В 1921 году я остался один, без цели, без дела, на пороге старости и решил занять оставшиеся годы восстановлением приобретенного дома. В декабре я ездил в Анкестер и познакомился с капитаном Норрисом, приятным, полным молодым человеком, который был высокого мнения о моем сыне. Он помогал мне собирать предания и планы для восстановительных работ. Сам Эксхэм Праэри не произвел на меня особого впечатления — стоящее на краю пропасти скопище древних руин, покрытых лишайниками и грачиными гнездами, башни с голыми стенами, без полов и какой-либо отделки внутри.
Но постепенно передо мной вырисовывался образ величественного здания, где жили мои предки триста лет назад. Я начал нанимать рабочих для реставрации и тут столкнулся с давним страхом и ненавистью крестьян Анкестера. Эти настроения касались как самого замка, так и всей древней семьи, и были так сильны, что передавались даже рабочим, нанятым на стороне, и они разбегались.
Сын рассказывал мне, что когда он был в Анкестере, его избегали только за то, что он — де ла Поэр. Теперь я почувствовал нечто подобное на себе и долго убеждал крестьян, что почти ничем не связан с моими предками. Даже после этого продолжали они недолюбливать меня, и собирать их легенды я мог только через Норриса. Похоже, люди не могли мне простить, — что я собираюсь восстановить ненавистный замок, который они воспринимали как логово злых духов и оборотней.
Анализируя собранные Норрисом предания и отчеты ученых, я пришел к выводу, что Эксхэм Праэри стоял на месте очень древнего храма друидической или додруидической эпохи. Мало кто сомневался, что здесь совершались самые жуткие обряды, которые, вероятно, потом влились в культ Кибелы, занесенный римлянами. По сохранившимся на подземной кладке надписям можно было прочитать: «БОЖ… ВЕЛИК… МАТЕ… ТВОРЕ…», что свидетельствовало о культе Великой Матери, следовать которому безуспешно пытались запретить римским гражданам. Как свидетельствуют раскопки, Анкестер был лагерем третьего августианского легиона. Там храм Кибелы процветал и был всегда полон почитателей, исполнявших бесчисленные обряды под руководством фригийского жреца. Легенда гласит, что крах старой религии не остановил оргии в замке, а жрецы перешли в новую веру, не изменив своего образа жизни. Тайные церемонии не прекратились и после падения римского владычества, некоторые из саксов восстановили разрушенный храм и, основав там центр некоего культа, которого боялись во всех англосакских государствах, придали ему сохранившийся доныне облик. Около 1000 года н. э. Эксхэм Праэри упоминается в летописи как замок, окруженный огромным, неогороженным, так как народ боялся туда ходить, садом, принадлежащий таинственному и могущественному монашескому ордену. Замок не был разрушен викингами, но после норманнского завоевания он, должно быть, пришел в упадок. Как бы то ни было, в 1261 году Генрих Третий даровал замок моему предку Гилберту де ла Поэру, первому барону Эксхэмскому.
До той поры репутация нашего рода была чиста, но потом что-то случилось. В летописи 1307 года упомянут один де ла Поэр, «проклятый богом», а в народных преданиях замок, построенный на месте языческого капища, стал слыть зловещим и страшным местом. Эти предания вызывали суеверный страх, усиливающийся под гнетом множества недомолвок и мрачных намеков. Они представляют моих предков порождением демонов, среди которых маркиз де Сад и Жиль де Ретц показались бы невинными детишками, и приписывают им вину за случавшиеся на протяжении нескольких поколений исчезновения людей.
Самыми отрицательными персонажами легенд были, несомненно, сами бароны и их прямые наследники. Если же какой владелец замка имел добропорядочный нрав, он неизменно умирал быстрой, необъяснимой смертью, и его сменял новый злодей. Казалось, у баронов Эксхэм был свой внутрифамильный темный культ, открытый даже не для всех членов семьи и руководимый старшим в роду. Строился он, по всей видимости, не столько на кровном родстве, сколько на общности наклонностей, ибо к нему принадлежали и люди, вошедшие в семью со стороны. Например, леди Маргарет Тревор, жене Годфри, второго сына пятого барона Эксхэма, приписывали тайные убийства детей по всей округе, и зловещие истории о женщине-демоне до сих пор рассказывают в приграничных с Уэльсом районах. Упоминается в балладах, хотя и по другому поводу, ужасная история леди Мэри де ла Поэр, вышедшей замуж за герцога Шрусфильда и вскоре после свадьбы убитой им и его матерью. Священник, которому они поведали тайную причину содеянного, благословил убийц и отпустил им грехи.
Подобные мифы, полные грубых предрассудков, меня задевали. Особенно было неприятно стойкое недоверие к моему роду. Однако я не мог не ассоциировать эти темные предания о моих предках с известным мне скандалом, касающимся моего ближайшего родственника, двоюродного брата Рандольфа Делапоэра из Карфакса, который воевал в Мексике, сблизился с неграми и стал их шаманом.
Несколько меньше меня задевали туманные сплетни о воплях и стонах в пустой, холодной долине под известняковой скалой, о запахе тлена, поднимающемся оттуда после весенних дождей, о попавшем под ногу лошади сэра Джона Клейва белом предмете и о слуге, который сошел с ума, заглянув однажды в подземелье старого замка. Это были банальные страшные сказки, а я в то время был убежденным скептиком. Сложнее было отбросить рассказы о пропавших крестьянах, хотя в средние века такое не было редкостью. Смерть могла быть расплатой за чрезмерное любопытство, а наколотые на пики головы несчастных выставлялись тут же, на древних бастионах.
Некоторые легенды-были настолько необычны, что я пожалел, что в молодости не изучал сравнительную мифологию. Например, одно поверье объясняло обильные урожаи кормовых овощей в замковых садах тем, что они служили пищей летучим мышам-оборотням, которые каждую субботу слетались туда на шабаш. Но самым невероятным было предание о крысах. Однажды грязные полчища алчных паразитов лавиной вырвались из замка, пожирая на своем пути кур, кошек, собак, поросят, овец, Их ярость утихла после того, как они загрызли и двоих крестьян. Произошло же это якобы через три месяца после упоминавшейся выше трагедии, унесшей последних обитателей замка.
Вот что было мне известно, когда я со старческим упрямством проводил реставрационные работы в доме моих предков. Ни в коем случае не стоит думать, что упомянутые ненаучные сказки определяли мое умонастроение. К тому же, меня постоянно поддерживал капитан Норрис и ученые, помогавшие мне. Через два года реставрация была завершена — огромные расходы полностью оправдались. Я с гордостью осматривал просторные комнаты, обитые дубовыми панелями стены, сводчатые потолки, стрельчатые окна и широкие лестницы.
