— Посиди пока, я почитаю, — сказал Владимир Яковлевич.
Щелкнул мышью, открывая документ, и вдруг странно хрюкнул.
— Это черновые записи, — смущенно пробормотал Саша, — я специально не готовился.
— Вижу, — сказал Владимир Яковлевич. — Ты красноречив, это хорошее качество. Ох, как у вас все запущено…
Владимир Яковлевич оторвал взгляд от компьютера и посмотрел на Сашу. Саша поежился. Председателю только пенсне не хватает, надеть его — вылитый товарищ Берия, вообще не отличишь.
— Я согласен с твоей оценкой, — сказал Владимир Яковлевич. — Надо было раньше обращаться, хотя бы третий отдел спасли.
— Думаю, еще не поздно, — осторожно заметил Саша. — Например, если лично вы позвоните…
Председатель отрицательно покачал головой.
— Не будем создавать прецедент, — заявил он. — Прямой звонок сверху — крайнее средство, если им злоупотреблять, возникнет привыкание, так что лучше не начинать. Сколько тебе нужно времени, чтобы
йти в курс дел в управлении?
— Э–э–э… — только и смог выдавить Саша. Входя в этот кабинет, он никак не рассчитывал на
кой поворот событий. Он не искал личной выгоды, просто хотел сделать хорошее дело, а теперь что получается? Подсидел, настучал…
Владимир Яковлевич терпеливо ждал.
— Месяца два, может, три, — сказал наконец Саша. — Я не готовился к этому, честное слово. Просто наболело.
— Верю, — кивнул Владимир Яковлевич. — Когда выйдет ближайший приказ по кадрам, не удивляйся, временно введем должность нового зама, потом, когда войдешь в курс дела, ликвидируем. Вопросы?
Саша пожал плечами. Какие тут могут быть вопросы? Чтобы их задавать, надо сначала переварить информацию.
— Тогда я задам вопрос, — сказал Владимир Яковлевич. — Что за дела у тебя в мэрии?
Пару секунд Саша колебался. Раскрывать агентов строжайше запрещено даже перед собственным прямым начальником, но, соблюдая инструкции буквально, недолго и в маразм впасть.
— Агент, — сказал Саша.
— Я уже понял, что агент, — кивнул Владимир Яковлевич. — Что за проект они затевают?
— Один гениальный ученый изобрел лекарство от рака, — сказал Саша. — Мэр инвестирует, мой агент организует предприятие.
Владимир Яковлевич удивленно приподнял брови.
— Не врешь? — спросил он.
— Никак нет, — ответил Саша.
— Как узнал об этом?
— Случайно. Честное слово, случайно. Я у этого ученого жену увел, я тогда не знал, что он гений.
Владимир Яковлевич рассмеялся.
Мы с тобой сработаемся, — заявил он. — Молодец, что пришел. И не мучайся совестью, ты все правильно сделал. Некомпетентных людей надо гнать, не считаясь с правилами, тем более с неписаными. И учти, что ты ускорил процесс на месяц–два, не больше, ты и так был основным кандидатом на место Серова. А насчет этого лекарства продолжай работать и держи меня в курсе. В шестой отдел ничего не передавай, работай сам, за это направление отвечаешь лично ты. И еще, зайди после обеда к Михалычу, выскажи соображения, кого видишь на своем месте. Все, свободен.
6
Полковник Гриднев вернулся через полчаса, вид у него был озабоченный. Увидев Чарли, он остановился и наморщил лоб, мучительно вспоминая, кто это такой сидит в коридоре на стуле для посетителей. Через секунду вспомнил, мрачно усмехнулся и стал открывать кабинет.
— Заходи, — сказал он.
Чарли сел в гостевое кресло, хозяин кабинета подошел к стенному шкафу, открыл дверцу, с сомнением посмотрел внутрь, вздохнул и закрыл. Чарли заметил, что в этом отделении шкафа стоят бутылки с алкоголем.
Полковник сел за стол, закрыл глаза и некоторое время массировал лысый череп. Судя по всему, председатель озадачил его неслабо. И вряд ли это связано с тем делом, по которому работает Чарли.
— Я ненадолго, — сказал Чарли. — Всего несколько вопросов, минут десять у вас отниму, не больше.
Гриднев рассеянно кивнул.
— Давай, спрашивай, — сказал он.
— Вы знаете, как легализовалась та анчутка? — спросил Чарли.
— Какая анчутка? — не понял Гриднев.
— Как какая? — удивился Чарли. — Перед тем как вас вызвал председатель, вы сказали «опаньки», и у вас такое лицо было…
Лицо у меня всегда глупое, — заявил Гриднев. — Не знаю я никакой анчутки. Было подозрение, но прошло.
— Почему прошло? — спросил Чарли. Гриднев как–то воровато оглянулся по сторонам,
затем перегнулся через стол и прошептал:
— Потому что это дело на личном контроле председателя.
Снова опустился в кресло и спросил, уже нормальным голосом:
— Понял?
— Понял, — ответил Чарли. — Что тут непонятного? И действительно, все абсолютно понятно. Закон–тачиться с анчуткой может любой, в том числе и лысый полковник, который запросто заходит к председателю в кабинет. Если только он не наврал, к кому пошел. Жаль, что Чарли не разглядел, какой номер высветился на АОНе. Да, впрочем, ну разглядел бы, что бы это изменило? Все и так понятно. Жалко полковника, но ничего не поделаешь, с иглы надо слезать, пока не поздно. В чем главное отличие контакта с анчуткой от привычки к героину? В том, что вены не портятся. Александр Петрович потом сам скажет спасибо, что от него анчутку отвадили.
— Все понятно, — повторил Чарли. — Разрешите идти?
Гриднев рассеянно кивнул и протянул руку, Чарли пожал ее и вышел из кабинета. Странно, та женщина показалась ему совсем не похожей на анчутку, и НЛОметр не показал близкого присутствия, только старый след. Впрочем, НЛОметр показывает черт–те что, немудрено, что они с Огурцом тогда не разобрались. Надо же, совсем рядом анчутка была!
Чарли достал мобильник и выбрал номер из адресной книги.
— Здравствуйте, Тимофей Борисович, — сказал
Чарли. — Тут такое дело, срочно нужен доступ к нашей базе. И к секретному телефону тоже желательно, но сначала к базе.
Тимофей Борисович пообещал все быстро организовать, и не обманул. Не успел Чарли дойти до лифта, как начальник перезвонил и сказал, куда идти.
Чарли поднялся на лифте на девятнадцатый этаж, немного поплутал по коридорам, нашел нужную комнату, предъявил удостоверение молчаливому прапорщику (редкий случай — сотрудник КОБ в форме ходит на службу), тот провел Чарли в миниатюрную комнатку, почти всю площадь которой занимал компьютерный стол, и закрыл за Чарли звуконепроницаемую дверь. Через пять минут Чарли кое–что понял.
