший при другом, далеком теперь прощальном ритуале. Многие вспоминали ту тайную церемонию, случившуюся на другом краю Земли, во времена, политые кровью, — времена, принадлежащие другой эпохе. Человечество чуть-чуть повзрослело, но ему еще предстоит долгий путь, прежде чем оно с полным правом сможет назваться цивилизованным.
Медленная мелодия Второй симфонии Элгара[42] утонула в тишине. Ни одно произведение не прозвучало бы здесь столь уместно, как это призрачное прощание с эдвардианским веком, сочиненное в те годы, когда на белфастской верфи строился «Титаник».
Взгляды собравшихся были прикованы к высокому седовласому старику. Он взял венок и бережно бросил его за борт. Затем надолго застыл, не произнося ни слова. Чувства его разделяли все находящие на продуваемой ветром палубе, но кто-то — особенно остро и болезненно. Эти люди когда-то стояли рядом с ним на борту корабля «Кнорр», когда утром первого сентября тысяча девятьсот восемьдесят пятого года на мониторе впервые возникло изображение затонувшего «Титаника». Один из них четверть века назад бросил в воду обручальное кольцо погибшей жены. На этом самом месте.
Теперь человечество, зачавшее и построившее «Титаник», навсегда его потеряло. Никому больше не суждено увидеть лежащие на дне обломки величественного корабля.
Многие наконец освободились от мании, терзавшей их всю жизнь.
44 ЭПИЛОГ: ГЛУБИНЫ ВРЕМЕНИ
Звезда под названием Солнце мало изменилась с тех далеких времен, когда люди почитали ее как божество.
Две планеты исчезли — одна по плану, вторая случайно. Кольца Сатурна утратили большую часть великолепия. Но в целом Солнечная система не особо пострадала за тот краткий период, когда в ней завелись существа, освоившие космическое пространство.
Кое-где еще оставались следы былого подъема. Марсианские океаны обмелели, превратились в группку мелководных озер, но вдоль экватора до сих пор высились пышные заросли сосен-мутантов. Леса появились, чтобы сохранить и защитить для грядущих веков старательно разработанную экологию.
Венера, называемая когда-то Новым Эдемом, вновь превратилась в былой ад. От Меркурия не осталось совсем ничего. Главный кладезь тяжелых металлов Солнечной системы попросту выработали за тысячелетия астроинженерии. Последние остатки ядра планеты, неожиданный богатейший источник магнитных монополей, использовали для постройки звездолетов-ковчегов для Флотилии Исхода.
Плутон поглотила могущественная сингулярность. Причины ее тщились понять лучшие ученые человечества, даже будучи занятыми поиском путей к новым звездам. К моменту, когда из глубин космоса к Земле направился Искатель, от той древней трагедии не осталось и следа.
Космический зонд, отправленный человечеством к ядру Галактики, пролетел десятки звезд, прежде чем его сигналы перехватили другие цивилизации. На расстоянии в несколько десятков световых лет Искатель определил происхождение примитивной машины. Теперь он следовал к родной планете встреченного им зонда. Изучив почти сотню звездных систем, Искатель многое узнал. Место, к которому он приближался сейчас, мало чем отличалось от других, обследованных им; не было причин для радостного волнения, даже если бы он умел испытывать подобные эмоции.
В спектре радиоволн царило безмолвие, не считая шипения и потрескивания космического фона. Мириады огней не озаряли ночное полушарие, как происходило на большинстве технически развитых планет. Войдя в атмосферу, Искатель не обнаружил химических признаков промышленного развития.
Он автоматически переключился в стандартный режим поиска — рассыпался по планете, разделившись на миллион компонентов. Каким-то частям не суждено было вернуться, от них требовалось лишь собрать и отослать информацию. Ничего страшного; Искателю не составит труда заменить пропавшие части, создав новые. Лишь главная составляющая, ядро, было незаменимо. Но и у него существовали запасные копии, безопасно сохраненные в нужных проекциях на все три измерения обычного пространства.
Земля успела совершить несколько оборотов вокруг Солнца, когда Искатель собрал все доступные сведения о покинутой планете. Информации оказалось сравнительно немного; за долгие тысячелетия ветра и дожди стерли с лица планеты построенные людьми города, а неторопливые жернова тектонических плит изменили очертания суши и морей. Континенты стали океанами, дно морей превратилось в равнины, а равнины сморщились и стали горами…
