— Завтра, сэр Дракон. Посмотри на этот экран.
На экране двор Литмундского монастыря. Ясно без слов.
— Сообщи Лире. У неё половина людей в замке Блудвилов.
— Уже.
Вечером у Лиры была истерика. Сначала она послала гонца в замок Блудвилов, отдала необходимые приказы лейтенанту, потом заперла дверь в кабинет и спальню, не заметив Сэма, упала на кровать и забилась в рыданиях. Сэм неумело утешает.
— Я ничего не успела, я не знаю, что делать (рыдания). Завтра (рыдания). Опять будут убивать! Я не могу, я не хочу… (неразборчиво).
— Не плачь, пожалуйста не плачь, — лопочет напуганный Сэм.
— Сэмик, уходи отсюда! Как можно дальше. Тебе Тит всё объяснит. Только сегодня же уходи, Сэмик, миленький… Завтра сюда церкачи придут. Коша знал бы, что делать, а я не знаю. Уходи, Сэмик!
Вырываю у Тита рацию и давлю на кнопку вызова. Никто не замечает. Начинаю сигналить азбукой Морзе. Три коротких, три длинных, три коротких. Даю приказ булыжнику-передатчику ползти к краю стола. Секунд через десять раздаётся грохот. Сэм выбегает из спальни и хватает со стола рацию.
— Сэм, дай рацию Лире.
Топот ног, голос Сэма:
— Лира, это…
— Не плачь, моя золотая.
— КОША!!!
Потом тишина.
— Коша, я к тебе всегда хорошо относилась, я тебе ничего плохого не делала. Скажи мне правду, пожалуйста, ты мёртвый или живой? Я всё-всё для тебя сделаю, только мне знать надо.
Вот это оборот! Что же ей сказать такое, чтоб сразу поверила?
— Рыжая ты, а не золотая! Всё настроение испортила. Если у меня уши покороче стали и нескольких зубов не хватает, это ещё не повод обзываться. Хочешь, слово Дракона дам?
— Нет, не хочу! Пусть всё, как есть! Ты только не исчезай!
— Тогда слушай. Продержись завтра до вечера. Вечером я прилечу и всё устрою. Раньше никак не смогу. Держи себя с церкачами так, будто они маленькие, непослушные дети. А ты — их мама. Только особенно не выпендривайся. Твоя задача — протянуть время до вечера, а не лезть на рожон. Поняла, моя хорошая, только до вечера. Да, я пошлю к тебе ёжиков. Они вроде булыжников-телепередатчиков, только бегают быстрее. Ты не удивляйся, если под ногами крутиться будут. А сейчас ложись спать. Утром я остальное расскажу. Сэм!
— Я тут.
— Проследи, чтоб Лиру до утра никто не беспокоил.
Утром, ни свет, ни заря, меня будит Тит.
— Поговори с Лирой. Она боится, что ты ей вчера приснился.
Беру рацию.
— Коша, это ты?
— Лира, ты знаешь, что нельзя драконов будить в такую рань? Любой дракон, которого разбудили раньше времени, становится свирепым, кровожадным, и питается исключительно сопливыми девчонками. Особенно рыжими.
— Я только хотела убедиться, что ты настоящий. Прилетай скорей. Я тебе бочку картошки отварю, — отключилась.
Удивлённо смотрю на рацию, потом на Тита.
— Это она проверяла, живой ты, или с того света, — говорит Тит. — Призраки в это время не спят.
Потягиваясь, иду в инженерную базу. План созрел ещё вчера. Отдаю приказ оснастить салон вертолёта подвесными койками в четыре этажа на сорок восемь мест. Тесновато, но потерпят. Под брюхом смонтировать раму с баллонами. Управление вентилями вывести в кабину. Потом смотрю, как идёт производство ёжиков. Ёжики — моё секретное оружие. Укус ёжика будет вызывать сон и лёгкую амнезию — приблизительно на сутки перед укусом. Кроме того, ёжик сможет выпустить облако газа, вызывающего тот же эффект. Правда, весь газ выпускается за один раз. И, наконец, ёжики снабжены самоликвидатором — зарядом взрывчатки, достаточным, чтобы уничтожить всадника. Забираю первую партию — двадцать штук — и иду в химический цех. Противоядие от сонного газа, прозрачная жидкость, как и было заказано, упакована в маленькие пластиковые капсулы. Берёшь в рот, надкусываешь, и целые сутки газ не страшен. Беру одну капсулу, испытываю на себе. Горечь страшная! И рот жжёт. Смесь хинина с перцем.
— Главный компьютер, на связь!
— Главный компьютер слушает.
— Ты знаешь, какой вкус у твоей отравы?!
— Должен быть горький. Угол между активным радикалом и атомом углерода составляет…
— Я тебе покажу угол! Я из тебя самого пассивного радикала сделаю! Можешь изменить вкус?
— Нет.
— Засранец! Конец связи.
Придётся терпеть. Аля гер ком аля гер. Как же доставить капсулы Лире? Придумал, пусть ёжики несут. Во рту. Объясняю задачу главному компьютеру. Тот берёт управление ёжиками на себя. Ёжики разбирают капсулы и семенят за мной на балкон. Загружаю их в подъёмник и опускаю вниз. Потом спешу в экранный зал смотреть гонки ежей по пересечённой местности. Чёрт, надо было в них ещё говорилку вставить. Вызываю компьютер и даю задание доработать вторую партию.
В экранном зале Тит наблюдает за сборами церкачей. Видимо, в монастырь прибыло подкрепление из других мест. Первый отряд в 450 всадников строится и выезжает за ворота. В монастыре остаётся человек 500, занятых сборкой осадных машин из заранее приготовленных деталей. Вызываю компьютер инженерной базы и заказываю партию ёжиков с одноразовыми огнемётами. Тит сообщает новости Лире. Потом я рассказываю ей о ёжиках. Лира, впервые за все дни, проведённые в замке, радостная, строит солдат и объявляет, что на них идут церкачи. Только не знают, воевать, или сразу сдаваться. Церкачей немного — всего полтысячи. Эта новость вызывает в рядах лёгкое оживление. Лира поднимает руку, шум смолкает. Отдаёт приказ лейтенанту выставить наблюдателей на главной башне, распределить участки обороны, проверить оружие и распускает строй.
Часа через два к Лире прибегает обалделый связной, и сообщает, что стадо ёжиков пасётся у подъёмного моста.
— Впусти их немедленно, — командует Лира, выходя на крыльцо. — Это мои друзья.
Ёжики деловито спешат к ней и складывают капсулы в кучку. Разгрузившись, все, кроме трёх, убегают из замка. Лира пересчитывает капсулы, подзывает лейтенанта. Тот отбирает девятнадцать человек. Лира раздаёт капсулы, объясняет, что с ними делать. Потом кладёт одну себе в рот, надкусывает. Глаза у неё лезут на лоб, она машет руками и бежит к колодцу. Через пять минут, выпив полведра, со слезами на глазах возвращается к строю.
— Отставить разговоры! — без всякой необходимости командует лейтенант. — Тяжело в лечении, легко в раю!
— Бочонок вина! — сипло командует Лира. — Быстро!
Дело пошло. Лира отмеряет в кружку черпак, разрезает над ней капсулу ножом, и очередная жертва выпивает.
— Ну как? — спрашивают из очереди.
— Ты никогда голой задницей на горячую плиту не садился? Так вот, это — ещё хуже! — гордо отвечает выпивший.
