Никто из них почти не спал в этот месяц, но Фиц извелся больше всех. Прошедшие четыре недели он работал на фильтрах, что уже достаточно сильно подорвало его здоровье, а сейчас от него оставался лишь бледный призрак прежнего веселого и разговорчивого прохвоста, каким он был в момент их знакомства. Маль не успевала наблюдать за ним в редкие встречи, поскольку сама валилась с ног и спешила к Хельге, а потому, когда они собрались под конец месяца, она была поражена и испугана.
Син, Маль и Фиц впервые за долгое время были в одной комнате – на складе, где теперь были спрятаны деньги. Кучка бумажек, ради которых они надрывались целый месяц, теперь застенчиво пряталась под пыльной черной тряпкой. Они сидели вокруг нее и смотрели, словно пытаясь запомнить этот момент навсегда. Никому из них еще не доводилось видеть столько денег в одном месте.
– На это можно купить целый дом со всеми квартирами, – еле шевеля языком от усталости, сказала Син. – Нам точно должно хватить.
– Надеюсь, ты права, – поддержал ее Фиц. – Что думаешь, Маль?
Она поправила стянутые в тугой узел волосы и сказала:
– Мне сейчас все равно, я засыпаю, уж простите.
– Да, поехали спать, – кивнул он. – Машину я вернул, так что придется делать, как привыкли. То есть всем вместе к тебе. Ты не возражаешь?
– Мне все равно, – сказала она. – Син и так живет у меня, а если к нам присоединишься ты, то я не стану тебя прогонять.
В результате все трое вновь оказались на полу возле кровати, на которой мирно посапывала Хельга.
Посреди ночи Маль проснулась. Позади остался целый месяц беспробудной работы, и она чувствовала себя так, словно ее перетерли в мелкий порошок. У нее больше не было никаких мыслей или надежд – только желание, чтобы сделать жизнь Хельги лучше. Она поднялась и неслышно прошла на кухню, плотно прикрыв за собой дверь.
Все начиналось так просто и безобидно, а теперь они уже готовили побег для тысяч маленьких детей. Если она начинала думать об этом слишком долго, то ей казалось, что все их действия не имели никакого смысла. Поэтому она предпочитала закрывать мысли под замок и делать то, что было ей по силам. Однако в эту темную и холодную ночь у нее закончились силы контролировать себя. Прочная и толстая стена ее самообладания готовилась дать трещину под натиском усталости и страха.
Приближающаяся смерть давала о себе знать новыми белесыми волосками и утренней слабостью. Ее жизнь постепенно таяла, и Маль боялась, что не успеет сделать все возможное для своей дочери. Она вместе со своими друзьями решила и определила жизнь множества малышей, ровесников Хельги, но ей было сложно сделать выбор, когда речь шла о родной дочери. В конце концов, Маль всегда возвращалась к тому, что должна переправить ее в резервацию вместе с остальными детьми. Там у Хельги мог бы появиться шанс на хорошую жизнь.
Она стояла у раскрытого окна и вспоминала тот день, когда Карл сказал ей о спрятанной части отмеченных. За спиной скрипнули дверные петли, но она не обернулась.
– Та ампула все еще у тебя? – шепотом спросил Фиц.
– У меня. Хочешь, я сделаю тебе инъекцию? Как раз есть время между частями твоего плана. Деньги собраны, а перед тем, как мы найдем здание и оформим права в городском управлении, ты успеешь отлежаться.
Фиц встал рядом и положил ладони на подоконник.
– Нет, Маль. Спасибо тебе за то, что хочешь дать мне шанс, но я лучше откажусь.
Она усмехнулась:
– Кто бы сомневался.
– Я должен все объяснить, чтобы ты не сочла меня неблагодарной сволочью. Ты умираешь, Маль. Ты не сможешь пережить ближайший год, потому что слишком долго была уборщицей, причем приступила к работе, не успев оправиться от родов. Тебя не будет на этом свете. Жить в таком мире я не хочу. И это все, что я могу сказать, потому что остальное будет банальной пошлостью. Я мог бы остаться и приглядеть за Хельгой, но, прости, я не настолько благороден.
Теперь тишина исходила от нее, и она знала, как сильно этот груз давил ему на плечи, но не могла найти правильных слов.
Вместо того чтобы ответить напрямую, она заговорила, ни к кому конкретно не обращаясь:
– Я поступлю еще хуже. Когда мы отвезем туда первых детей из нашего приюта, я посмотрю на тех, кого отправили первыми. Если с ними все будет в порядке, то со следующими поедет моя Хельга. Звучит убого, знаю, но для меня моя дочь всегда будет лучше всех, и мне совсем не стыдно. Ты имеешь право поступить со своей жизнью так, как считаешь нужным. Если ты решил точно, то мы легко найдем еще одного ребенка, чью жизнь можно будет спасти.
Он впервые обнял ее и уперся лбом в ее макушку, выражая немую благодарность за то, что она так легко поняла и приняла его выбор.
Подходящее здание удалось найти только через два дня. Это строение находилось на самой окраине, было заброшенным уже очень долгое время, и его еще следовало привести в нормальный вид. Во избежание лишних проблем и вопросов они потратили почти треть заработанных денег на аренду и еще немного заплатили нанятым уборщицам при помощи которых и вернули зданию более или менее жилой вид. Маль и Син работали наравне с ними, а Фиц в это время стоял в длинных очередях, тянувшихся из здания городского управления. Раздобыть печати для всех документов было непросто, и часть операций взяла на себя Син. После того, как здание обрело обитаемый внешний вид, обзавелось всеми оконными стеклами и работающей кухней, Маль присоединилась к ним в этом бесконечном путешествии по серым коридорам.
Это было самой затратной частью дела. Постоянные взятки, объяснения и пошлины истощали запас накопленных денег с пугающей скоростью, и вскоре Маль стала сомневаться в том, что им хватит всего этого богатства. Фиц успокаивал ее, говоря, что они всегда смогут заработать еще, и ей казалось, что он был уже близок к тому, чтобы возобновить торговлю ворованной водой.
Больше всего расходов было из-за срочности. Везде им говорили, что для получения необходимых прав следует оставить заявку в определенных списках, дождаться своей позиции и потом пройти все проверки. За быстрое решение проблем приходилось расплачиваться по полной программе. Любой мелкий чиновник мог опустошить их карманы, используя свое ничтожное влияние и то, что лишь через эти душные кабинеты можно было получить какие-то жалкие, но такие нужные бумажки.
В конце концов, общими усилиями, пройдя через десятки отказов и разрешив добрую дюжину путаниц с именами и датами, они привели в арендованный дом комиссию. Они с Фицем неотступно следовали за проверяющими, и Маль видела, как небрежно эти люди подходили к своим обязанностям. Это раздражало и даже злило, но пришлось терпеть, поскольку от решения этой кучки тупоумных людей зависел успех их последнего дела.
