Все совпадает. Отлично.
Наконец, Дмитрий закончил свою фотосъемку и довольный подошел к отдыхающей на скамье компании.
Они успели приступить к еде, не дожидаясь Дмитрия.
— Дайте хоть попить что ли, в горле все пересохло, — Дмитрий вернулся вдохновленный, довольный удачной съемкой.
— На, держи! Летописец ты наш, — протянул флягу Алексей, улыбаясь.
— Конечно. Если я не сфотографирую, никто за меня снимки не сделает, вас же не заставишь ничего фотографировать. Вам подавай готовые снимки разглядывать, — покачав головой, ответил Дмитрий, отрываясь от фляги.
— Человек так устроен, одни создают, другие его творением наслаждаются, — довольный жизнью высказался Алексей.
— Несправедливо как-то, — насупившись, возразил Дмитрий.
— Ну почему же. Один в обществе таскает санки, другой катается. Поэтому всегда существовали бедные, во все времена есть богатые, умные и глупые, хитрые, прямые и открытые. Все люди разные, потому, что каждому нравиться быть таким. Одному нравится быть рабочим, потому, что он любит работать, все его мысли притянуты к работе, а другой не представляет себя рабочим, его интересует результат, он хозяин. Он примерил на себя эту роль, ему она понравилась. Он в нее вжился, а так как делает убедительно, то и другие его поведение воспринимают как должное. Каждый играет свою роль в жизни, — пожал плечами Алексей.
— Хорошо, пусть я буду вашим рабом, я согласен, господин, но мне очень нравится снимать, — с иронией ответил Дмитрий.
— Ладно, шутник, есть будешь? — поинтересовался Алексей.
— Не, есть не хочу. Пить, хочу пить. Во рту все пересохло, никак не отопьюсь, — приглушенно ответил Дмитрий, облизнувшись.
— Тогда давай допивай, и нам надо идти. Времени хоть и много, но оно не бесконечно, — Алексей поднялся первым, за ним последовали девушки.
К Храму вели ступени высокой каменной лестницы. Так много, что не сосчитать. В самом верху возвышалось красивое строение, каменное, белого цвета. Высокий, величественный Храм заставлял задумываться о вечном, отгоняя прочь все суетливые случайные мысли. Строгий, лаконичный и очень красивый Храм.
Когда поднялись на выложенную необычной формы разноцветными камнями площадку, расположенную перед Храмом ощутили все его величие. От Храма исходила сильная энергетика.
Особенное место, заряженное положительной силой.
Возле Храма они увидели беседку, так и хотелось зайти, в ней посидеть. Красное дерево и кованный металл, выкрашенный черной краской, удачно сочетались друг с другом.
В противоположной стороне возвышался небольшой фонтан, он давно не действовал. Воды в нем нет, поверхность покрыта пылью, паутиной, листьями.
Когда-то здесь, перед храмом росли, видимо очень красивые цветы. Теперь их вытеснили буйные сорняки. Хотя и они тоже смотрелись гармонично. С большими шариками вверху, из них торчали интересной формы шипы.
— Никогда такой красоты еще не видела, — восторженно произнесла Ольга, буквально застыв, созерцая эту красоту.
— Давайте-ка я вас всех сфотографирую на фоне Храма, — Дмитрий построил всех перед фасадом — Карлоса, Надежду, Ольгу и Алексея и сделал пару кадров.
Затем они обошли Храм, Дмитрий сфотографировал его со всех сторон. Удивительно гармоничная архитектура, украшенная резьбой по камню.
Когда внимательно и с большим интересом изучили практически все, что можно рассмотреть снаружи, направились внутрь.
Открыв высокие узкие двери, которые оказались не запертыми вопреки ожиданиям, они с замиранием сердца шагнули внутрь.
— Интересное внутреннее состояние. Никогда так не волновалась, как сейчас. Никогда в жизни на душе еще не было так…даже не знаю, как сказать, не могу подобрать слова. Не то, чтобы тревожно, а как-то трепетно, как будто сердце хочет выпрыгнуть из груди, — сдавленным голосом произнесла Надежда.
— А я вот думаю…, - начал, было, Алексей.
— Бывает, — усмехнулся Дмитрий.
— Да нет. Я хотел сказать, что вот если бы двери Храма оказались запертыми на замок, — Алексей взглянул вопросительно на Дмитрия.
— И что? — в ответ посмотрел на него Дмитрий.
— Ну вот, стали бы мы ломать замки? Как-то неправильно, нельзя таким способом ломиться в Храм. Нельзя взламывать двери Храма, — Алексей сжал губы.
— Согласен. Это выглядело бы и некрасиво и святотатственно, — прикрыл глаза Дмитрий.
— Ты хочешь сказать, как бы мы тогда поступили? — поинтересовалась Ольга.
— Да. Именно это. Стали бы мы ломиться или ушли бы? — спросил себя Алексей.
— Сложный вопрос. Наверное, в таком случае надо бы уйти. Когда сам Бог закрыл перед тобой двери. Раз они сейчас открыты, значит, мы действуем правильно. Ничего не нарушаем, — рассуждал Дмитрий, разглядывая иконы на стенах и роспись.
— Я считаю, что мы все же люди, а не варвары и чем-то отличаемся от бездумных расхитителей, — Алексей закинул голову и увидел люстру, висящую высоко под сводом.
— Ты прав. Нам не нужны сокровища любой ценой, мы не пираты, не бандиты, не жулики, не воры, мы просто любители путешествий и приключений, — рассуждала Надежда, глядя на стены.
— Да собственно нас сюда привели не, сколько сокровища, сколько желание испытать себя, — Дмитрий посмотрел в глаза Надежде, ясные, как голубое небо.
С самого начала путешествий девушки забыли про косметику, которую прихватили с собой. Оказывается можно прекрасно обойтись без нее. Кожа сохраняется и выглядит намного лучше.
— Да и вообще вместе нам не так скучно, будем считать, что мы находимся на экскурсии, — добавила Ольга.
— Я присоединяюсь — вместе весело шагать по просторам Варды, — усмехнулся Дмитрий, не отрывая глаз от резных украшений Храма.
Храм со стороны выглядел маленьким, внутри оказался большим и просторным.
Окна продуманы и установлены так, что световая картина внутри получалась весьма эффектной и выразительной. Иконы и росписи на стенах удачно подсвечены светом из окна. Лица друг друга они видели очень интересными, свет делал их мягкими.
Храм спроектирован так, что благодаря его особой форме все звуки усиливались. Слова, произнесенные совсем негромко, отдавались эхом, звучали намного сильнее. Громко разговаривать при всем желании вряд ли получилось бы. Создавалось ощущение, что сам себя слышишь как бы со стороны.
Храм, как утюг, пригладил душу. Явно прочувствовали, как их внутренний мир меняется. Ощущение, что на душе становится ровно и гладко, мысли стали концентрироваться вокруг самого главного — их будущего и будущего планеты, ни о чем постороннем думать не хотелось.
