Спустя некоторое время он вышел в холл. Мери вскочила со стула и бросилась к нему с тревожно-вопросительным выражением на лице. Тони предупредил готовый сорваться с ее губ вопрос.
— Джинни умерла, — коротко сообщил он и недоуменно добавил: — Такое впечатление, что ей на грудь свалилась скала. Все ребра переломаны. Кто ее нашел, не знаете?
— Двое наших парней. Если хотите, я могу их позвать.
— Будьте так любезны. И еще… Вы не в курсе, они ничего не обнаружили рядом с телом?
— Кое-что нашли, — кивнула Мери. — Я сейчас принесу.
Она вышла, и Грэхэм сразу попытался завладеть инициативой.
— Ее действительно изнасиловали? — спросил он заинтересованно.
— Никто ее не насиловал, — хмуро ответил Тони и плюхнулся в кресло, пытаясь разобраться в обнаруженных фактах.
Во-первых, погибшая была беременна, во-вторых, ее гениталии хранили следы недавней попытки любительского аборта. Отсюда, очевидно, версия об изнасиловании. Хорошо бы узнать, кто был отцом будущего ребенка? Уж не он ли пытался сделать аборт? А что, выглядит вполне правдоподобно. Они ушли в пустыню, чтобы никто не мешал, потом из-за чего-то поссорились, мужчина избил ее до полусмерти и бросил в песках… Вот только есть одна загвоздка: как узнать, от кого забеременела, если работаешь в таком месте? С другой стороны, у кого еще могла возникнуть веская причина для столь зверского избиения?
Вернулась Мери Симмс и сказала:
— Я послала за ребятами, доктор. — Она намеренно встала между ним и Грэхэмом, чтобы последний ничего не видел, и протянула Тони завязанный в узелок носовой платок. — Вот что они нашли рядом с Джинни.
— Вы знали, что она была на шестом месяце беременности?
— Кто? Слониха?! — Мери выглядела До крайности изумленной.
— А почему это вас так удивляет?
— Как почему? Я же сама читала ее медицинскую карту. Она здесь уже два года, и на Земле успела дважды побывать замужем…
— Это еще ни о чем не говорит.
— Может быть, — пожала плечами Мери, — но все равно как-то не верится.
Хеллман вернулся в маленькую комнату и только там развязал врученный ему узелок. Это был кусок прочной медной проволоки длиной около двадцати пяти сантиметров. Один конец его покрывали бурые пятна запекшейся крови. Первоначальный диагноз подтверждался. Несомненно, имела место попытка самодеятельного аборта, совершенная самым опасным и варварским способом, какой только можно представить. К тому же почти наверняка обреченная на провал, учитывая габариты несчастной и ее вряд ли обширные познания в анатомии. Но откуда же тогда следы многочисленных сильнейших ударов на ее груди и спине?
В вестибюле доктора поджидали двое молодых парней в кожаных шахтерских спецовках. Грэхэм в его отсутствие лениво расспрашивал их об условиях быта в бараках-общежитиях.
— Добрый день. Я доктор Хеллман из Сан-Лейк-Сити, — представился Тони. Мне нужно задать вам несколько вопросов относительно найденной вами Джинни по прозвищу Слониха.
— Да нам и рассказывать нечего, док, — сказал один из парней. — Мы просто прогуливались с приятелем в той стороне и наткнулись на нее. Я еще сказал Джиму: "Ты глянь, это же Слониха валяется", а он посмотрел и говорит: "Небось какая-то сволочь девчонку по башке трахнула". Мы пытались поднять ее и отвести домой, но у нее ноги подгибались, а тащить такую тушу у нас силенок не хватило бы. Ну, мы пристроили ее поудобней, вернулись в поселок и рассказали Мери. А потом пошли на смену в шахту. Вот и все.
— Мне тоже добавить нечего, доктор, — заговорил второй шахтер, — но я вам сразу скажу: это не наших ребят работа! Скорей уж кто-то из ваших одержимых коммунаров постарался. Они ж там всякие книги читают, а от этого и свихнуться недолго, вам ли не знать! Скажите лучше, как старушка Слониха себя чувствует? Сокрушается, поди, что ей вместо денег по голове дали?
— Она умерла, — сухо ответил доктор. — Большое спасибо за информацию.
— Ну тогда это точно коммуняки, — махнул рукой второй. — Их рук дело, точно вам говорю!
— Это же каким извергом надо быть, чтобы прикончить такую аппетитную дамочку, — сокрушенно покачал головой первый.
Они повернулись и покинули заведение, о чем-то переговариваясь вполголоса.
— Вам не кажется, что эта парочка слишком рьяно старается выказать свою непричастность? — неожиданно заговорил Грэхэм. — Что-то здесь не так.
— Я знаю, что здесь не так, — сказала Мери. — Вы обратили внимание, что ни один из них не обмолвился, за каким дьяволом их занесло так далеко в пустыню? Они оба наркоманы и давно сидят на маркаине. "Пыльцу" они берут у одного типа, который работает у Бреннера в Райских Кущах и потихонечку ворует. Тот оставляет отраву в условленном месте где-нибудь под скалой, а Сэм и Оскар забирают ее и кладут туда же деньги.
— Так я и знал, что с этими парнями дело нечисто, — задумчиво произнес Грэхэм. — Что будем делать дальше, Тони?
— Лично я оставлю записку доктору О'Рейли и постараюсь разыскать Гаккенберга, чтобы он отвез нас в Сан-Лейк-Сити.
Хеллман достал потрепанную записную книжку, отыскал чистый листок, аккуратно вырвал его, присел за столик и кратко изложил данные осмотра, ограничившись голыми фактами без каких-либо выводов и умозаключений. Поставил число и подпись и протянул листок Мери Симмс.
— Когда будете передавать это доктору, скажите ему, что мне было очень жаль покидать Питко-3, не повидавшись с ним. Надеюсь, он не станет на меня обижаться. У нас в Сан-Лейк-Сити сегодня важные события: сразу десять новых колонистов. — Он усмехнулся. — Девять иммигрантов и один новорожденный.
— Мальчик или девочка? — спросила Мери с внезапно проснувшимся интересом. — А вы сами принимали роды? Тяжело было?
— Мальчик. Принимал сам. Роды нормальные.
— Замечательно, — с чувством сказала Мери, и лицо ее озарилось мечтательной, меланхоличной улыбкой, но уже через мгновение она вновь превратилась в строгую, деловую женщину, которой не положено отвлекаться на всякие сентиментальные мелочи. — Благодарю за визит, доктор Хеллман. Если хотите, могу угостить чашечкой кофе, пока вы будете дожидаться мистера Гаккенберга. Между прочим, у нас натуральный кофе, к вашему сведению.
— К сведению принял, — с благодарностью поклонился Тони. — И если вы не против, готов выпить даже две чашечки.
По дороге в Сан-Лейк-Сити доктор ввел директора Гаккенберга в курс дела. Тот долго ругался в свойственной ему эксцентричной манере, потом сказал, что убийство Джинни — это позор для всей колонии, и пообещал лично вытрясти душу "каждому ублюдку" из числа работающих на руднике, но докопаться до истины и "повесить виновного на копре". В подтверждение своей решимости он поведал несколько малоаппетитных историй из своего южноафриканского прошлого, когда начинающему штейгеру нередко приходилось своими руками вершить правосудие среди подчиненных ему чернокожих шахтеров.
