Роберт теперь и сам это видел. У него будто пелена с глаз упала, даже в жар бросило от стыда.
Хваленого умника, хозяина своей судьбы сглазила деревенская идиотка!
– Знаете, вы только жене моей не рассказывайте, – попросил он, опустив голову. – И тестю. Ну там, нервный срыв, переутомление. Только без подробностей, ладно?
– Не нужно учить меня врачебной этике. – Профессор приосанился. «Отличный казус, отличный, в самый раз для доклада в Ларнаке, 27-летний пациент Д., м-м-м, легко внушаемого типа, м-м-м…». – Ну как, мы чувствуем себя получше?
Роберт прислушался к себе и вдруг понял, что он совсем здоров. Ни головной боли, ни ёканья в сердце. Тихвинский снял с него сглаз. Вот это врач!
– Да, я в порядке.
– Все-таки полежите пока в стационаре, понаблюдайтесь, попринимайте легких транквилизаторов. Визуальное зомбирование – это не шутки. Вы еще легко отделались.
Через неделю Роберт вернулся к обычной жизни и этот постыдный майский эпизод старался не вспоминать. Неприятно было думать, что он «легко внушаемого типа».
Вот тебе и Дар. Оказывается, есть люди с даром посильнее, чем у него. И поопасней.
Охотник за чужими взглядами может и сам оказаться жертвой.
Кончился май (тьфу на него!), расцвело и увяло лето, наступила последняя осень великой империи. Цены в магазинах еще держались, но продукты исчезали один за другим. Сначала пропал кофе, потом сыр, колбаса. Чай можно было купить только краснодарский третьего сорта, и за тем выстраивалась очередь. То и дело исчезали сигареты, спиртное продавали в обмен на пустые бутылки, «по две единицы товара в одни руки». А на окраинах страны уже попахивало дымом и кровью, союз нерушимый республик свободных скрипел и лязгал, как дряхлый драндулет, готовый рассыпаться если не на ближайшем ухабе, так на следующем.
Роберт писал докторскую диссертацию на тему, которая утратила всякую актуальность. Да и сама цель, когда-то казавшаяся заманчивой (доктор наук в неполные тридцать), утратила всякий смысл. Показатели статуса и престижа изменились, а Дарновский продолжал прорубаться сквозь джунгли туда, где уже не было никакого Эльдорадо.
Он и сам это отлично понимал, но привычка и инерция – тяжкий груз. Вместе с подавляющим большинством соотечественников он пребывал в странном оцепенении, наблюдая захватывающую картину всеобщего разброда и распада.
Очнулся Роберт дождливым сентябрьским вечером, когда сидел и тупо щелкал пультом, переключая телепрограммы. Дольше чем на минуту ни на одном канале не задерживался.
На третьей кнопке шла тягомотная передача «Родное Подмосковье» – про какой-то фонд, заботящийся о здоровье и хорошей спортивной форме граждан родного Басмановского района. На экране появился председатель чудесного фонда, молодой смазливый парень, талдычил что-то косноязычное про здоровую смену. Физиономия показалась смутно знакомой. Тут и субтитр выскочил: Сергей Дронов, многократный чемпион мира. Ах да, легкоатлет. Какой-то с ним скандал был на последней олимпиаде, спортсмена этого тогда часто показывали.
Вдруг Роберта как током дернуло.
Басмановский район! Дронов!
Чемпион-председатель перерезал ленточку на церемонии открытия какого-то детского спортивного учреждения. Камера проехала по публике, дала общий план.
Бандитские рожи, изо всех сил старающиеся сохранять умильное выражение. Поодаль вереница машин, среди них большой черный джип – тот самый или точно такой же.
Роберт вскочил, принялся расхаживать по комнате.
– Ты чего? – оторвалась от «Нового мира» Инна. Но посмотрела не прямо на мужа, а немного в сторону.
Что все-таки за странная манера не глядеть на человека, когда к нему обращаешься, с внезапным раздражением подумал он, хотя, казалось бы, за шесть лет пора было привыкнуть.
– Ничего, – буркнул Роберт.
И вдруг подумал: съездить в это, как его, Лычково. Проверить, вернулась девчонка или нет. Если нет…
Он задохнулся – с ним опять начинало твориться что-то непонятное.
Если цветочница с того самого дня пропала, то Дронову этому придется кое-что объяснить. У себя в Басманове он, может, и король, но у тестя Всеволода Игнатьевича в органах осталось полно друзей, причем далеко не районного уровня.
Здесь Дарновский немножко заколебался. Что он, собственно, объяснит тестю? Да и потом, малахольная Анька наверняка давно уже вернулась к своей бабуле. На что эта дурочка красавцу-спортсмену? Ну, побаловался немного, да и отправил восвояси. На Джека-Потрошителя он не похож.
И все-таки лучше съездить. А то совесть будет неспокойна.
Кстати, заодно проверить, чей Дар сильнее. Это она в прошлый раз его врасплох взяла. Но кто предупрежден, тот вооружен. Ну, а если окажется, что ее взгляд снова его визуально прозомбировал и серая уточка превратилась в жар-птицу, метод лечения известен: на прием к профессору Тихвинскому, он в два счета вправит мозги обратно.
В первый же библиотечный день Дарновский сгонял в Лычково.
Дом с красной крышей стоял заколоченный, со слепыми ставнями.
Соседка рассказала, что Дарью Михайловну еще в июне хватил инсульт. Умерла в больнице.
– А внучка, Аня? – быстро спросил Роберт.
– Давно не появлялась. Еще с весны.
К машине он шел, бессвязно бормоча: «Тревога, тревога. Дронов, Дронов… В милицию. Нет, не в милицию. Звонить, скорее звонить…»
Но когда немного успокоился, звонить тестю передумал. Во-первых, что за спешка, через столько-то времени? Если что плохое и случилось, так не исправишь. Во-вторых, бог весть что Всеволод Игнатьевич подумает. С чего это зять так беспокоится о какой-то подмосковной девчонке? Как бывший гебешный генерал, сопоставит факты, вспомнит про майский нервный срыв… А главное, дело не такое уж мудреное, можно и без органов обойтись. Во всяком случае на этапе первичного сбора информации.
Высоко организованное мышление в два счета выстроило план действий.
Через полчаса Дарновский был уже в райцентре. Название и адрес дроновского фонда («Здоровье и спорт») в райисполкомовском отделе справок дали сразу: улица Красных коммунаров, 16.
Роберт сначала проехал, а потом и прошел пешком мимо двухэтажного офиса, очень солидного, с настоящей евроотделкой – даже в Москве таких пока было немного. Задерживаться не стал, потому что у фальшмраморного входа прохаживался качок в черном костюме и галстуке, а над дверью торчала камера видеонаблюдения. Серьезное заведение, сразу видно.
На стоянке было припарковано несколько машин, сплошь иномарки, но знакомый джип отсутствовал.
