Было заметно, что Свифт колеблется. Наконец он принял решение и встал.
— Вы не обманываете меня, док, насчёт взрыва?.. — спросил он неуверенно.
— До взрыва осталось всего восемнадцать минут!
— Я поверю вам, док, но обещаете ли вы мне неприкосновенность и свободу в течение ближайшего часа?
— На вашу свободу, Сэм, никто и не покушается. Даю вам слово честного человека, что вас никто не тронет!
— Лично вам я верю, док. Подскажите только, как мне его отключить?
— Там, на спине у кибера, как раз посредине между манипуляторами, есть лючок, — заговорил просунувший голову в отверстие Трацевский. — Просто протяните руку, откройте его и надавите на красную кнопку. Пока он вас не видит, он для вас абсолютно безопасен.
Сэм неуверенно приблизился к «пританцовывающему» роботу и протянул руку. Через мгновение фотоэлементы, моргнув, погасли — и манипуляторы с громким лязганьем опустились вниз.
— Всё! — облегчённо проговорил Трацевский. Монтажный робот тут же протиснулся в отверстие и, захватив манипуляторами оплавленные концы самого толстого из кабелей, свёл их. Вспыхнули синие огоньки резака и плазменной сварки.
Йенсон в это время подошёл к безвольно сидящему Сэму, на которого в ставшем шумным коридоре никто, казалось, не обращал внимания. Даже трое прибывших «кобзовцев» в скафандрах высшей защиты остановились в нескольких шагах и, сняв шлемы, разговаривали о чём-то своём.
Только теперь Йенсон вспомнил о своём внешнем виде: босиком, пуговицы на одежде застёгнуты через одну… Ноги, грязные и в крови. Они оставляли следы на кафельном полу, и каждый шаг теперь отдавался заметной болью в ступнях.
«Надо побыстрее сделать санобработку, — подумал он устало, — а то завтра ни одну обувь не смогу надеть».
Подумал мимоходом, как бы записывая в память, что ещё предстоит сделать в порядке очерёдности. С другой стороны, даже первоочередные дела разместилось как бы ниже грани «срочно — не срочно» — намного важнее для него сейчас было просто поговорить с Сэмом.
— Что же с вами такое произошло? — спросил он поникшего Свифта.
— Док, я предчувствую, нет, я знаю наверняка, что меня наконец-то вспомнят там, в моём настоящем! Это должно возвратить меня назад!
— Опять эта навязчивая идея! Вы, Сэм, по-моему, только напрасно мучаете себя ею.
— Нет, на сей раз я знаю точно.
— Хорошо, Сэм, мы ещё вернёмся к этому разговору!
— Здесь я больше просто не могу, — устало произнёс Сэм. — Здесь мне хочется сдавить руками виски, зажмурить глаза и очутиться на каком-нибудь необитаемом острове или в пустой пещере… Мне уже и самому начинает порой казаться, что я схожу с ума!
— Это самое обычное накопившееся нервное истощение! Я, как врач, утверждаю, что через какое-то время смогу полностью вылечить вас.
— Теперь это уже не нужно. Единственное, что вы для меня можете сделать, док, — верните мою одежду.
— Это можно будет сделать не раньше, чем через полчаса, — вмешался проходивший мимо Трацевский. — Пока проверим систему охлаждения, пока включим нагрузку… А без этого невозможно раскодировать систему герметизации, поскольку всё замкнуто на единый пульт.
— Тогда оставьте меня, пожалуйста, одного.
— Пожалуйста, — согласился Йенсон. — Только здесь вы будете мешать рабочим, поэтому пройдите в свою комнату…
— Спасибо, док! Я ведь не сумасшедший, а просто хотел взять со склада свой мундир, — начал вдруг оправдываться Сэм. — Никто не захотел мне помочь, тогда я приказал киберу вскрыть отсек его резаком. То, что, прожигая одну из дверей, он зацепил этот важный кабель и при этом свихнулся, — просто нелепая случайность…
— Успокойтесь, Сэм, всё хорошо, что хорошо кончается! Я, к сожалению, в неважной физической форме, не говоря уже о внешнем виде, поэтому сейчас попрошу кого-нибудь проводить вас до вашей комнаты.
Йенсон подождал, пока Сэм с сопровождающим пройдут весь коридор, потом медленно двинулся следом, тихо охая при каждом шаге.
Быков на место аварии прилетел слишком поздно, чтобы увидеть развязку, но не настолько, чтобы не увидеть последствий проведённой операции: оба повреждённых робота ещё валялись в коридоре, а третий сосредоточенно сваривал многочисленные провода управления и заливал места сварки герметизирующим пластиком. Непосредственные участники событий тоже разошлись.
Когда же Быков поинтересовался, где найти профессора Йенсона, ему сказали, что тот находится сейчас в своём кабинете.
Действительно, Эрик Йенсон преспокойно сидел в кресле, а медицинский робот ловко накладывал на ступню его левой ноги заживляющую повязку, вторая нога была облачена в белый ортопедический бахил.
— Что случилось с вашими ногами? — обеспокоенно спросил монитор.
— А, ерунда, просто отвык ходить босиком, — Йенсон небрежно махнул рукой. — Хотите мой новый напиток? Вон стоит на столике. Я, знаете ли, не только их составляю, но и проверяю на пациентах и своих знакомых. До сих пор ни один не умер от отравления; правда, никто из них не выражал и бурного восхищения…
«Когда человек занимается не своим делом, ему, должно быть, некогда занимается своим, — с раздражением подумал Быков, глядя на благодушного профессора. — Там до сих пор суматоха, люди ликвидируют аварию, а он сидит как ни в чём не бывало и попивает свой дурацкий напиток. Доигрался профессор со своими психологическими экспериментами!»
— Может мне кто-нибудь толком объяснить, что произошло в госпитале? — спросил Быков, подавив раздражение.
— Можно сказать, ничего страшного. Просто Сэму пришла в голову идея-фикс облачиться в свой опереточный мундир. Меня в это время рядом не было, а начальник госпиталя ответил на его странную просьбу естественным отказом. Тогда Сэм приказал ремонтному роботу крушить двери.
Что в конечном итоге и привело к повреждению кабелей управления реактором… Вот вкратце и всё, подробности можете узнать у троих бравых парней из КоБЗа, если они ещё здесь.
— Как вы считаете, профессор, Сэм в своём уме или?.
— У него крайне истощена нервная система… — начал Йенсон, но, видимо, подумав, что монитор может неверно понять его уклончивый ответ, заверил — Я с ним беседовал каждый день, иногда даже по нескольку раз, и должен сказать, что речь его связна и мыслит он достаточно здраво. Другое дело, что его рассказ фантастичней любого бреда! Но после серьёзных размышлений я пришёл к выводу, что так называемый «бред» полностью объясняет все связанные с ним невероятные факты, произошедшие за последние месяцы. Хотите — верьте, хотите — нет!
