Ознакомительная версия.
Они с Нефтис работали до тех пор, пока жук не устал. Желудок уже сводило от голода, когда шестилапый наконец-то подтолкнул их в сторону лодки и позволил выйти на воздух.
— Не могу больше, — воительница с явным неудовольствием поднялась в носовой отсек и содрала с себя маску. — Раньше я хоть Магиню видела, понимала куда идти нужно. А теперь вовсе одна темнота кругом. И работать на ощупь приходится. Когда все это кончится?
— Скоро, — Посланник Богини покосился на жука. — Думаю, нужно дождаться дня, когда мы будем работать на краю поля, подальше от входа в лодку. Настанет момент, когда у шестилапого кончится воздух, и он направится к лодке дыхнуть. И мы сразу рванем наутек. Пока шестилапый сообразит, куда мы ушли, пока найдет — глядишь, и опять возвращаться нужно будет. Масок дыхательных у насекомых нет, так что далеко преследовать не смогут.
Не дожидаясь, пока хозяин начнет пихать к трапу, Найл пошел вперед, продолжая излагать свой план:
— Нужно только орешков с собой прихватить, чтобы было чего поесть по дороге. Мы, думаю, кое-что мы уже заработали. Хотя… Не нам думать о честности. Совершая побег, мы лишаем владельца весьма дорогого имущества, и горстью орехов больше, горстью меньше, значения уже не имеет. Уйдем в горы, поищем местных жителей. Может, кто-то из них видел наших водолазов или Мерлью. Хотя… Эта девица нас наверняка бросила. Ну да ладно. Имея маски, мы сможем добраться до Семени без ее помощи.
Посланник Богини стал спускаться по трапу, на третьем этаже повернул в нужную каюту. Следом вошла Нефтис — жук потерялся где-то позади.
— Скажите, мой господин, — поинтересовалась женщина. — Что это за чудо-тряпка, которая позволяет дышать под водой?
— Чудо?
В первый момент Найл сильно удивился тому, что воительница назвала дыхательный респиратор чудом. Он настолько привык к внушенной Белой Башне терминологии про молекулярные мембраны, изобары и парциальное давление, что внешняя сторона предмета как-то потерялась из его восприятия. Но он попытался представить себе, как сам воспринял бы этот кусочек кожи с двумя завязками лет пять назад, еще до того, как вошел в Белую Башню.
Ты берешь небольшой лоскут тряпочки, привязываешь ее к лицу, на нос и рот — и спокойно дышишь в воде. Чудо. А как еще это можно объяснить, кроме как чудом? Можно сколько угодно объяснять дикарю про давления в десятки атмосфер, избирательную пропускную способность гибкого пластика, про то, что при таком давлении проходящего через три квадратных сантиметра мембраны кислорода с избытком хватает для поддержания жизни — это невозможно понять, не имея за плечами всего опыта многовековой цивилизации. Особенно, когда одно из самых совершенных и сложнейших достижений этой самой цивилизации выглядит столь бледно и дешево: полупрозрачный обрывок, вшитый в плохо обработанную кожу.
Да чего там дикарь — даже образованный человек двадцать второго века вряд ли поймет, почему на глубине в несколько сот метров в дыхательной смеси должно быть всего несколько долей процента кислорода, если на поверхности при таком положении дел любое живое существо гибнет практически мгновенно. А потому испугается, и в воду не полезет — история глубинных катастроф просто пестрит подобными примерами. Не поймет образованный человек и того, почему можно дышать морской водой после того, как через него пропущен электрический ток — ведь все знают, что в воде человек тонет. Не поймет, почему нырять на глубину в сто метров можно, а опускаться туда же с дыхательным прибором и вернуться назад за несколько минут — верная смерть.
В этом мире слишком много предметов и действий, смысл которых для недостаточно образованного человека можно объяснить только одним словом: чудо.
— Не обращай внимания, Нефтис. Это просто чудо, созданное нашими далекими предками. Ему много лет, оно сильно обтрепалось, а потому выглядит довольно жалко, — Найл поднес к глазам дыхательный респиратор, осмотрел его со всех сторон, и добавил: — Когда-нибудь мы построим храм, и поместим туда точную копию этой штучки, сделанную из крашенного паучьего шелка, инкрустированную золотом и драгоценными камнями. Она будет выглядеть очень красивой и очень священной. Но только с ее помощью будет невозможно дышать. А с этой — можно.
Сдвинулась дверь, появился жук. В суставе передней лапы он зажимал бутылку с водой, под приподнятыми надкрыльями виднелись орехи. Как и всем дрессированным животным, людям полагалось работать только за кормежку — но хоть на это хозяин пока не скупился.
— Но откуда могут быть священные маски у жуков, мой господин? — никак не унималась воительница. — Ведь шестилапым они не подходят.
— Мой ответ тебе не понравится, Нефтис, — вздохнул Посланник Богини. — Скорее всего, они снимают маски с трупов.
— Они воюют с людьми? — Не похоже, — покачал головой Найл, коля орехи и отправляя их себе в рот. — Во-первых, не видно регулярных формирований, готовых к отпору, нет никаких постов у входа в лодку и на полях. Здесь никто не опасается нападений. А значит — войны нет. Кроме того, очень мало рабов. За все время мы видели только троих. И всех использовали, мягко говоря, не по назначению. На полях мы вообще единственные. Скорее всего, это личное изобретение нашего хозяина. Может быть, теперь они и вправду станут ловить двуногих и превращать в рабов, но пока еще они не знают, как поступать с редкими случайными пленниками, и развлекаются, как получается. Не для работы используют, а только для избавления от скуки. И, наконец, последнее. Собранные орехи наш шестилапый таскал под надкрыльями. Ему и в голову не пришло, что можно дать кому-то из нас мешок и нагрузить его с верхом. Скорее всего, у них и мешков-то нет. Они не умеют использовать людей. Так что, двуногие здесь редкие случайные гости. И еще этот проклятый шкаф!
Но жук уже начал решительно подталкивать их к спальному месту, и людям пришлось залезать на полки.
Последующие два дня прошли спокойно и однообразно — проснувшихся людей шестилапый хозяин выгонял в море, на работу, где они долго и упорно пропалывали плантации водорослей, выдирая старые и оставляя плодоносящие, собирая орехи. Потом возвращались домой, получали свою порцию воды и орехов, и забирались в шкаф.
Как истинный дрессировщик, жук кормил их только один раз, по возвращении — чтобы домой стремились, а не на волю. Умом Найл истинность этого тезиса понимал — но все равно злился. К тому же, хозяин выводил их на работу совсем рядом с лодкой, а значит убежать не имелось никаких шансов. Нетрудно догадаться, что плантации морских орехов раскидывались на удаление, легко доступное шестилапым. И пока люди доберутся до края зарослей, пока уйдут еще дальше, на безопасное расстояние — их раз десять успеют поймать и вернуть.
Ознакомительная версия.
