Это было что-то вроде отступлениия сознания перед реальностью: Мой ум отказывался признать реальность очевидного факта, несмотря на его убедительность. Прежде, чем я оказался в силах мыслить логически, прибор на столике снова включился и голос зазвучал опять:
— Проблема передачи мыслей при помощи электронного устройства решается благодаря ритмическому использованию различных энергий мозга.
Это утверждение меня обеспокоило. Я много прочел из того, что написано на эту тему, начиная с опубликованного в 1929 году доклада профессора Ханса Бергена о ритмах мозга. То, что говорил кот, совершенно не согласовывалось с гипотезой профессора.
— Разве энергетический потенциал мозга не слишком мал? — спросил я. Кроме того, твои глаза открыты, а ритмы мозга всегда нарушаются при открытых глазах, потому что центру зрения подчиняется такой большой участок коры головного мозга, что, когда этот центр активен, невозможно различить ни один мозговой ритм.
В тот момент мои слова не вызвали у меня беспокойства, но теперь я думаю, что именно ими отвлек это существо от его первоначальной цели.
— И для каких значений проводились эксперименты? — спросило оно с интересом, искренность которого чувствовалась даже в передаче аппарата.
— Энергия одной фотоэлектрической клетки достигает, точнее, не превосходит пятнадцати микровольт, в основном в активных участках мозга. Вы знаете, чему равен микровольт?
Существо кивнуло.
— Не хочу говорить вам, сколько энергии может произвести мой мозг: узнав это, вы, вероянто, испугаетесь, — сказало оно через секунду. — Но знайте, что её обеспечивает не только ум. Я совершаю учебное путешествие по Галактике. Это что-то вроде вашего высшего образования. Так вот, у нас есть определенные правила… — Существо замолчало, потом заговорило снова: — Вы только что открыли рот. Желаете что-нибудь сказать?
Я был ошеломлен и чувствовал себя идиотом. Наконец я еле слышно спросил:
— Ты сказал "по Галактике"?
— Совершенно верно.
— Н…но разве такое путешествие не занимает много лет?
Мой мозг неуверенно, словно на ощупь, пытался воспринять и осознать невероятное.
— Мое путешествие продлится тысячу ваших лет, — ответил кот.
— Ты бессмертен?
— Вовсе нет!
— Но… — тут я замолчал, не находя слов, чтобы закончить фразу, и сидел без сил и пустотой в мозгу, а существо тем временем вернулось к своему рассказу:
— Правила нашего студенческого братства требуют, чтобы каждый из нас перед тем, как покинуть планету, на которой побывал, рассказал правду о себе одному из её жителей и чтобы он увез с собой сувенир, символизирующий местную цивилизацию. Мне было бы любопытно узнать, что вы мне посоветуете взять с собой на память о Земле. Сувениром может быть что угодно, лишь бы оно позволяло с первого взгляда понять основную черту характера того вида разумных существ, о которых напоминает.
Этот вопрос вернул мне хладнокровие. Мой ум перестал без отдыха блуждать в пустоте, и я почувствовал себя заметно лучше Приняв более удобную позу, я задумчиво погладил ладонью свой подбородок. Этим я искренне надеялся показать, что я — умный человек, чье мнение имеет ценность.
Однако мой ум начинало терзать предчувствие, что задача будет невероятно сложной. Эти сложности существовали всегда, и я не мог не знать о них, но сейчас из-за того, что нужно было срочно принять решение, мне казалось, что на самом деле люди — бесконечно сложные существа. Разве кто-то из людей может назвать одно-единственное свойство своей природы и сказать: "вот главная характеристика человечества" или "вот что является воплощением человека"!
— Научный труд, произведение искусства или любой иной полезный предмет… Они входят в число возможных сувениров? — спросил я медленно.
— Все, что угодно.
Мой интерес к поставленной задаче достиг высшей точки: всем своим существом я верил в сказочное величие минуты. Мне казалось невообразимо важным, чтобы эта высшая раса, представители которой могут летать вдоль и поперек по всей Галактике, получила верное представление о земной цивилизации. Когда я наконец нашел решение, меня удивило лишь то, что мне понадобилось для этого столько времени. Но как только оно прошло мне на ум, я тут же понял, что знаю единственный ответ и другой ответ невозможен.
— Человек, — начал я, — по самой своей сути существо верящее. С незапамятных времен ему необходимо верить во что-нибудь. Когда-то, в далеком прошлом его богами были реки, бури, растения, позже боги стали невидимыми, теперь они снова приобрели материальный облик. Любая экономическая система, любые науки всегда будут прежде всего объектом культа, которому безразличны доводы разума. Другими словами, человек поклоняется им как божествам. Поэтому, — закончил я спокойно и удовлетворенно, — все, что вам нужно, это отлитая из прочного металла статуя человека, стоящего с откинутой назад головой, поднятыми к небу руками и выражением экстаза на лице, установленная на постаменте с надписью "Я верю!"
Я заметил, что кот пристально смотрит на меня.
— Очень интересно, — сказал он наконец. — Я считаю, что вы очень близко подошли к основной характеристике, но ваш ответ не совсем верен, кот встал. — А теперь я хочу, чтобы вы пошли со мной.
— Что?
— Прошу вас, одевайтесь.
Все это было сказано обычным ровным тоном. Страх, который уже много минут таился на самом дне моей души, разгорелся с новой силой.
Я сидел за рулем своей машины, а кот рядом со мной. Ночь была прохладной и бодрящей, но темной. Время от времени лунный свет на короткое мгновение вспыхивал в просвете между плывшими к горизонту облаками, и в темно-синем небе мелькали звезды. Мысль, что сидящее рядом существо спустилось на нашу Землю из вполне конкретного места — с какой-то из них, ослабила мое внутреннее напряжение, и я осмелился заговорить.
— Твой народ…он намного глубже нас проник в тайны мира?
Это звучало тускло и чересчур научно — скорее педагогический вопрос, чем жизненно важный. Я быстро добавил:
— Надеюсь, ты не видишь никакого неудобства в том, что я задам тебе несколько вопросов?
Мне снова показалось, что мои слова уходят в сторону от главной темы, и вдруг я почувствовал приступ отчаяния, осознав, что зря теряю уникальную возможность, единственную на многие века. Я мысленно проклял свое профессорское образование, из-за которого каждое мое слово было сухим как пыль.
— Эта открытка, — заговорил я снова. — Ее прислал ты?
— Да, — спокойно и четко ответил преобразователь мыслей, лежавший у кота на коленях.
