- Хоть бы ты им не причинил серьезного вреда, - услышал он взволнованный голосок Нуми. - Этот газ предназначен для зверей, а не для людей.
Действительно странная девочка! Они были готовы заколоть ее ножами, а она беспокоится об их здоровье!
Однако ее голос возвратил его к действительности.
- Включи фонарик!
На этот раз она послушалась, не задавая своих дурацких вопросов, и он, убрав фонарик, взял в руку волшебное лезвие. Вскоре цепь на решетке камеры Короторо со звоном упала на пол, чуть не до смерти напугав певца.
- Скажи ему, чтобы не трясся, а помогал! - крикнул Ники девочке, потому что Короторо, ослепленный ярким светом, забился от страха в дальний угол камеры.
- Он меня не услышит, я должна снять шлем.
- Не смей! - закричал Ники, увидев, что она пытается стащить с головы шлем. - Наверное, в воздухе еще много газа, не хватает, чтобы и ты заснула. Давай попробуем вместе!
Освободить Короторо оказалось трудной задачей, так как решетку пришлось тянуть на себя. Толстяк же продолжал трястись от страха в своем углу. После невероятных усилий им удалось отогнуть решетку ровно настолько, чтобы Ники смог проникнуть в камеру сквозь щель. Он с силой ухватил за локоть перепуганного толстяка и потащил за собой. Но щель оказалась слишком узкой для его живота.
- Поддерживай его, - приказал Ники девочке, потому что толстяк едва держался на ногах, а сам уперся плечом в решетку.
Им удалось сдвинуть ее еще на несколько сантиметров, и общими усилиями - Нуми изо всех сил тянула, а Ники толкал, - вывести Короторо из темницы.
В коридоре он как-то сразу обмяк - наверное, надышался газа. Тогда, по приказу Ники, ребята подставили ему свои плечи и, обхватив как больного, повели, еле переставляя ноги. Тот, кому доводилось тащить на себе больного, отлично знает, что обмякшее тело весит вдвое больше.
Ники пыхтел, как паровоз, мысленно осыпая певца самыми ужасными проклятиями, пока Нуми не остановила его:
- Почему ты так плохо о нем думаешь? Он не виноват.
- Мог бы быть и не таким толстым, правда?
- Возможно, он и в этом не виноват.
Ники был так зол, что непременно влепил бы ей пощечину, если бы его руки были свободны. И если бы имело смысл давать пощечину человеку, щеки которого скрывал шлем.
- Что такое "пощечина"? - спросила запыхавшаяся девочка с Пирры.
- Погоди! Сейчас узнаешь! - ответил Ники, вспомнив, что иногда пощечины раздают с лечебной целью, и влепил две звонкие затрещины певцу, толстые щеки которого будто специально предназначались для этой цели. Пощечины подействовали безупречно. Тот ожил и уверенно встал на ноги. А к Ники вернулось прежнее хладнокровие.
- Веди его и освещай путь фонариком, а мне дай свой пистолет. Кажется, в моем кончился газ!
Девочка послушно отдала свой пистолет и повела под руку Короторо, который шел, не соображая, куда его ведут и что с ним собираются делать.
Но использовать пистолет им не пришлось. Два охранника в коротких юбочках, стоявшие у выхода, при виде слепящего света пришли в такой ужас, что буквально окаменели как статуи. Конечно, можно было пустить немножко газа в их младенческие носики, но газ нужно беречь. Да к тому же эти двое вряд ли посмели бы их преследовать.
И стражники действительно остались на своих местах. Не решались напасть на них и те звездные, которые бродили с подзорными трубами по ночным улицам. Они или застывали при виде ребят, или мчались прочь, закрыв глаза. Их пугала не только звезда, упавшая с неба на ладонь Нуми, а сам вид необыкновенных существ с непомерно огромными из-за шлемов головами.
Вскоре ребята увидели пустую повозку - два звездных ездока бросили ее, чтобы побыстрее скрыться. Ники тук же сообразил, что повозку можно использовать, потому что толстяк вряд ли был способен бегать так быстро, как они.
- Сними шлем и вели ему сесть в повозку, самим нам его не поднять, - приказал он Нуми.
Она послушно отстегнула шлем, а потом, помогая себе жестами, стала переводить беззвездному толстяку приказания Ники.
Ники тоже снял шлем и попросил выключить фонарик.
Свет погас, как внезапно гаснет падающая звезда и это вселило бодрость в Короторо. Окончательно придя в себя, он понял, что его хотят спасти, и с торопливой неуклюжестью взобрался на повозку. Двое друзей ловко прыгнули следом.
- Скажи ему, пусть правит, он наверняка знает как.
Нуми перевела приказ, и Короторо взял вожжи в свои короткопалые руки. Пара животных, которые тоже оцепенели от непривычного для них света, послушно тронулась с места.
- В какую сторону мы поедем? - спросила Нуми.
- К пирамидке, конечно. Скажи, чтобы пошевеливался, ежели ему жизнь дорога. А ты - зови Мало. Зови всеми своими мозгами. Если он нам не поможет - нам крышка. Наверное, нас будет преследовать целая армия.
Нуми взглянула на компас и рукой указала Короторо направление. Животные вытянули свои длинные шеи и повозка загрохотала по каменистой дороге. Тронулись вроде бодро, но какой скорости можно ждать от оранжево-зеленой помеси балканского мула и перуанской ламы! Такой, от которой лишь разгорается нетерпение, а раздражение переливается через край.
Но Николай не стал на них сердиться. Ему даже стало весело. От свежего ночного воздуха, от ощущения свободы, которую, казалось, он чувствовал на вкус (потому что подлинную свободу можно попробовать даже на вкус), от ровного мерцания звезд, из-за которых их троица попала в такой переплет.
11
Песни Короторо.
Ники Буяну в конце концов
становится по-настоящему стыдно
Через два часа они прибыли на место. Ламомулы, или мулоламы, наверное, думали, что неслись во весь опор, судя по их тяжелому дыханию и по оранжево-зеленому поту, выступившему на спинах. Воздух вырывался у них из ноздрей со свистом, как из лопнувшего паропровода. Но толстый Короторо, встав на цыпочки, благодарно потрепал их по холке.
Пирамидка из травяного дерна одиноко торчала среди поля, но Мало не было видно.
- Я чувствую, он вот-вот появится, - сказала Нуми, прислушавшись.
- Если бы мы во всем полагались на чувства... - пробормотал Николай, намекая на ее неуместные терзания во время битвы со звездными.
Он озирался, ожидая погони, но все же надеялся, что звездные достаточно напуганы светом фонарика и снотворным газом, чтобы преследовать их.
Нуми задел намек насчет ее чувств, тревожило ее и долгое отсутствие Мало.
- Я не уверена, слышала ли я его голос, но я знаю, что он появится. Наверное, он внушил мне эту уверенность.
- А что он внушил тебе делать?
- Ждать.
- Этого и внушать не нужно, - поддел ее Ники. - Что нам еще остается?
- Ну почему ты такой? - огорчилась девочка. - Почему ты не радуешься, что мы спаслись? Посмотри, как радуется Короторо!
