Кар Комак стоял у орудия, из которого вел огонь, и, застыв с широко раскрытыми глазами, уставился на страшных атакующих зеленых воинов. Карторис увидел его в таком положении и почувствовал острую жалость, что после всего пережитого вместе, этот человек, показавший себя как доблестный воин, в трудный час стал таким же бесхарактерным, как Иав и Тарно.
– Кар Комак, старина! Возьми себя в руки! Вспомни дни славы мореходов Лотара! – воскликнул он. – В бой, старина! Сражайся, как никто другой до тебя не сражался! Все, что нам остается, – умереть, сражаясь!
Кар Комак повернулся к принцу Гелиума со зловещей улыбкой на губах.
– Зачем нам сражаться? – спросил он. – Да еще против таких ужасных существ! Есть другой способ – лучше, чем твой! Посмотри! – и он указал на трап, ведущий на корабль.
Толпа зеленых воинов достигла палубы, когда Карторис посмотрел в том направлении, куда указывал Кар Комак из Лотара. Картина, представшая перед его взором, наполнила его сердце радостью и облегчением. Тувия из Птарса могла быть спасена. Он увидел бесконечный поток гигантских и ужасно мрачных стрелков двара, храбро сражавшихся мужчин, готовых немедленно вступить в бой.
Зеленые воины приостановились от удивления, но только на минуту, затем они бросились вперед навстречу своим врагам.
Поток стрелков остановил их движение. Через минуту на палубе лежали лишь мертвые зеленые воины, а стрелки Комака прыгали с борта судна в погоню за зелеными воинами.
Воин за воином выскакивали из недр корабля, чтобы обрушиться на несчастных зеленых воинов. Кулан Тит и остальные воины из Каола стояли с широко раскрытыми глазами и безмолвно от удивления, когда увидели толпу этих страшных свирепых воинов, появляющихся с трапа маленького корабля, на котором не могло расположиться больше пятидесяти человек.
Наконец зеленые воины не могли больше противостоять бешеной атаке превосходящих сил. Сначала медленно они начали отступать по ярко-оранжевой равнине. Стрелки преследовали их. Кар Комак, стоявший на палубе, дрожал от волнения.
Что есть силы он издавал яростный военный клич забытых дней. Он вдохновлял своих сражающихся воинов, и когда они стали все дальше и дальше уходить от корабля, он больше не мог оставаться вне битвы.
Соскочив с борта корабля на землю, он присоединился к последним стрелкам в погоне за бегущей зеленой ордой.
За низким мысом, который когда-то был островом, исчезли на западе зеленые люди. Их вплотную преследовала армия стрелков прошедших дней, и среди них Карторис и Тувия видели могучую фигуру Кар Комака, размахивающего коротким мечом воина Торказа, которым он был вооружен.
Когда последний из них исчез за мысом, Карторис обратился к Тувии:
– Они преподали мне хороший урок, эти исчезнувшие стрелки Лотара, – сказал он. – Закончив свое дело, они исчезли, чтобы не мешать своему хозяину своим присутствием. Кулан Тит и его воины могут защитить тебя. Мои поступки являются доказательством моей честности. До свидания. – И он встал на колени и поднес край ее одежды к своим губам.
Девушка положила руку на густые черные волосы склоненной перед ней головы. Она мягко спросила:
– Куда ты, Карторис?
– За Кар Комаком, стрелком, – ответил он. – В сражениях я забудусь.
Девушка закрыла лицо руками, как бы стараясь закрыть от своего взгляда сильный соблазн.
– Да простят меня мои предки, – воскликнула она, – если скажу то, что не должна говорить, но я не могу видеть, как ты жертвуешь всем ради меня, Карторис, принц Гелиума! Останься, мой вождь! Останься – я люблю тебя!
Шум позади заставил их обернуться, и в двух шагах от того места, где они стояли, они увидели Кулан Тита, джеддака Каола.
Некоторое время все молчали, затем Кулан Тит откашлялся.
– Я не мог не слышать всего, – сказал он. – Я не настолько глуп, чтобы оставаться слепым к любви, которая существует между вами. Не осталась незамеченной мной и та высокая честь, которая заставила тебя, Карторис из Гелиума, рисковать и своей жизнью ради спасения моей, хотя ты знал, что поступок этот лишит тебя возможности оставить ее для себя.
Не могу не оценить и того достоинства, которое заставило тебя молчать в ответ на слова любви принца Гелиума, Тувия, так как знаю, что услышал первое твое объяснение своих чувств этому человеку. Я не осуждаю тебя. Скорее я осудил бы тебя, если бы ты вступила в брак со мной без любви.
Я возвращаю тебе свободу, Тувия из Птарса, – воскликнул он. – И отдай ее тому, к кому приковано твое сердце, и тогда золотые ожерелья обнимут твою шею, и ты увидишь, что Кулан Тит первый поднимет свой меч в знак новой дружбы с новой принцессой Гелиума и ее супругом.
