Артур немного поразмыслил.
— Ты имеешь в виду, что все было предусмотрено? Ты создал для Трунхо все условия, чтобы он захватил корабль? Ты знал, что он это сделает?
— Да, Артур, это входило в план. Тупиковая ситуация позволила ему отстранить нерешительных.
— Понятно. Значит, все это придумал твой гениальный кузен Джейми?
Трун кивнул:
— Во всяком случае, без его содействия тут не обошлось. Я тебе не раз говорил: кузен Джейми свое дело знает.
«Санта-Мария» медленно разворачивалась, в иллюминаторе вот-вот должно было ослепительно вспыхнуть солнце, но Артур Догет опередил его на миг, — он поставил заслонку, щелкнул фиксатором и окинул взглядом голые переборки. Каюта, в которой путешествовали Трун и его товарищи, напоминала танк нефтеналивного судна. Артур добрался до противоперегрузочной койки, лег, пристегнулся ремнями, которые создавали слабую иллюзию веса, и нахмурил лоб.
— Одного себе никак не могу простить, — вымолвил он через некоторое время. — Надо же было так купиться! Чувствовал же: не к добру такое везение. Знал. Даже тебе говорил, помнишь? Эх, осел я, осел.
Трун покачал головой:
— А что бы ты мог изменить? Все было просчитано заранее и шло как по маслу, пока мы не вернулись в купол и Хорхе не раскрыл карты. Ни к чему себя упрекать за излишнюю доверчивость. Их двадцать, нас десять. Долго бы мы их продержали в плену? Это был неизбежный риск. Джейми делал ставку на кровь Трунов, верил, что тяга за пределы пересилит верность бразильскому правительству. И просчитался. Или нет? Кто знает Может, дело тут вовсе не в верности, а просто Хорхе прикинул, что после такой встряски бразильцы займутся наконец космосом, а его пошлют на передний край…
— Ну, медалька за поимку космических пиратов тоже карьере не повредит, — с горечью перебил один из спутников Труна.
— Не повредит, — согласился он. — Только если ты волнуешься насчет суда за пиратство, то могу тебя смело утешить. Суд, конечно, будет, но ведь мы ничьей крови не пролили, так что можем надеяться на оправдательный приговор, в худшем случае на символическое наказание. Мы ведь не кто-нибудь, мы — покорители космоса, первыми ступившие на Венеру. Для бразильцев мы больше не угроза, а значит, вправе рассчитывать на сочувствие. Да и не так-то просто засадить нас в кутузку, не лишившись уважения мировой общественности.
— Что ж, может, ты и прав, — вздохнул Артур. — Ладно. Вот кому и впрямь не мешает поволноваться, так это твоему кузену, гениальному организатору, и кто там еще вкладывал деньги? Мне с самого начала не верилось, что эта вшивая планетка возместит им хоть сотую долю затрат, но коли все так сложилось, браззи деваться некуда, придется ее осваивать. Выходит, перемудрили твои родственнички.
— Возможно, — согласился Трун, — хотя спешить с выводами не стоит. Все-таки мы отправили Джейми одну ракету с образцами, помнишь? Теперь его люди на два года впереди бразильских ученых, а для биологического концерна Гонвейя это очень даже немалый срок.
— Пускай твой кузен Джейми — чудо-бизнесмен, — упрямился Артур, — зато по части стратегии он, да и мы все, кузену Хорхе в подметки не годимся! Подумать только — у браззи теперь и корабль наш, и купол, и припасы, и все научные материалы! Да и мы сами в придачу! Прямо-таки чудо-перебежчик!
— Ну и что? — произнес кто-то из его товарищей. — Будто мы не знали, что семейство Трунов хлебом не корми, дай перекинуться в картишки с космосом? И ставки у них — ого! Иногда они срывают куш, бывают и в прогаре. Раз на раз не приходится. На этот раз сначала шла масть, а потом блеф взял, да и лопнул. И не о чем тут больше толковать. Сколько тему ни жуй, слаще она не станет. Нам еще лететь и лететь, а от таких разговоров, чего доброго, кидаться начнем друг на дружку. Забыли, идет?
Лететь и в самом деле пришлось еще долго, и ничто не нарушало томительного однообразия путешествия, кроме регулярных визитов двух охранников. Пока один стерег выход, второй вталкивал в отсек закрытые котелки с пищей. И никаких новостей, никаких сообщений о ходе полета, — сиди в четырех стенах, потеряв счет времени, и жди, когда же кончится эта пытка.
И наконец они дождались.
В первый раз с минуты старта скрытый в переборке динамик подал голос — щелкнул, захрипел и дважды приказал на португальском:
— Все незакрепленные предметы закрепить.
Затаив дыхание, члены экипажа «Афродиты» переглянулись между собой. Неужели все?! Через полчаса вновь раздался голос из динамика:
— Все незакрепленные предметы закрепить. Занять койки. Застегнуть ремни безопасности. Торможение через десять минут. Отсчет пошел.
Трун отодвинул заслонку иллюминатора. Корабль медлительно разворачивался, в поле зрения входил огромный полумесяц Земли. Он плавно скользил по черному бархату — пространства.
Трун закрыл иллюминатор и улегся на койку
— Мы не приземляемся, — сказал он. — Должно быть, останавливаемся у «Примейры».
— Четыре минуты, — объявил динамик.
«Примейра», — подумал Трун. — Старый космический трамплин. Интересно, что бы сказали его строители, увидев, как первую венерианскую экспедицию везут под охраной, точно шайку бандитов?»
Динамик уже считал секунды. Трун приготовился встретить тормозной рывок и натиск тяжести.
Один за другим члены экипажа «Афродиты» покидали борт «Санта-Марии» и улетали на ручных дюзах к «Примейре». Пройдя через воздушный шлюз, каждый снимал скафандр и опускался на скамью под бдительным взглядом охранника.
Сидеть пришлось больше часа, и все это время мимо шагали люди и исчезали в шлюзе. Похоже, народу на станции было видимо-невидимо. Наконец появились капитан Камерелло и его первый помощник Хорхе Трунхо. Под скафандрами у них оказались безупречно чистые парадные мундиры — очевидно, передача пленников командиру спутника должна была происходить в торжественной обстановке.
На Труна это не произвело особого впечатления. Он ловил взгляд кузена. Один раз ему удалось встретиться с холодными, как у истукана, глазами, но после этого Хорхе старался не глядеть в его сторону.
Подошли еще двое вооруженных конвоиров. Первую венерианскую экспедицию отвели в каюту командира спутника и заставили построиться в две шеренги.
И тут случилась непонятная заминка. Минут пять все молча ждали, потом Камерелло шепнул несколько слов Хорхе Трунхо, и тот вышел в коридор — выяснять, в чем дело.
Прошло еще пять минут, затем отворилась дверь, ведущая в соседнюю каюту, и знакомый голос сказал по-английски:
— Господа, прошу прощения, что заставил вас ждать.
