Повинуясь внезапному порыву, Роза присела и взяла кошку на руки. Под мехом та была холодная и жёсткая. Совсем не похожая на настоящую.
– А, вот ты где.
Роза не заметила, как открылась дверь в башню. На фоне света в двери стоял силуэт, который Роза не могла рассмотреть. Силуэт шагнул наружу и забрал у Розы кошку. Это был Уайз. Его лицо светилось радостью, когда он укладывал кошку у себя на руках и цокал языком.
– Старая глупышка, – сказал он. – Должно быть, пришла сюда за мной.
Он повернул её так, чтобы видеть её блеклые глаза.
– Она совсем не в форме, да?
Он шагнул назад, за дверь, и кивнул Розе, чтобы та шла следом:
– Проходите.
– Так вы здесь в шахматы играете? – спросила Роза.
Она оказалась внизу поразительно узкого квадратного лестничного колодца. Каменные ступени спиралью уходили вверх так высоко, что не было видно вершину.
– В некотором роде, – Уайз тоже посмотрел вверх. Они стояли рядом на небольшом пятачке. – Отсюда 334 ступени до звонницы. Потом ещё 59 до фонаря. Я много раз их пересчитывал.
– Но... что вы делаете?
Он засмеялся:
– Идёмте, я покажу.
Он снова раскрыл дверь и резким, неожиданным движением вышвырнул кошку наружу. Роза услышала удар металла об землю. Ей послышался даже звон рассыпавшихся деталей. Но Уайз уже плотно закрыл двери, протиснулся рядом с Розой и пошёл вверх. Роза пошла было по ступеням вслед за ним, но затем остановилась внизу. Что-то в том, как он держал кошку, беспокоило её, даже ещё до того, как он так небрежно её выбросил. В том, как он чесал ей загривок костяшками пальцев, отчего у кошки двигалась бровь в такт его движениям. Это было настолько знакомо, что она подумала, что где-то уже видела, как он держит кошку.
А затем она вспомнила, где и когда. В зале для заседаний, на совете попечителей. Это Уайз сидел во главе стола.
– Вы – мистер Путер, – тихо сказала она.
Он обернулся и посмотрел на неё сверху.
– Да, – признал он, – это я.
– Значит, Имперский Клуб принадлежит вам.
– Да, мне. Но... – он передёрнул плечами, – я не люблю об этом рассказывать.
Это звучало неубедительно.
– Почему? – спросила Роза.
Уайз уже отвернулся и продолжил подниматься, явно предполагая, что она пойдёт следом. Его голос донесло до неё эхо:
– Потому что не хочу привлекать ненужное внимание. Мне нравится начальствовать, нравится власть, но я не хотел бы, чтобы люди видели, как я ею пользуюсь. Короче говоря, я не хочу, чтобы меня нашли, вот почему.
Медленно и тихо Роза отступала назад, к двери. Очень аккуратно она повернула ручку. Но дверь не открылась.
– Она заперта, – донёсся с этажа выше весёлый голос Уайза. – Вам не уйти. А раз так, то почему бы вам не подняться сюда? Да, и никто вас не услышит и не увидит, так что об этом тоже не волнуйтесь.
Роза смотрела сквозь стеклянную панель в верхней части двери. Уайз, наверное, прав. Никто её не услышит.
– Помоги! – произнесла она одними губами. – Найди Доктора.
Фредди не нужно было слышать. Он стоял рядом, с другой стороны двери, и внимательно смотрел на неё. Он кивнул. И, как только Роза пошла вверх по лестнице, Фредди развернулся и побежал.
Уайз ждал её в конце первого оборота лестницы. Там была небольшая площадка и дверь. Запертая. На противоположной стороне было узкое закрытое решёткой арочное окно. Роза лишь мельком глянула на него – явно слишком маленькое, чтобы выбраться, даже если бы она решилась рискнуть упасть с такой высоты на землю.
Уайз провёл её на следующий ярус, и ещё на следующий, мимо ещё одной двери, и ещё выше. Потом ещё выше. К седьмому этажу у Розы уже болели колени. Она остановилась и уселась возле двери. Уайз тоже остановился и весело смотрел на неё сверху.
– С тренировкой это даётся легче, – заверил он её. – Склады и офисы, – объяснил он, кивая на дверь. – В основном пустые. Не нужные. Десять штук, один над другим. Этот лестничный колодец поднимается вверх вдоль угла башни. В противоположном углу – вентиляционная шахта, отводящая спёртый воздух из зала дебатов. Поверьте мне, – рассказывал он с благостной улыбкой, – когда парламент заседает, оттуда есть что отводить.
– Куда мы идём? – спросила Роза, снова вставая на ноги.
Уайз уже шёл дальше.
– В камеру для заключённых. Уже не далеко.
– В камеру для заключённых?
– О, она не для вас. Пока, во всяком случае. Там запирают депутатов парламента, которые плохо себя ведут. Или, как минимум однажды, тех, кто отказался присягнуть в верности государю пред лицом Господа. Поразительно загадочно, правда?
– Обхохочешься.
Уайз отошёл, чтобы пропустить Розу в комнату первой. Странная это была комната, скорее коридор, чем комната. Пройдя вдоль трёх сторон, Роза поняла, что комната построена вокруг центральной шахты. Но форма комнаты была не так интересна, как её содержимое.
Чтобы пройти, Розе приходилось протискиваться мимо огромных шестерней, осей, рычагов и чугунных деталей. Они были густо смазаны толстым слоем мазута. Но огромный механизм молчал и стоял – ни щелчка, ни движения. Ничего.
– Часы остановились, – сказала Роза.
От её голоса по комнате прошло эхо. Эхом отозвался и смех Уайза:
– Часы, – сказал он, – изумительное достижение точного проектирования, беря во внимание уровень технологий этой довольно отсталой планеты.
В его монокле, сквозь который он её рассматривал, блеснул свет.
– О, так вы признаёте, что вы пришелец?
Не обращая внимания, он продолжал, словно она ничего не сказала:
– Однако, эти часы размером всего лишь с небольшой обеденный стол. Они обеспечат движущую силу, которая запустит мой более грандиозный механизм, но в остальном они тут чисто случайно и к делу не относятся.
– Ваш механизм?
Монокль выпал из его глаза и болтался на цепочке. Почему-то в этот раз Розе это не показалось забавным.
– Впечатляюще, не находите?
Он подождал и, не получив ответа, заключил:
– Не находите. Жаль.
Роза пробралась обратно, к стоящему у двери Уайзу.
– Но зачем это всё? Вы же этот Василий Как-его-там, верно?
– Скромность не позволяет, – негромко сказал он.
– Так что вы задумали?
– Сбежать из ссылки. Кошка, а вернее, кошки, ведь их было несколько, как вы поймёте, были хорошими, но очень буквальными тюремщиками. У них был приказ не давать мне реактивировать корабль, на котором когда-то прибыли я и бедняги Аске с Репплом. Которые не знали, что я на борту. Если бы я попытался запустить этот механизм, кошки меня бы убили. Но у них не было приказа мешать мне строить его, – он хохотнул. – Наверное, из-за этого этот интеллект и назвали искусственным.
