Феристан повернул ключ в замке зажигания, заглушил двигатель, вышел из автомобиля и, как предписывали правила на информационной панели колонки, вставил пистолет раздатчика в горловину топливного бака. Морозный зимний вечер заставил инопланетянина сжаться и спрятать лицо в вязаный шарф. Тусклые лампы на козырьке заправки худощавую и длинную фигуру садрианца в коротком ратиновом пальто делали ещё тоньше и длиннее. Сжимая такие ценные для людей бумажки, он протянул кулак с деньгами в окно оператору. Сносно имитируя речь, Феристан произнёс: «Вторая колонка, семьдесят шесть, на все». Не дожидаясь чека, развернулся и зашагал к «Москвичу». Он сел на водительское сиденье, захлопнул дверь и повернул ключ на пол-оборота. Стрелки на приборной панели ожили. Они только внешне напоминали «торпеду» продукции завода АЗЛК. Видоизменённый преобразователь тихонько гудел, вбирая в себя литры бензина. Стрелка отремонтированного датчика уровня зарядки реактора лежала на боку в нулевом секторе. После семидесяти пяти литров она едва дёрнулась и снова замерла.
Насос заправочной колонки закачал в бак «Москвичонка» уже сто литров. Глаза женщины оператора расширились. Она с беспокойством стала поглядывать на вторую колонку. Не зная точно вместимости топливного бака машины, по своему опыту она понимала, что ни один легковой автомобиль, включая иномарки, не мог проглотить такого количества бензина. Счётчик на её столе всё продолжал наматывать цифры.
— Серёнь! — женщина громко крикнула, перекрывая шум телевизора в соседней комнатушке. Ответом ей была тишина.
— Серёга, оглох? — оператор прибавила силы голосу.
— Слышу. Что раскричалась, — сонный охранник, поправляя куртку, вышел из закутка.
— Иди, посмотри, что там на второй колонке. Подозрительный тип в «Москвиче» уже залил сто тридцать литров. И я думаю, это ещё не предел, — женщина не отрывала взгляда от счётчика.
— Сто тридцать литров, — повторил охранник, — столько заливают фуры, а не «Москвичонки».
Надев чёрную бейсболку с эмблемой охранной организации, Сергей не спеша подошёл к колонке, остановился, посмотрел на скачущий счётчик. Цифры показывали сто тридцать девять литров. Потом перевёл взгляд на подрагивающий в такт работе насоса шланг. Никаких канистр, как он подозревал вначале, рядом с машиной не оказалось. Водитель сидел в салоне и заворожённо смотрел на приборную панель. Охранник постучал в боковое стекло. Молодой парень с бледным лицом встрепенулся и уставился на него. Несколько долгих секунд они смотрели друг на друга. Наконец Сергей пошевелился и жестами стал показывать, чтобы тот опустил стекло. За его спиной щёлкнул переключатель скорости прокачки насоса. Автоматика «добивала» последние литры. Охранник обернулся. Цифры текли медленнее: 148, 149… Взревевший мотор заставил Сергея отскочить в сторону. Пробуксовывая на обледеневшем асфальте, «Москвич» рванул с места. Какое-то мгновение шланг ещё вытягивался из колонки следом за набиравшей скорость машиной, потом натянулся, пистолет выскочил из горловины бака, с приличной скоростью пролетел над головой охранника и со звоном врезался в железную опору козырька.
— Блин, — только и успел выдохнуть Серёга. Всё произошло так быстро, что он даже не успел запомнить номер машины наглеца.
«Москвич» на скорости вильнув задом на вираже, выскочил на трассу и ловко вклинился в поток машин. Через четыре километра Феристан свернул с главной дороги под указатель «Лисицыной. Узкое шоссе в одну колею пролегало на восток через заснеженный еловый лес. Конечным пунктом его было садовое товарищество в два десятка домов. В это время года от силы треть из них были обитаемыми. Тихое безлюдное место вполне устраивало садрианца. Метров через пятьсот он сбавил скорость и резко заложил руль влево. Здесь дорогу пересекала линия ЛЭП. Широкая просека с мелким кустарником, заваленная снегом, — то самое место, которое он присмотрел днём раньше. «Москвич» съехал с дороги и бампером врезался в сугроб, колёса утонули в рыхлом снегу, но машина не остановилась. Она по восходящей траектории стала набирать высоту. Колёса оторвались от снега. Они ещё вращались, когда началась обратная трансформация. «Москвич» уменьшался, пока не превратился в обтекаемый объект размером с апельсин. Бортовым системам понадобилось чуть больше минуты, чтобы вернуть изначальные формы пилоту и кораблю, протестировать системы, создать дыру в пространстве и запустить реактор на полную мощность. Резкое ускорение, и в следующее мгновение корабль растаял в ночном небе.
Мескон окинул меня мутным взглядом и затянулся сигарой.
— Что-то не припомню вас, у кого вы снимались?
— Видите ли… — замялся я, — пока я снимался только в традиционном кино. У Степлтона в «Последнем отсчёте» и «Синди», а ещё…
— Прошлый век! — надменно прервал он меня.
Я пожал плечами. Он снова осмотрел меня с ног до головы, взгляд задержался на бицепсах — нет, не зря я пришёл в боксёрской майке.
— Вы знакомы с особенностями съёмок в реалити-синема?
— Да, — быстро кивнул я.
— Основное правило?
— Актёр сам отвечает за свою жизнь.
— Верно. Дальше.
— Актёр не знает, как будут развиваться события, его задача — в любых условиях достичь поставленной сценарием цели.
Мескон довольно кивал.
— Замечательная идея, не так ли?
Я согласился. Что ещё мне оставалось делать?
— Времена обычного кино прошли, будущее за богатыми компаниями, способными оплатить аренду порталов в эти чёртовы миры, — он засмеялся дребезжащим смехом, закашлялся. Отдышавшись, снова спросил: — Какими видами оружия владеете?
— Любое огнестрельное… — начал я. Мескон поморщился. — Шпага, меч… — быстро перечислял я.
— Пойдёт, — удовлетворённо вытянул он губы. — Боевые искусства?..
— Чёрный пояс по каратэ.
Мескон кивнул на стул, давая понять, что согласен на продолжение разговора. Я сел, стараясь пореже дышать, чтобы не спугнуть промелькнувшую перед глазами удачу. Помотаешься без работы три месяца — научишься вообще не дышать на собеседовании, если от этого зависит судьба контракта.
Будто перехватив мои мысли, режиссёр положил в пепельницу остаток сигары и сказал:
— Контракт — стандартный: сумма гонорара исчисляется обычным образом, плюс проценты за сложные условия…
Под сложными условиями подразумевалась вполне реальная возможность быть застреленным из лука каким-нибудь дикарём или съеденным заживо тираннозавром.
