— Я не умею соблазнять, — пожала плечами Алена, — может, ты соблазнишь?
— Не думаю, что «твари» в его вкусе, — ядовито возразила Мара
— А мне он чем–то напоминает волка, и думает обо мне, сама знаешь как. Кролики в волчьем вкусе только чисто гастрономически. У тебя, по крайней мере, привораживающий наркотик есть. При твоей силе, один раз с ним поцеловаться у тебя получится точно. А потом он к тебе привыкнет.
— Неудачный план, — скривила губы докторша, — мне нет резона это делать. Глупо, становясь аутонаркоманом, жертвовать своей жизнью ради спасения своей жизни. Кроме тебя, это сделать больше некому.
— И меня нет, — возразила Алена, — я замужняя женщина! К тому же, он далеко не идиот.
Мара снисходительно посмотрела на девушку.
— Естественно. Идиот тут тоже только один, — с готовностью согласилась докторша, игнорируя «замужнюю женщину». И она красноречиво посмотрела на Алену, — рейтинги его ума и сообразительности не будут иметь значения, если ты его зацепишь.
— Это чем же я его зацеплю? Редкой красотой или хитростью? Много ли у меня общего с Фэйн? — насмешливо парировала Алена.
— Более чем, — серьезно и как–то немного удивленно ответила Мара, — Андред.
— Но, я ничего не делала, чтобы его заполучить. Он сам так захотел.
— Хм… вот так и соблазняй. Как угодно заставь его сделать то, что нужно так, чтобы он сам этого захотел.
— Но… он такой осторожный…
— Это ему не поможет. Подумай сама. С чего волкам бояться кроликов?
— Хорошо. Я попробую, — согласилась Алена, — в общем–то, и делать больше нечего. Мы теперь как вампиры. Будем сидеть без дела взаперти, потому что солнечный свет может нас убить…
— Что ж, может, теперь ты перестанешь быть кроликом, и в тебе проснется что–нибудь от вампира, — усмехнулась Мара.
— Что ты ему рассказала? — поинтересовалась Алена.
— Да собственно ничего. Потому что не знала, что расскажешь ты. Полуправду, чтобы заинтересовать и всякую чушь, чтобы потянуть время.
Способности Мары поражали. Ее чушь задержала особиста почти на час. И дала Алене время выяснить, что произошло за время ее отсутствия.
И тут она вспомнила о чем–то важном.
— Мара, может ли человек взять в плен девушку–инопланетянку?
— Это ты к чему? — не поняла пантера, — ну, фактически, сейчас я как бы в плену у этого типа. Но, не он один к этому усилия приложил.
— Да нет, — отмахнулась Алена, — я о другом. О парне из грузовика. Он мог взять в плен эту девушку?
— Нет, — уверенно покачала головой пантера, — один на один не мог. Поэтому мы с Андредом никому ничего и не говорили. Это невозможно. К тому же, даже если допустить что возможно, она еще довольно долго находилась рядом с ним, не пытаясь его убить. В машине не было ничего, что могло бы сдержать ее тело. Единственное допущение — плод. Если он отец, тогда она не могла его тронуть. Но, чтобы засунуть в нее плод… типу надо быть, по меньшей мере, инопланетянином.
— Эх, — огорчилась Алена, — и снова ничего не понятно.
— А было? — изящно подняла бровь докторша.
Алена помолчала, а потом поведала той рассказ Ярослава.
— Беременная значит… а как она выглядела?
— Понятия не имею. Но можно спросить. А что?
— Да вспомнила о той девке, что притащил Никс, — поморщилась Мара, — все еще думаешь, что у них там на лице любовь?
— Думаю, да — решительно кивнула Алена, — но, как это все связать вместе, придумать не могу.
И, вдруг, встрепенулась:
— А специалисту по тварям это можно рассказывать?
В этот момент хлопнула входная дверь.
— Как хочешь, — пожала плечами пантера, — Если хочешь, чтобы он уверился, что раненый — предатель, скажи ему о чувствах к инопланетянке, застывших у того на лице.
— Взаимных чувствах, — уточнила Алена.
— Без разницы. Хочешь — рассказывай. В общем–то, можешь рассказывать что угодно, но все это не должно касаться Андреда. На остальное мне наплевать.
Уже через несколько минут в люк чердака раздался громкий стук снизу. Стучали явно чем–то металлическим. Если этот зараза будет снова размахивать пистолетом, она все же попросит Мару его покалечить, — раздраженно думала Алена.
— Мм… дамы! Если желаете спуститься, сейчас удобное время. Посторонних сегодня уже не будет.
Дамы, молча игнорируя самопровозглашенного хозяина дома, заканчивали укладывать и убирать спальные мешки. И начинали приводить себя в относительный порядок. Но, особист не собирался оставлять их в покое:
— Я все равно сегодня никуда не уйду. Так что, спуститесь вы раньше или позже, разницы нет. Но, обед остынет.
— Ты что, умеешь готовить? — невольно, громко поинтересовалась Алена.
— Умею, — невозмутимо отозвались снизу, — но, этот из столовой.
Интересно, что же сегодня давали в столовой, — думала девушка. Ей казалось, что она не была там уже сто лет. И ей очень захотелось прикоснуться к чему–то такому привычному, буднично–безопасному и приятному из прошлого. Хотя бы это увидеть. Мара уже убрала шкаф и Алена резко откинула крышку люка, держась руками за его край. И почти наполовину высунулась вниз. И, неожиданно, в упор встретилась взглядом со стоящим на лестнице специалистом по тварям. Если бы он среагировал медленней и не отклонился, она бы врезалась в его голову. Вскрикнув и потеряв равновесие от испуга, Алена свалилась вниз. Беспомощно хватая воздух рукой, тянущейся к Маре. И поражаясь бесстрастному взгляду не двигающейся докторши. Та не собиралась ей помогать. В Алену начало закрадываться подозрение, что неожиданность неожиданностью, но равновесие она потеряла не случайно… Больше она не успела ничего подумать. Потому что ее дыхание судорожно свело в области чем–то резко пережатой диафрагмы. В это что–то она инстинктивно вцепилась руками, пытаясь освободиться. Однако, удара ее тела о деревянный пол и треска сломанных костей странным образом не последовало. Она висела между потолком и полом, прочно сжатая в районе чуть выше талии жесткой, ставшей словно железной, рукой специалиста по тварям. Другой рукой он крепко держался за ступеньку лестницы побелевшими пальцами. Потом тяжело выдохнул и прижал девушку к себе, пытаясь заставить ее встать на ноги. Спуститься вместе с ней в таком положении было нереально. Кое–как выпрямляясь, Алена ухватилась за ступеньку обеими руками, и прижалась к ним лбом, чтобы успокоиться. После чего ее освободили.
— Алена Леонидовна, Вы настолько голодны или пытались меня убить? — бесцветно раздалось над ее головой.
