Ознакомительная версия.
Самохин потянул дверь веранды. Та скрипнула, отворяясь.
— Давай, входи, — прошептал Морозов.
Внутренняя дверь тоже была незаперта. Владислав медленно вошел в комнату. У него было очень неприятное предчувствие… чрезвычайно тягостное. Если бы он увидел, что домик набит людьми в форме, то не испытал бы ни малейшего удивления.
Но в комнате был только сухощавый лысоватый старик, сидевший на продавленном «дачном» диване. В углу тихо бормотал телевизор, но старик не смотрел на экран — он перебирал какие-то мятые бумаги.
— Здравствуйте, — Самохин попытался придать лицу строгое, официальное выражение. — Аркадий Львович Зальцман, если я не ошибаюсь?
Старик посмотрел на него — очень спокойно. Сказал:
— «Здравствуйте» — хорошее начало. Но это ведь только начало, верно?
Владислав почувствовал себя неуютно. Но возникший рядом Морозов прибавил ему уверенности.
— Аркадий Львович? — повторил он.
— Полагаю, вы знаете, кто я, — ответил старик.
— Мы из органов, — вступил в разговор Геннадий. Сделал легкое движение, словно собираясь достать из кармана несуществующее удостоверение. — Мы искали вас по поводу взрыва в вашей квартире.
Старик улыбнулся.
— Какая доблестная у нас милиция… Я хотел бы все же взглянуть на ваши документы.
— Ваш брат находится здесь? — словно не слыша его, спросил Морозов.
— Вам должно быть известно, что у меня нет брата.
Наступила тягостная пауза. Самохин сделал несколько шагов к старику.
— А вы должны понимать, о ком мы говорим.
— Ищите… — старик развел руками. — Комната одна, много времени это у вас не займет.
— Он наверняка ушел, — сказал из-за спины Геннадий. — Ладно, хватит тянуть.
Самохину показалось, что его начальник тоже нервничает. Словно на них обоих наползала чья-то тень… такая огромная и холодная, что не было даже сил поднять глаза и посмотреть в небо…
— Вам придется ответить, — сказал он старику. Тот покачал головой, бережно откладывая бумаги.
— К сожалению, я не смогу этого сделать… даже если вы заставите меня мечтать об ответе. Я не знаю, где тот, о ком вы спрашиваете.
— Гена, — Самохин сделал еще шаг к старику, — он, наверное, и впрямь ничего не знает. А у нас нет времени.
Как ни странно, но Морозов даже не отреагировал на то, что он назвал его имя.
— Поставь банку на стол, — негромко велел он. — И открой ее, там лежит нож.
Старик почти равнодушно смотрел на то, как Самохин, повернувшись к нему вполоборота, открывает маринад.
— Очень интересно, — сказал он наконец. — Вы собираетесь заставить меня есть грибы? Вероятно, у них будет очень своеобразный вкус.
Самохина продрала дрожь.
— А ты смелый, дед, — сказал он.
— Я уже свое отбоялся, внучек.
Карамазов секунду помедлил у крыльца. Он предпочел бы обойти дом и хотя бы бегло обследовать участок… но из дачи доносился легкий шум. Вынув пистолет, он торопливо миновал веранду и распахнул дверь.
Картина, открывшаяся его взгляду, напоминала сцену из дешевого триллера. Двое мужчин, одному он дал лет сорок, другому, пожалуй, даже чуть больше, прижали к дивану слабо сопротивляющегося старика. Тот, что помоложе, достав из кармана пальто пенициллиновый пузырек с мутной жидкостью, открывал его, стараясь держать подальше от себя. Илье потребовалось несколько секунд, чтобы оценить намерения конкурентов и смысл стоявшей на столе банки с грибами.
— Ботулический токсин? — поинтересовался он.
Мужчины шарахнулись от старика так, словно их разметало взрывом. Пузырек покатился по полу прямо к ногам Карамазова. Старик, приподнявшись на локтях, непонимающе смотрел на Илью.
— Кто из вас главный? — глядя на мужчин спросил Карамазов. В глазах того, что постарше, мелькнул ужас, смешанный с пониманием.
— Я! — выпалил он.
Илья ухмыльнулся этой панической лжи, которая удивлением отразилась на лице второго бандита. Впрочем, быстрота реакции требовала некоторого поощрения.
Он выстрелил дважды, и пальто более тупого из подельников вспухло на груди, словно прорванное изнутри… что было прямо противоположно истине. Илья проследил, как тот заваливается на спину, и перевел ствол на оставшегося в живых конкурента.
— Как звать-то? — полюбопытствовал он.
Мужчина глотал ртом воздух, не в силах ответить.
— Ладно, это мелочь, — решил Карамазов. — На кого работаешь, падла?
Тот все еще не мог говорить. Пуля, ударившая в пол у его ног, однако произвела некоторый эффект.
— Ро… Романов…
— Владимир Павлович? — уточнил Илья с легкой заинтересованностью. Мужчина торопливо закивал. — Забавно… забавно.
Он отошел к стене — так, чтобы видеть через окно пространство перед домом.
— Что вам приказали?
Кажется, у конкурента возникла легкая надежда.
— Устранить… пятерых близнецов…
ПЯТЕРЫХ?
— Почему ты так боишься слова убить? — полюбопытствовал Илья. — Суть-то не меняется… Имена!
— Зальцман… — мужчина покосился на старика, так и застывшего на диване. — Корсаков… Шедченко, Корнилова, Заров…
— Для чего ему это нужно?
— Не знаю… он только посредник.
— Угу. А ты не забыл назвать шестое имя?
Мужчина замотал головой так энергично, словно собирался открутить ее с плеч. Впрочем, невелика была бы потеря…
— Где брат старика?
— Уехал… так он сказал! — мужчина вновь посмотрел на молчаливого участника их беседы.
— Значит, ботулический токсин… старички нажрались грибов, и… — Илья поддел ногой пузырек. — «А почему у тещи синяки? Не хотели грибы есть, стерва…»
Мужчина угодливо захихикал.
— У тебя есть некоторый выбор, — сказал Илья. — Ты можешь поднять этот пузырек, и сожрать все его содержимое…
— Нет! — выкрикнул мужчина.
Илья пожал плечами.
— Ты выбрал.
Три пули вошли в грудь бывшего юриста, и Владислав Самохин, добрый отец двоих детей и ласковый дедушка трехлетней внучки, довольный собой и жизнью убийца-любитель, отлетел к стене. Он еще видел того, кто принес ему смерть — человека с холодными голубыми глазами и красивым, хоть и грубым лицом. Видел сквозь боль и сгустившуюся тьму, и почему-то в последний миг ему показалось, что эта тьма видна не только ему.
— Передай ей привет, — сказал Илья, отворачиваясь от трупа.
Старик молчал, глядя на него.
— Где твой брат? — беззлобно спросил Карамазов.
— Я действительно не знаю, — ответил старик. — Он уехал рано утром, сразу после завтрака. В Москву, вероятно. Полагаю, мне не следует особо радоваться смерти этих негодяев?
Ознакомительная версия.
